Александра Соколова - Мы разминулись на целую жизнь.

Пока Лиза набирала ванну и вбивала в «яндекс» запрос «как смыть с лица чернила», Инна усадила Дашу на стиральную машинку и принялась снимать с неё домашний костюмчик.

– Мама, а у меня лицо синее? – радостно спросила девочка.

– Синее, – согласилась Инна, стягивая с брыкающихся ног штанины, – Еще раз такое сделаешь – и у тебя попа будет синяя.

– Как это?

– Нашлепаю по попе – будет больно и синяк.

Девочка задумалась. За те мгновения, что она сидела спокойно, Инна успела раздеть её до конца.

– А я тебя сама нашлепаю! – наконец, сообразила Даша и показала маме язык.

– А меня за что? – удивилась Инна. Она одной рукой держала дочь за ноги (вдруг той придет в голову спрыгнуть с машинки), а другой проверила температуру воды. – По попе шлепают за плохое поведение, Дашуль. Я себя сегодня хорошо вела и ручки не ломала. А ты?

– Я не буду больше, – подумав, сказала девочка, – Я хочу как ты.

– Вот и договорились.

К тому времени, как Лиза вернулась в ванную, Дашино лицо уже приняло более-менее естественный цвет, но пол и стены оказались заляпаны пеной и водяными разводами. Абсолютно мокрая Инна стояла в центре всего это безобразия, отжимала подол халата и укоризненно качала головой.

– У нас потоп? – наученная двухлетним опытом, Лиза разделась еще в комнате, и вошла в ванную только в трусиках и бюстгальтере.

– Нет, мы играем в тайфун. Чтобы все кораблики потонули, надо было сделать шторм. Его последствия ты имеешь счастье наблюдать.

– Меньше надо «Питера Пэна» на ночь читать, тогда бы и шторм не понадобился.

Лиза поцеловала Инну в плечо и вытолкнула её из ванной. После учиненного безобразия Даша разомлела в горячей воде и успокоилась. Теперь она, блестя сонными глазками, смотрела на маму снизу вверх и неудержимо зевала.

Через полчаса купание было окончено. Лиза завернула дочку в большое махровое полотенце, унесла в комнату, усадила на кровать и достала фен с расческой. Даша уже совсем засыпала, и только поэтому послушно разрешила расчесать свои волосы.

Растет моя девочка, с нежностью думала Лиза, осторожно водя феном подальше от Дашиной головы. Волосики уже совсем темные, и зубов с каждым месяцем всё больше вырастает. Бегает, носится, всё ломает, швыряет – в такие моменты даже жалеть начинаешь, что вообще родила. А когда выкупанная лежит в своей кроватке и глазки сонные-сонные – сердце замирает от счастья, что это мой ребенок, моя радость, моя любовь.

– Мама, почитай сказку, – уже и пижамку одели, и в кроватку легли, и одеялом укутались, а Даше всё неймется – борется со сном, глаза старательно таращит, как будто боится что-то не успеть.

– Завтра, котенок, – прошептала Лиза в ответ, зажгла ночник и поцеловала дочку в едва прикрытый волосами лоб, – Засыпай.

– Сказку…

Удивительные создания – дети! Заснула практически мгновенно. Хотя это вполне объяснимо – столько подвигов за один день, тут и взрослый бы умаялся.

Лиза аккуратно закрыла дверь в комнату и, увидев со стороны кухни мягкий свет, пошла в его сторону.

За столом у холодильника сидела уже переодевшаяся в джинсы и футболку Инна. Перед ней стоял открытый ноутбук, а вокруг были разбросаны многочисленные листы любимой всеми конторскими работниками бумаги формата А4.

– Мась, а почему ты тут работать пристроилась? – Лиза подошла сзади, нагнулась и поцеловала Инну в щеку.

– Ты ужин будешь готовить, а я с тобой посижу, – лаконично ответила та, повернула голову и вернула поцелуй.

– Отлично. Только скажи пожалуйста, как я буду его готовить, если ты полностью оккупировала стол?

Вопрос остался без ответа – только пальцы по клавиатуре застучали быстрее. Лиза улыбнулась и достала из тумбочки пакет с картофелем. Без стола, так без стола. В первый раз, что ли?

Через час ужин был готов. Инна отодвинулась от компьютера, сцепила руки над головой и сладко потянулась.

– Мась, а что будем кушать? – почти мурлыча, спросила она.

– Ты же целый час тут сидишь, неужели не заметила? – засмеялась Лиза. – Картошку с грибами будем кушать. И не говори мне, что это вредная еда, и что на ночь наедаться нельзя – на тебе уже лица нет, питаешься одними салатиками да кефиром.

– Я еще даже ничего не сказала, а ты уже споришь, – улыбнулась Инна, собирая со стола свое хозяйство. Ты ничего не слышишь?

– Я и так знаю, что ты можешь мне сказать.

– Да нет, я не про то, – Инна аккуратно положила на стол стопку бумаги и прислушалась, – В дверь стучат, или мне кажется? Пойду проверю на всякий случай.

Её беспокойство было обосновано: каждый день, как только Даша ложилась спать, дверной звонок отключался. Об этом знали все друзья и знакомые.

На этот раз слух Инну не подвел: едва она открыла дверь, в квартиру стремительно влетел встрепанный и взъерошенный Лёша.

– Ребенок спит, – сочла своим долгом сразу предупредить Инна. Она боялась, что Алексей начнет кричать: настолько злое, растерянное и одновременно разъяренное было у него лицо.

Не отвечая и не разуваясь, Лёша прошел прямо на кухню, сел на стул, положил перед собой руки и только тогда поднял глаза на Лизу.

– Дай выпить.

Лиза молча вынула из шкафчика бутылку коньяка, достала бокалы и полезла в холодильник за лимоном. Когда она закрыла дверцу, Лёша уже допивал первую порцию, а из дверного проема на него тревожно смотрела застывшая как изваяние Инна.

Стукнул, ударяясь о стол, бокал. Лёша схватил бутылку и прямо из горла сделал большой глоток. После чего сморщился, занюхал рукавом куртки и выругался сквозь зубы.

– Ну и к чему вся эта демонстрация? – чуточку насмешливо спросила Инна.

– Женя беременна, – хрипло, не обращая внимания на ехидство, ответил Алексей. И добавил коротко, – От меня.

Лиза с Инной переглянулись, после чего подошли к столу, и присели рядом. Лиза нашла Иннину руку и крепко её сжала.

– Ты уверен? – тихо спросила она.

– Нет, чёрт, я не уверен, потому что она не хочет со мной разговаривать! – прошипел сквозь зубы Лёша. Было видно, что ему очень хочется закричать.

– А откуда ты тогда узнал?

– Кристина сказала.

Помолчали. Алексей налил в бокал еще коньяка и снова выпил залпом. Несмотря на то, что в кухне было тепло, а он был одет в куртку, руки его дрожали.

– Когда вы умудрились? – спросила Инна. – Она же в Таганрог приезжала последний раз два года назад, или что-то около того.

– Мы встречались с ней в Сочи, – отрубил Алексей, – Несколько месяцев назад. В поселке Лазоревское, вернее. Глаза б мои это Лазоревское не видели…

Шла вторая неделя одинокого спокойного отдыха, а Женя всё никак не могла до конца успокоиться и отдаться южному солнцу, соленому морю и свежему ветру в лицо. Она сама толком не знала, зачем приехала сюда – может, для того, чтобы достойно завершить поездку по «памятным местам», может, для того, чтобы вспомнить Олесю, а, может, просто отдохнуть, и подумать, наконец, как жить дальше.

Она остановилась в частной гостинице на пляже, нарочно выбрав место, в котором ни разу не бывала с Олесей много лет назад. Каждое утро выходила к морю, валялась в тени большого зонта, плескалась в воде и читала детективы, перемешанные с любовными романами.

Внутри ничего не болело. Только зудило немного желание пройти по тем местам, что она действительно помнила. С каждым днем с этим желанием приходилось бороться всё сильнее и сильнее. Нет, Женя не боялась, что её кто-нибудь узнает – ведь столько лет прошло! Она боялась новых переживаний, потрясений, слёз.

Вечерами Женя обычно сидела в кафе у моря, пила холодный коктейль и выводила в блокноте какие-то рифмованные невнятицы. В один из таких вечеров она и встретила Лёшу.

Поначалу показалось, что обозналась: слишком невероятна была эта встреча, слишком неожиданна и… желанна? Женя увидела его, прогуливаясь по пляжу: Алексей стоял на пирсе, и о чем-то разговаривал с одним из многочисленных рыбаков.

Добраться до пирса оказалось делом нескольких минут. Женя покрепче запахнула рубашку, прячась от прохладного ветерка, и, подойдя сзади, спросила:

– Молодой человек, мы с вами раньше не встречались?

Конечно, это оказался он. Обернулся испуганно, заулыбался радостно и, ухватив за руку, потащил за собой к сверкающим огням кафе.

– Я тебе такое место покажу! Посидим, вина попьем! Я тут с тоски чуть не умер! А ты какими судьбами здесь?