С. Б. - Мужчина на все руки

Когда Том сделал мне предложение, он не опустился на колено. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Это было так реально. Это казалось более реальным, чем его предложение по телевизору, где он попросил Чандру быть частью его пояса с инструментами. Я имею в виду, что это было? Это было похоже на сценарий. И выглядело странно. А теперь я снова запуталась.

Эмоциональные пираньи. Вот в чём дело. Это я сейчас. Я в замешательстве, и у меня полный желудок вина и плавленого сыра, и я хочу избавиться от всех этих беспорядочных мыслей. Но у меня есть работа, так что это уже кое-что. Это то, на чём я должна сосредоточиться.

Я сосредоточусь на этом. Завтра. Возможно.

Вот почему я стараюсь больше не думать об этом, когда тянусь за телефоном и отправляю смс Тому.

Я: Итааак… я получила эту работу. Здорово, правда?

Я: И удачи с завтрашней съёмкой.

(Пауза)

Я: Я сделала фондю, но уверена, что в Канаде оно лучше.

Я: В Канаде всё лучше.

(Более длинная пауза, а затем я думаю: к чёрту это и набираю следующее сообщение.)

Я: Я скучаю по тебе.

Я: По-настоящему.

Затем выключаю телефон и проваливаюсь к глубокий, глубокий сон.

- Ещё раз, - произносит режиссёр. – Чтобы я на самом деле купился на это. И… мотор! – Маленький сорванец снова щёлкает хлопушкой.

Ненавижу этого парня за то, что он заставляет повторять меня одно и то же в четвёртый раз. И это единственный выход, так что я всё равно сделаю это. – Это будет нелегко, - произношу я, глядя прямо в четвёртую камеру. – Как ты думаешь, насколько особенным мы сможем сделать это место за сорок восемь часов? Достаточно особенным для шести пар, которые принимают участие в «Обручённые»?

- И… снято! Давайте ещё один дубль, где ты демонстрируешь пресс зрителю.

Мне всегда было интересно – каково это потерять рассудок, и теперь я знаю. Именно так я себя и ощущаю.

На съёмочной площадке существует определённый тип энергии – люди суетятся со светом и оборудованием. Хаос сочетания съёмок с реальным строительством. Я должен наслаждаться каждой минутой этого. Мне нравилась каждая минута, но потом что-то изменилось, и я не могу понять, когда это случилось.

В ранних эпизодах был только я, разговаривающий с камерой, а затем снимающий всё, над чем мы работали. Но теперь всё стало гораздо интересней. Мистер Быстро-Всё-Починит превратился в Мистера Быстро-Встань-На-Этот-Знак-И-Держись-Данного-Местоположения-Словно-Это-Целесообразно.

Это целесообразно, но они никогда не показывают мне.

Моя работа на сегодня – смотреть в камеру, напрягать мышцы и улыбаться. Это неестественная улыбка, а также постоянная двухдневная щетина, потому что это то, за что проголосовала аудитория. Мы снимаем вступительные кадры, пока все остальные подготавливают площадку.

Мне больше не позволено туда заходить и пачкаться. А мне нравилось пачкаться.

Сейчас здесь всё организовывают Блестящие Туфли и панк-режиссёр. Режиссёр в этом новичок. На вид ему лет двадцать, и единственный инструмент, который он когда-либо держал в руках – его собственный.

Мальчишка Режиссёр даже не делал вид, что спрашивает моё мнение по поводу комнат в домике. Раньше я был экспертом, но теперь он говорит мне «просто стойте там и выглядите мужественно». Так вот кем я стал. Mr. Fixit Quick – манекен.

Я даже не могу написать Бринн, потому что оставил свой телефон в номере, спеша сюда. Когда я приехал сегодня утром, я пошёл в гримёрную, и с тех пор я играю роль марионетки в течение восьми часов. Пока все вокруг меня работают.

Это полный отстой.

Единственное, что держит меня под контролем – знание того, что мы почти закончили с промо-роликами, и после начнётся настоящая работа. Наконец-таки. Спешл будет сниматься непрерывно в течение сорока восьми часов. Никаких перерывов. Затем они отредактируют его до двухчасового.

В животе урчит. Что я действительно хочу прямо сейчас, так это завтрак от Бринн в любое время дня и ночи. Её запечённый бекон, посыпанный коричневым сахаром. Свежие блинчики. Она сидит на моём столе, обхватив меня ногами, и кормит.

На самом деле этого не произошло, но о чём ещё думать, когда я стою здесь? Это может случиться. Когда я вернусь домой, спрошу у неё. Если она ещё будет рядом. Похоже, дела идут на лад и для неё, и для меня, так что она, вероятно, захочет отказаться от этой фальшивой помолвки. Как раз тогда, когда стало всё хорошо. Она вернёт мне моё фамильное кольцо, и я…

В горле всё сжимается. Должно быть, пришло время передохнуть.

Мне действительно нужно избавиться от своего дерьмового настроения. Я хотел выполнить это работу. Это моё шоу, моё детище. Я сделал его. И что теперь. Я смотрю вокруг, пытаясь вспомнить, как я сюда попал.

Ремонт домов был чем-то, чем я занимался, потому что хотел сделать мир лучше. Может, это звучит нелепо. Я не очень хорошо могу обращаться со словами или чувствами, но хорошо владею своими руками.

А дом – важная составляющая. Уж я-то знаю. У меня никогда его не было. Это место, куда ты можешь прийти и почувствовать себя в безопасности и любимым. Это место, где вещи работают, потому что вы заботитесь о них, и когда вы входите в дверь, то можете просто сбросить свои заботы с плеч так же, как снимаете тяжёлое зимнее пальто.

Это место, этот роскошный загородный дом или что-то ещё, не будет чьим-то домом. Это не более чем четырёхстраничный разворот в журнале, восьминедельное шоу на телевидение и, так или иначе, символ того, что я полностью продался.

Но теперь я застрял. Я подписал контракт. Я уже здесь. Так что я справлюсь. И прямо сейчас это означает, по-видимому, что я должен отодвинуть плечо немного левее, чтобы свет падал на мой бицепс под лучшим углом.

- Ладно, мужик, - говорит Мальчишка Режиссёр. – У нас есть вступительная часть.

Спасибо, блядь.

- Давайте перейдём к делу! – Производственный персонал собирается вокруг, вместе с моей командой. – У нас камеры на местах? – спрашивает Блестящие Туфли. Он многозначительно смотрит на Мальчишку Режиссёра.

- О! Давайте проверим готовность! Камера один?

- Камера один готова, - подтверждает техник.

- Камера два готова! – кричит кто-то другой. Итак, мы знаем, что Мальчишка Режиссёр способен досчитать до двенадцати, поскольку дюжина камер в разных местах подготовлены.

Затем режиссёр поднимает свою хлопушку. Серьёзно, он выглядит радостным. Похоже, что хлопушка является символом власти, и он рьяно ей пользуется. – Когда камеры начнут двигаться, они не выключатся, пока всё не закончится. Мы будем работать со всем, что вы, парни, дадите, хорошо? – последовали кивки отовсюду.

Сорок восемь часов. Осталось всего сорок восемь часов. Я справлюсь с этим.

*** 

Я почти сделал это. Почти.

Поначалу всё идёт своим чередом. Моя команда и я разгружаем три грузовика, полные строительных материалов. Редактор шоу, несомненно, будет использовать этот отснятый материал в качестве монтажа для быстрой прокрутки. Мы будем похожи на муравьёв на холме. Занятых муравьёв, которым очень хорошо платят.

После этого начинается снос. Я достаю лом, и это всегда хороший момент. – Пошлите, ребята! – кричу я, а Берт и Ларри ухмыляются. Мы любим разрывать дерьмо на части. С тех пор как я уехал из Мичигана, мне было очень весело сносить несколько плохо расположенных стен. Это исцеляюще.

Демонстрация занимает пару часов. В полночь я ускользаю на несколько часов, чтобы поспать, пока новая команда засыпает пол песком и возводит новые стены. Когда я просыпаюсь, наступает время поставить новый кухонный шкаф и наблюдать за установкой джакузи размеров с корабль. Я перестаю беспокоиться о вульгарной природе реалити-шоу и просто плыву по течению. Мы установили держатель для напитков на пьедестал в центре ванны, а оконные рамы вдоль края новой веранды.

Ещё лучше – я привёл каменщика, чтобы спасти старые дымоходы, которые находились в не лучшем состоянии. Блестящие Туфли и его Мальчишка Режиссёр, вероятно, не заботятся о реставрации, но меня не интересует их мнение.