Что это? – удивленно подумала Кэт, раскрывая бумагу.
Едва ее пальцы коснулись гладкой поверхности содержимого, воспоминания вспыхнули обжигающей волной.
Джек. Его настойчивые дерзкие губы. Нежные руки в ее волосах. Полный страсти взгляд. Руки на талии, кружащие ее по залу. Вспышки камер, безумная поездка по ночному городу. Рассвет и утро в его квартире. Кэтрин смотрела на маленький предмет, открыв рот, и не могла понять: как она могла забыть про Джека на целых четыре года?
В руках у Кэтрин был маленький металлический ключ с брелоком в виде белого тюнингованного БМВ, представлявшего собой миниатюрную копию автомобиля Джека. Он дал ей этот ключ в аэропорте, не взяв с нее никакого обещания, но ясно дал понять: он будет ждать ее.
Кэтрин встала с колен и поднесла ключ к глазам. Не может же он жить все это время в той квартире? Она не знала, какая Джека постигла судьба, родители никогда не рассказывали о нем – слишком разные у них были круги общения. Поэтому Кэт понятия не имела, где он сейчас и что с ним. Может быть, он все–таки зарегистрировался в фейсбуке?
Кэтрин вернулась в гостиную и взяла ноутбук, лежавший на диванчике. Она положила его себе на колени и загрузила браузер. Щелкнув по иконке фейсбука, девушка открыла свою страницу и в поиске ввела имя Джека Джоунса.
Как не было, так и нет. Результат выдал множество людей с именем Джек Джоунс, но большинство страниц были фейковыми, забитыми фотографиями болидов Формулы–1 и другими гоночными машинами. Очевидно, есть какой–то известный гонщик с похожим именем. Кэтрин была не в курсе, она не очень интересовалась новостями мира гонок.
Кэт закрыла крышку ноутбука и отложила его в сторону.
Бессмысленно пытаться искать его сейчас. Не нужно было терять его тогда. А сейчас у него своя жизнь, может, он давно уже женился и думать про нее забыл.
Кэтрин окончательно выбросила Джека из головы и позвонила Гордону.
– Алло? Мисс Кингсли?
– Здравствуйте, Гордон. Я хотела бы с вами встретиться.
– Что–то срочное?
– Нет, не совсем, – Кэтрин немного растерялась. – Я хотела бы поговорить о возможности дальнейшего с вами сотрудничества.
– У меня очень плотный график, Катрина. Но я могу уделить вам несколько минут. Надеюсь, вы еще помните, где мой офис.
– Спасибо, мистер Вербински.
Девушка положила трубку. По голосу Гора она поняла, что ничего не добьется. Видимо, отказ сильно зацепил его, и о компании Drogon Pictures придется забыть. Впрочем, она ничего не потеряет, если приедет на эту встречу.
Здание Drogon Pictures в вышину тянулось на сорок этажей. Через дверь–вертушку вливался и выливался нескончаемый поток людей в деловых костюмах и обычной одежде, офисных работников и актеров, режиссеров и продюсеров.
Наметанный глаз Кэтрин мог отличить одних от других. Вот этот мужчина с седыми волосами, уложенными гелем и ролексом на правой руке, возле которого вились две длинноногие девушки – продюсер. Девушки, очевидно, начинающие актрисы. Мужчина за тридцать с лохматой непричесанной шевелюрой и в белой рубашке с закатанными рукавами – режиссер. По тому, как он кричал по телефону, сразу было видно, что он привык отдавать приказы на съемочной площадке. Девушка, бесконечно поправлявшая на себе одежду – гример или костюмер. А парень в джинсах из–под которых виднелось белье от Кельвина Кляйна, державшийся с видом царя, актер, сыгравший парочку главных ролей в третьесортном кино. Звездная болезнь штука опасная.
Кэтрин вошла в вертушку, слившись с потоком спешащих людей, и направилась к лифту.
– Китти! – к ней подбежала запыхавшаяся девушка лет двадцати. В руках она сжимала папку документов. Вид у нее был растрепанный.
– Давно тебя не видела, как поживаешь? Тебе на какой?
– Здравствуй, Эмма. Мне на последний.
– О, какое совпадение, я тоже к шефу. Он что–то совсем разошелся сегодня. Никак не договорится с Джулианом о разграничении авторских прав.
Кэтрин вежливо улыбнулась, слушая болтовню своей старой знакомой о последних новостях в мире кино и офисных сплетнях.
– И тут она заявляет ему, что сниматься не будет! Шеф как услышал это, просто озверел. Орал, что всех поувольняет и премий лишит. Половина актерского состава сразу разбежалась, пришлось потом звонить уговаривать всех вернуться.
– Кто заявляет? – не поняла Кэтрин.
– Его новая пассия, Флер Делакруа. Укатила на Майорку с каким–то художником.
Кэтрин занервничала. Если Гора только что бросила девушка, весь гнев выльется на нее. Кэт уже передумала с ним встречаться, но двери лифта разъехались, и перед ней предстала приемная Вербински.
Маленькая худенькая секретарша испуганно моргала, съежившись в большом кожаном кресле, а над ней нависал босс, оравший во всю силу своих легких.
Кэтрин не успела уловить, что же такого натворила секретарша, когда Гордон развернулся к ним и молниеносно расплылся в сладкой улыбке.
– Мисс Кингсли… рад вас видеть!
– Ладно, ты первая, – шепнула Эмма. – Удачи! – и вытолкнула ее из лифта.
– Здравствуйте, мистер Вербински, – пробормотала Кэтрин. – Я не во время?
– Ну что вы, всегда рад вас видеть. Пройдемте в мой кабинет.
Гор предложил Кэт руку, но девушка сделала вид, что не заметила этого жеста.
– Не желаете чего–нибудь выпить? – спросил босс, пропуская ее в свой кабинет.
– Нет, спасибо.
Размеры полностью застекленного кабинета поражали. С вершины сорокового этажа открывался захватывающий вид на Сидней. Кэт уже и забыла, каково это, когда весь город видно, как на ладони.
– Так зачем вы пожаловали, мисс Кингсли? – Гордон обошел стол и сел в кресло, поставив локти на стол и сцепив кончики пальцев.
Кэтрин глубоко вдохнула и решила рискнуть:
– Я хочу роль.
– Роль? – мягко переспросил Гор. В глазах его зажегся опасный огонь.
– Я была не права, Гордон. Мне жаль, что так вышло.
Мистер Вербински оттолкнулся от стола руками и крутанулся в своем кресле, заложив руки за голову.
– Знаешь, Китти. На свете есть миллион начинающих актрис, готовых за хорошую роль продать не только свое тело, но и свою душу.
Понятно. Дальше можно было не слушать, чего, собственно говоря, Кэт и не собиралась делать. Она надела на лицо вежливую улыбчивую маску, ожидая, когда излияния оскорбленного и униженного Гора сойдут на нет.
Когда он закончил, Кэтрин вздохнула.
– Спасибо за уделенное мне время, мистер Вербински. Всего вам наилучшего.
– Я могу предложить тебе сняться в рекламе.
Кэт едва не запустила в него сумочкой. Предлагать ей сниматься в рекламе после того, как ее карьера начала подниматься в гору?
– Спасибо, Гордон. Но я вынуждена отказаться.
Кэтрин встала и бросила на Гордона презрительный взгляд. Что ж, старикашка потешил свое самолюбие. Пусть теперь радуется.
Кэт все же немного расстроилась, хотя и не ожидала, что их встреча даст положительный результат.
Девушка зашла в лифт и нажала кнопку первого этажа. Ехала она недолго, на 36–м этаже лифт остановился и впустил в свои прозрачные объятия мужчину лет тридцати, в дорогом костюме из мягкой шерсти. На лице его красовалась синеватая трехдневная щетина, вид был усталым. Кэтрин он показался смутно знакомым.
– Вам на какой? – вежливо спросила она, протягивая руку к панели с кнопками.
– На первый, спасибо.
Кэтрин искоса поглядывала на своего спутника. Не выдержала первой:
– Трудный выдался денек?
Мужчина скользнул по ней коротким взглядом.
– Да, не легкий. Старый осел уперся и ни в какую не хочет уступать мне права на съемку третьей части «Чистого неба». Вторая часть у них вышла хуже дерьма. Приношу извинения, если оскорбил вас.
– Не оскорбили. Этот «старый осел» не дал мне роль. – Поддержала собеседника Кэтрин.
– Вы просили у него роль? – заинтересовался мужчина, и Кэтрин, наконец, поняла, почему он показался ей знакомым.
Джулиан Фокс. Владелец компании «Foх», делавшей арт–хаусное и остросюжетное кино.
– Я раньше снималась у него. Но потом мы повздорили, и я ушла из «Drogon Pictures».
– Что же заставило вас вернуться? – продолжал спрашивать мужчина.
Кэтрин показалось, что он смотрит на нее другим, словно оценивающим взглядом.
– Я хочу сниматься в кино, – улыбнулась Кэтрин. – А он предложил мне рекламу. Рекламу, представляете?! Так что я дала старику какое–то время потешить свое самолюбие, развернулась и ушла.