Оливер подозвал официантку, заказал себе пшеничное пиво, а Катрин попросил принести еще бокал просекко.
Катрин наморщила лоб:
– Ну и что же теперь? Мне придется заменить ей всех немецких принцесс?
Оливер ухмыльнулся:
– Ну да, она дала на этот счет инструкции, и притом весьма определенные. Понимаете, детские воспоминания и впечатления никогда не забываются… Их не выбросишь, словно старый хлам.
Катрин не удержалась от смеха. После сегодняшнего эссе по поводу солнцезащитных очков за 180 евро легко было представить себе такое…
– Ага, и теперь она штудирует свою родовую книгу, нет ли там Катрин с «С» и «h», чтобы не перепутать меня со своей уборщицей. Я правильно поняла?
Оливер кивнул:
– Примерно так!
Принесли напитки, они подняли бокалы.
– А Роксана и Жан женаты официально? – полюбопытствовала Катрин.
– В большей или меньшей степени.
– Такое бывает? Быть женатыми в большей или меньшей степени?
– Ну, он с большой охотой заводит шашни с другими женщинами. Она периодически отвечает ему тем же.
– Что же удерживает их вместе?
– Деньги! – Оливер пожал плечами. – Дети. И привычка. Тоже своего рода вид любви.
– Любви? Я представляю себе любовь совсем по-другому.
– Любовь многолика!
Катрин разглядывала его. У мужчины были ухоженные руки, это уже бросилось ей в глаза. Аккуратные ногти, без заусенцев. Но не костлявые руки астеника. Крепкие мужские руки, это было очевидно.
– А чем вы занимаетесь? – само собой вырвалось у нее, хотя она и не собиралась задавать этот вопрос.
– Я стоматолог.
– Ага!
Она посмотрела на его лицо. Разумеется, кассир, пусть даже и из супермаркета, не поедет отдыхать на курорты Арльберга.
Он изучал ее. Она выдержала взгляд. Карие глаза, довольно большой нос; улыбающийся рот позволял оценить ослепительную белизну зубов.
– Но у вас не совсем ровные зубы! – констатировала Катрин.
Он рассмеялся:
– А разве зубной врач обязан иметь идеальные зубы?
– Но к сапожнику, у которого рваные ботинки, никто ведь не пойдет!
Он кивнул.
– Мои в порядке, – произнес он и высоко поднял свою ногу, чтобы Катрин могла убедиться в качестве его лыжных ботинок.
– Но ведь вы не являетесь по совместительству сапожником! – упорствовала она.
– Определенно нет. – Он кивнул. – А вот вы время от времени клацаете зубами, – продолжил он, и она заметила, что его глаза смеются.
Катрин ничего не ответила; она взяла в руку второй бокал с шампанским. Но тут же констатировала, что приступать к новому бокалу – непозволительная роскошь, – первый был хоть и теплый, но пуст лишь наполовину. Она отставила свежее шампанское в сторону и взяла первый бокал.
– Верно, – сказала она и поморщилась.
Теплое шампанское было на вкус, как детский лимонад. К тому же кисловатый.
Оливер наблюдал за ней.
Выражение его лица почти не изменилось, лишь стало еще чуть-чуть веселее. Его каштановые волосы наверняка вились бы, если бы стрижка не была такой короткой. Седина слегка тронула его голову, но это было почти незаметно. Катрин оценила его возраст ближе к сорока.
– Как вы догадались, что у меня не совсем правильный прикус? – спросила она.
– Это лишь предположение.
Стараясь не обращать внимания на противный вкус, она допила теплое шампанское и отставила бокал на край стола.
– У вас недостаток пациентов? – спросила Катрин и как бы опровергла себя: – Арльберг – не самое дешевое место.
Оливер лишь рассмеялся вместо того, чтобы ответить.
– Под челюстью снаружи есть одно место, – он указал на свою шею. – Если воздействовать на него правильными движениями, – он приставил пальцы к горлу, – клацанье пройдет!
– Так просто? – Катрин схватилась за подбородок. – Мой зубной врач рекомендовал мне вместо этого вставить специальные пластины.
Оливер пожал плечами.
– А вы можете избавить меня от этого одним-единственным нажатием?
– Мог бы. Но не имею права. Я не ортопед.
– Как? Не поняла.
– Я имею право заниматься лишь проблемами, которые возникают внутри ротовой полости!
– И этот замечательный способ…
– … запросто может стоить мне разрешения заниматься врачебной практикой.
Катрин с недоверием посмотрела на Оливера:
– Вы можете помогать людям, но не имеете права делать это. Где же вы учились?
– Я изучал мануальную терапию в Америке и приобрел там много знаний и богатый опыт, который, к сожалению, не могу применить в Германии. Я должен заниматься исключительно той практикой, на которую имею лицензию. Но как дипломированный стоматолог, к сожалению, не все свои знания могу реализовать.
– Я правильно поняла, что вы как врач можете помогать людям, но не имеете права делать многое из того, что умеете, потому что существуют определенные ограничений.
– Я мог бы комбинировать традиционные методы лечения с альтернативными. Но на это наложен запрет – Он кивнул ей и сделал большой глоток. – Тем не менее, если позволите, разок взгляну на ваш позвоночник – Он поставил бокал. – Если на нас никто не смотрит.
Катрин задумалась. Это было бы и в самом деле классно, с другой стороны, предложение показалось ей слегка странным.
Он бросил на нее короткий взгляд и усмехнулся.
– А еще я целый год изучал искусство врачевания в Китае. Оно предоставляет не меньшее количество потрясающих возможностей!
– Охотно верю, – уступила Катрин.
– Вы все еще не проголодались? Хоть немного? – после короткой паузы спросил он.
Катрин подумала о своих чеках и покачала головой.
– Я бы с удовольствием еще покаталась. Погода уж очень хорошая.
– Вы знаете куда?
Катрин не поняла, что он имеет в виду. Какое-то другое заведение на трассе? Неизвестную ей вершину? Она промолчала.
– Можно прокатиться через Лех и вернуться обратно в Цюрс. Это займет время, но, если у вас есть настроение, мы могли бы попробовать!
– С удовольствием! – Катрин радостно вскочила с места. – С большим удовольствием!
Она позвала официантку. Но оказалось, что первый бокал шампанского был подарком хозяина, а второй оплатил Оливер. Так или иначе, ей не пришлось даже доставать деньги.
Оливер скользил по склону быстро и уверенно. Катрин следовала за ним с небольшим отставанием, чтобы наблюдать за движениями. Стиль его катания был безупречен.
А нем было не только показное скольжение. Катрин двигалась по его следу, затем нагнала его и заскользила рядом.
Без остановки они проскочили эту площадку. Последний трюк, впрочем, был довольно рискованный, и Катрин порадовалась качеству своих лыж. На своих собственных, которые она никогда особенно не готовила, ей бы не угнаться за Оливером. В самом низу спуск стал почти пологим. Рядом они не спеша подъехали к фуникулеру.
– Ты хорошо катаешься, – одобрительно произнес Оливер.
– Вы тоже неплохо, – парировала она.
Катрин ненавидела, когда кто-то пытался хвалить ее не по делу. В этот момент Оливер чем-то напомнил ей шефа, имевшего привычку снисходительно похлопывать всех по плечу. Похвалы достойны лишь лучшие или, по меньшей мере, тот, кто стоит на соответствующем уровне относительно человека, делающего комплимент Ей же в данной ситуации не хотелось ни похвалы, ни порицания. Она чувствовала себя равной. С таким же успехом и она могла похвалить Оливера. Но, уже заходя в подъемник, Катрин успокоилась. Скорее всего, ни о каком снисхождении с его стороны речи не шло. Он совсем не походил на типа, который считает, что имеет право на покровительственные похлопывания по плечу.
Если уж быть до конца честной, она была рада, наконец, очутиться в кресле фуникулера и получить хоть немного времени, чтобы просто подышать чистым горным воздухом. Ее техника скольжения все-таки не позволяла, как следует насладиться этим во время спуска.
– Как же получилось, что ты здесь одна? – как бы, между прочим, спросил Оливер.
Он устроился рядом с ней в кресле и воспользовался затянувшейся паузой, чтобы сунуть в рот сигарету. Катрин искоса взглянула на спутника. Он расстегнул свою светло-серую лыжную куртку, под ней оказалась обычная футболка. Еще на нем были легкие спортивные брюки, тоже вполне обыкновенные. Определенно здесь в употреблении был годами сложившийся простой спортивный стиль одежды, причем не обязательно дорогой, подумала Катрин и стала решать для себя, как лучше ответить на поставленный вопрос.