— Осмелюсь спросить, к какому, сир? — поинтересовался Льюис, когда взгляд короля остановился на его лице. Виктор ясно желал, чтобы Гейл задал ему этот вопрос.
— Нам необходимо породнится с Фостер-Олсоппами! — заявил король.
Брови Гейла приподнялись.
— Интересно, каким образом? — намекнул Советник на отсутствие детей у короля.
— У меня есть некто на примете! — заявил Виктор. Его руки перекочевали на поверхность стола.
— Простите за откровенность, сир, но мне кажется, вряд ли король Фредерик захочет породнится с кем-то из ваших дальних родственниц!
Виктор пристально посмотрел на Советника. Улыбка тронула его губы, когда он сказал следующее:
— Потому-то, Льюис, я и позвал вас!
— Не вижу связи! — ответил мужчина, но солгал. Он уже догадывался о том, какое поручение даст ему теперь король. Унизительное, и совсем не по нраву самому Гейлу.
— Связь есть и очень прямая! — король Виктор распрямил спину. — Через неделю в столицу прибывает Его Высочество принц Алистер с послами. И вашей задачей будет посодействовать его интересу к одной особе, имя которой я вам сообщу. Вам надо сделать так, чтобы Его Высочество заинтересовался этой молодой леди. Для этой цели я приставлю вас, Льюис, к принцу в окружение.
Внутри Гейла все закипело от возмущения. Внешне же он оставался спокоен.
— У меня есть возможность отказаться, Сир? — поинтересовался он холодно. — Я Советник, а не сводник!
— Глупости, Льюис. Вы умеете манипулировать людьми и уже не раз это доказывали мне!
— Так, может быть, проще отправить меня в Андербург? Я постараюсь приложить все усилия, чтобы сохранить мир!
— Нет! — решительно прервал мужчину король. — С Его Величеством Фредериком это напрасная трата времени. Только родственные связи смогут уладить эту проблему. Я не хочу из года в год переживать за то, чтобы войско Фостеров не вступило на мои земли!
— Это все равно не гарант!
— Гарант больше, чем вам кажется, Льюис. Вы сами прекрасно знаете, как относится к своим родственникам этот деспот.
Тут нельзя было поспорить. Все знали, что семья для Фредерика — это святое. Даже самые проблемные из рода. Так что, возможно, в чем-то король Виктор был прав. Только даже несмотря на правоту Его Величества, Гейлу была противна сама мысль о том, чтобы заняться этим делом, даже на благо государства и короны. Только вряд ли Виктор станет слушать его оправдания.
— Это важно, Льюис! — вопреки обыкновению, король не стал давить на Советника, понимая, что такой, как Гейл найдет возможность оказаться…если его не переубедить. Даже сейчас Виктор видел ни лице своего лучшего человека скрытые эмоции. Он понимал, что Гейлу не по нраву подобное дело, но мог надеяться только на гибкий и хваткий ум молодого мужчины.
— Это не приказ, Льюис, а просьба! — и король улыбнулся. — Я могу сделать из вас лорда. Думаю, ваша матушка будет довольна, когда вместо мадам, к ней станут обращаться не иначе как миледи!
Гейл усмехнулся. Надо же, Его Величество решили использовать пряник вместо кнута. Что ж, подход верный.
— Так что, Льюис? — чуть прищурил взгляд король. — Земли и титул в случае удачи со сватовством? Ни одна сваха в моем королевстве, даже самая опытная, не получала подобной платы за свои услуги.
Гейл тихо рассмеялся.
— Может быть, Ваше Величество… — и добавил еще тише, но Виктор услышал, — я согласен.
— Вот и замечательно! — расцвел король. — Скоро я вас познакомлю с претенденткой. Она уже отправилась в дорогу. Сегодня я имел честь общаться с ее отцом через магическую связь, так что, встреча близка.
Странно, но отчего-то эти слова заставили сердце Гейла дрогнуть. Словно оно предчувствовало приближение чего-то необычайного. Чего-то или кого-то, кто изменит его жизнь.
Карета покачивалась. Рессоры скрипели и стонали. Чемоданы, собранные на крыше и перевязанные толстыми верёвками, удерживающими их от падения, грозили перевернуть экипаж на каждом крутом повороте. Я же сидела в салоне и, обмахиваясь веером, выглядывала из окна на одинаковый пейзаж, состоящий целиком из деревьев, темных, стоявших плотным рядом.
Звонко пели песни птицы в густых кронах. На противоположном сидении дремала нянюшка, сопя как приличный слон, а я скучала.
Сколько уже мы двигались по этой дороге? Казалось, ей не будет конца. Цокот копыт, пыль за каретой, тянущаяся шлейфом и жара убивали. Я обмахивалась веером и размышляла о том, почитать ли мне очередную книжонку про ахи-вздохи, из коллекции Одри, оставленной ею при переезде в имение мужа, или поспать, уподобившись Маргот. В итоге я решила почитать, поскольку жара и храп женщины не располагали ко сну.
Но, как оказалось, чтение меня тоже не увлекло. После встречи главных героев книги, в которых он поразил ее наповал одним взглядом пронзительных синих глаз, я решительно захлопнула книгу и положила рядом на сидение, снова уставившись в окно.
Очередной ухаб подбросил Маргот в верх, и пожилая дама открыла заспанные глаза, крякнув индюшкой спросонок.
— Уже приехали, Мей? — спросила она.
— Нет, спи! — ответила я.
Женщина прикрыла зевок ладонью.
— Скоро доберемся до портала и будем в столице, — сказала она.
Я кивнула, думая о том, что отец когда-то совершенно зря не позволил, чтобы портал для перемещения между городами нашего прекрасного государства, не построили рядом с нашими владениями. Чем он оправдывал это нежелание, я так и не узнала, и вот теперь нам приходилось тащится пол дня по жаре и дышать пылью.
Мысли как-то сами собой вернулись к Одри. Я нахмурилась, думая о том, как прошла еще одна ночь для нее и Энтони? Может ли случится так, что пока я здесь вся в мечтах и планах о том, как мне добиться развода и освободить Болтона от сестры, он с ней…
«Даже думать не смей! — сказала себе. — Тот поцелуй в оранжерее! Он только доказал, что Энтони предан и любит тебя! Тебя, а не Одри!» — теперь главное, не спасовать, а идти к намеченной цели. Я надеялась убедить Виктора в том, что моя любовь к молодому наследнику Первого Министра, настоящее чувство, то, которое можно пронести через испытания и годы!
«Крестный меня поймет! — подумала я и улыбнулась. — Он, наверное, и не догадывался о том, как сильно я люблю Энтони, когда отдал подобный приказ своим лордам, касательно брака Одри и Тони!»
Прогоняя злые мысли о первой ночи, проведенной уже леди Болтон под крышей имения ее мужа, я предавалась мечтам о том, как все изменю. Сама. Я и никто другой!
«Отец очень удивится, когда узнает о разводе!» — мелькнула мысль.
Я и не догадывалась тогда, какой глупой была.
Карета несла нас вперед. Облако пыли оседало. Зелень деревьев величественно проплывала мимо. И до портала, который должен скоро перенести нас в столицу, оставалось всего ничего.
Для Одри этот дом был чужим. Стены, комнаты, обеденный зал и слуги, что старались скрыть любопытство. Прогуливаясь по дому, изучая расположение спален и залов, Одри думала о том, что те несколько раз, когда она бывала здесь, она проводила неизменно в компании женщин, в то время, как ее более любопытная и несдержанная сестра, позволяла себе гулять где вздумается. И тогда именно Энтони был ее сопровождающим.
«Мей знала здесь каждую комнату!» — сказала себе Одри, когда остановившись у окна, за которым открывался вид на тисовую аллею, стала задумчиво кусать губы, пытаясь при этом не зареветь.
Этой ночью Болтон снова не пришел в ее спальню. Они поужинали, а затем он удалился вместе с отцом в библиотеку, а девушка напрасно прождала его, лежа в широкой супружеской постели и бездумно глядя в потолок широко распахнутыми глазами. Она ждала, когда раздадутся шаги, тихо скрипнет дверь и придет Тони.
«Если я забеременею, он не бросит меня!» — решила для себя Одри, только вот не могла понять, как именно ей удастся сделать это одной.
«Надо что-то придумать! — сказала себе леди Болтон. — Если я хочу остаться с любимым мужчиной, мне надо действовать, а не лить слезы!» — и она решительно вытерла ладонями мокрое лицо. Вскинула голову и продолжила идти вперед, рассматривая стены, украшенные картинами с видами охоты. На одной очень реалистично была изображена всадница с луком. Лошадь взвилась на дыбы, у копыт мечется в страхе перепуганная лисица, окруженная гончими псами. Всадница смотрит с выражением победы в глазах. Одри видела в ней свою сестру. Мей была такой же. Слишком живая, слишком непосредственная. Сестра не станет бездействовать. Одри поняла это по глазам Мейгрид, когда увидела выражение ее лица в день бракосочетания, тогда в храме. Только боги знают, каких ей стоило усилий тогда улыбнуться и обнять сестру, да еще и сделать вид, будто она, Одри, ничего не знает и не понимает.