— Я ценю вас и вашу привязанность ко мне, но боюсь, что сегодня вам придется спать одной! — сказал ей муж, когда оставив гостей, пирующих внизу, они поднялись наверх в комнаты, отведенные для молодых. Энтони открыл перед ней двери и пропустил вперед, как истинный джентльмен, но когда девушка потянулась к мужчине, шагнул назад. Выставив перед собой руки.
— Вам надо отдохнуть, моя дорогая! — сказал ей муж и на его лице Одри прочитала только одно и очень явственное желание — уйти от нее как можно дальше и, скорее всего, утопить свое горе в вине, скрывшись от гостей и родни.
— Это из-за Мей? — вырвалось у Одри прежде, чем она сумела остановить себя.
Энтони нахмурил брови.
— Но я не виновата, что король отдал такой приказ, — проговорила девушка. Одри никогда не призналась бы в чувствах к Энтони, женись он на сестре. Но теперь, когда сама стала его женой, не могла отступится и не дать себе шанс на счастье. И теперь, когда лежала одна на своей широкой постели, думала о том, что сделает все возможное, чтобы покорить сердце мужа. Чтобы он навсегда и думать забыл о Мей.
Всадники возвращались в поместье, пустив жеребцов шагом. Покачиваясь в седле, Энтони Болтон осматривался по сторонам. Тенистая дубовая аллея, начавшаяся за поворотом, говорила ему о том, что скоро они выедут к особняку Грэхемов, где его ждал завтрак и … Одри.
Мысли о молодой жене не давали покоя мужчине. Он не слушал разговор отца и тестя. Он думал о своем.
Вчера, поднявшись с Одри наверх, в их общую спальню, Энтони сперва решил для себя, что сделает все то, что полагается делать мужу в первую брачную ночь. Но когда шагнул к Одри, когда заглянул в ее глаза, то увидел в них другую и отступил. Не смог.
Он понимал, что причиняет боль девушке, ставшей его женой. Он даже понимал, что возможно, она и сама была не в восторге от этого брака. Что он знал о сестре Мейгрид? Да почти ничего. Каждый свой приезд в дом Грэхемов, когда начались ухаживания за младшей дочерью сэра Джона, он едва обращал внимание на ее старшую, всегда задумчивую, но милую сестру. Короткое приветствие, обмен любезностями и пара ничего не значащих фраз о погоде — вот вся суть его общения с бывшей леди Грэхем, а после Энтони уходил на прогулку с Мей. Когда его отец, сэр Чарльз, сказал о своем желании породнится с родом Лорда-Хранителя, Энтони выразил интерес познакомится с дочерями Грэхема, чтобы хотя бы иметь право выбора из двух девушек. Красавица Одри оттолкнула Тони от себя своим бледным лицом и слабой улыбкой. Нет, она безусловно была хороша, но на фоне живой Мейгрид, казалась только бледной тенью. Энтони не стал раздумывать дважды и остановил свой выбор на младшей леди Грэхем. И уже скоро Мей покорила его сердце. Она была так открыта, так искренна во всех своих проявлениях чувств и эмоций, так непохожа на чопорных дам высшего общества, где Энтони приходилось вращаться в последние годы, что он действительно оказался покорен и влюбился за считанные дни. А ведь раньше не верил в подобное.
— Любовь чувство сложное и должно зарождаться не от искры, что промелькнула в нас, а при долгом узнавании друг друга, — так он говорил раньше. Встретив Мейгрид, это мнение изменилось и очень кардинально.
Энтони Болтон радовался предстоящей свадьбе. Думал о том, как повезет свою Мей в столицу, представит друзьям и был уверен, что все они, как и сам Энтони, будут покорены огненным взглядом и живостью его жены. Но в какой-то миг все перевернулось и пошло не так. Почему король вмешался, Энтони не мог понять. На его вопросы, отец отвечал недвусмысленно и все в итоге сводилось к тому, что так было необходимо самому Величеству.
Энтони помнил свою злость и разочарование, когда узнал, что ему придется женится на Одри.
— Я против! — сказал он, сверкая глазами. Впервые молодой наследник перечил отцу, и сэр Чарльз это не одобрил.
— Ты против? — произнес старший лорд Болтон. — И как ты думаешь, что будет, если ты откажешься жениться на леди Одри? Мей тебе все равно теперь не видеть, как своих ушей, — начал злиться сэр Чарльз, — ее судьба тоже предрешена. Станешь противится, потеряешь все — положение в обществе, статус при дворе и свою новую должность, которую я с таким трудом пробивал тебе у Его Величества.
Энтони несколько дней обдумывал слова отца. Его сердце разрывалось. Его душа металась, словно пойманная птица, посаженная в клетку. Но после победил разум и молодой лорд Болтон, скрепя сердце, дал согласие на смену невесты. Самым главным толчком для этого послужили уверения отца в том, что Мей ждет иная судьба.
— Король уже все решил! — произнес сэр Чарльз и сжал плечо сына. — Я не знаю подробностей, но его выбор пал на другого кандидата. Мы не можем идти против короля. Смирись!
Энтони думал, что смирился, но когда пришло время уединится с Одри, понял, что не может принять навязанную ему женщину.
— Простите, леди Болтон, — сказал он тогда девушке и вышел, закрыв за собой двери. А вот сейчас, приближаясь к дому своей жены, Энтони думал о том, что сильно обидел Одри. Вот только обманывать ее он не хотел.
«Я постараюсь привыкнуть к вам, миледи! — подумал он и покосился на тестя, что ехал рядом. — Я постараюсь, но для этого мне надо много времени», — забыть Мейгрид ему сейчас казалось невозможным.
Этим утром я проснулась с сильнейшей головной болью. Почти всю ночь, я крутилась в постели, отгоняя прочь мысли о том, что сейчас Энтони с ней, с моей сестрой. Какие только образы не лезли в мою голову. Все они были жуткими, непристойными, разрывающими сердце и заставляющими мои глаза плакать горько и безнадежно.
«Я должна быть сильной!» — говорила я себе, кусая губы и пытаясь сдержать крик отчаяния, рвущийся наружу, а к рассвету забылась спасительным сном, провалившись в темноту.
Меня разбудила горничная. Ее короткое: «Доброе утро, леди Мейгрид!» — и солнечные лучи, ворвавшиеся в спальню, сделали свое дело. Моргая опухшими веками, я села на кровати и посмотрела в окно. Солнечный свет резал глаза и появившееся острое желание остаться в постели, пропустив завтрак в обществе гостей и молодых, я все же проигнорировала взяв себя в руки. Решительно встала, и обув ноги в мягкие туфли, прошла к зеркалу, чтобы увидеть то, во что превратили меня мои страдания.
Отражение посмотрело на меня хмуро. Распущенные волосы, спадавшие ниже плеч, припухшее лицо, сегодня почти такое же белое, как у Одри, резкий взгляд, который не смогли сломить муки ревности — вот что я увидела в зеркале своего туалетного столика.
— Леди, ванна уже набрана, — сказала мне горничная с поклоном. Пока я рассматривала себя, девушка проворно застелила постель и теперь расправляла на ней тяжелое покрывало с кисточками нитей по краю.
— Спасибо! — ответила вяло. — Я уже иду!
— Вам стоит поторопится! — продолжила девушка. — Завтрак уже через полчаса, а мне еще надо уложить вам волосы и подобрать платье!
— Мне все равно! — сказала тихо и тут же спохватилась. Все равно! Быть такого не может! Я не могу позволить себе выйти на люди такая разбитая. Никто не увидит, как мне больно. Ни Одри, ни отец, ни, тем более, Энтони! Я буду прекрасна, как и всегда, и он еще пожалеет, когда сравнит нас. А в том, что Энтони будет сравнивать, я не сомневалась ни секунды.
Утренние процедуры окончены. На мне красивое легкой платье цвета летнего неба. Волосы уложены короной и лишь несколько тугих локонов спадают спиралями вниз. Один взгляд в зеркало, и я понимаю, что от раздавленной несчастной Мей не осталось и следа. Вскинув брови, еще раз оглядела себя, повернувшись вокруг собственной оси, а затем оглянулась на горничную.
— Вы прекрасны, леди Мейгрид! — улыбнулась девушка и по блеску в ее восторженных глазах, я понимаю, что это правда.
— Спасибо, Анна! — сказала я ей. — Сегодня вы уложили мои волосы просто великолепно! Я довольна!
— Рада, леди Грэхем! — девушка поклонилась. Я же, оправив юбки, поспешила прочь из своей комнаты. До завтрака оставались считанные минуты, а мой отец явно будет недоволен, если я позволю себе опоздать в тот день, когда с нами завтракает сам король. И я не позволила. Явилась как раз вовремя, чтобы занять свое место за столом, среди многочисленных гостей, отметив, что отец усадил меня как раз по правую руку от Его Величества. Меньше всего мне сейчас хотелось видеть короля, но разве я могла противится?