Мне стало дурно. Задрожали коленки. Сердце стучало так сильно, что мне казалось, что я даже слышу его звук.
Я нервно поправила платье, нервозно дернула плечом, потом у меня задергалось веко…
Заиграла мелодия.
Меня било крупной дрожью, но я постаралась собраться, закрыла глаза и начала петь.
Я пела и одновременно внимательно следила за гостями. Мне было очень важно понять, как они воспринимают мое пение. Вели они себя обычно, вроде бы не перешептывались…
«По-моему, все нормально», – не прекращая петь, облегченно подумала я.
После этого я раскрепостилась еще больше, и у меня даже получилось выдать несколько вибрато.
Песня закончилась. Мишаня ободряюще мне подмигнул.
Ведущий снова начал шутить и принялся объяснять гостям условия увеселительного конкурса. Я отошла в сторонку.
Когда Юра провел конкурс, Мишаня включил следующую песню. Ее я спела уже уверенней, чем первую. Потом исполнила третью, четвертую композицию… и вскоре настолько вошла во вкус, что мне казалось, что я всю жизнь только и делала, что пела в ресторанах. Происходящее казалось какой-то сказкой!
…Когда я допела очередную песню и направилась к стулу, чтобы немного передохнуть, произошло то, что самым натуральным образом перевернуло всю мою жизнь.
Как я уже говорила, среди гостей был некий седой мужчина, который ко всем придирался. Официантов он просто извел, все ему было не так. И вот, ближе к концу вечера, когда этот тип со всеми переругался, он решил выйти на улицу, чтобы освежиться.
Мужчина направился к выходу, и вдруг, когда он проходил мимо нас, он остановился, и, еле стоя на ногах от выпитого спиртного, подошел ко мне.
– Ну ни одной песни нормальной не спела! – выкрикнул он, брызнув в мою сторону слюной. – Слушать противно! Хоть бы одну высокую ноту взяла! Петь вообще не умеешь! Три притопа, два прихлопа, вот и все песни!
Я остолбенела.
– Пожалуйста, не делайте людям замечания, если не разбираетесь в пении, – металлическим голосом сказала ему Оксана.
– Это я не разбираюсь в пении?! Да я директор консерватории! Примитив какой-то поет! А все почему? Да потому что петь не умеет!
Я стояла как замороженная и не могла произнести ни слова.
Мне снова сказали, что я не умею петь!
Я всеми силами пыталась сдержаться, но не получилось – перед глазами стало расплывчато. Ну зачем я согласилась здесь петь? Зачем?! Я снова опозорилась!
Но в какой-то степени этот человек прав… Все песни, которые я сегодня исполнила, были довольно простыми – развлекательными, без особенно сложных нот…
– Нет уже настоящих певцов, нет… – грустно сказал ценитель музыки и направился к выходу. – Никто уже высокие ноты не берет…
Высокие ноты?
Я словно вернулась в реальность.
– Я вам спою высокую ноту! – неожиданно для самой себя выкрикнула я.
Гости притихли.
– Что? Ноту высокую споешь? Ну-ну, послушаем… Неужели ты умеешь брать высокие ноты?
За нами следили гости. Они смотрели на нас так, будто наблюдали за какой-то дуэлью.
От этих взглядов мне стало страшно.
Зачем я ему это сказала?! Вот глупая! Не надо было ему перечить!
Но отступать было поздно. Я лихорадочно соображала, что бы мне спеть. Какую исполнить песню, чтобы он понял, что я могу петь высокие ноты, раз именно к ним он так прицепился?
«А я их вообще умею петь, эти высокие ноты? – запоздало подумала я. – Во что я ввязалась! Да как же я буду их петь! Я же нигде не училась! Я ничего не умею!»
И вдруг мне вспомнилось детство. Я шла по улице, столкнулась с Олей, и она начала учить меня нотам. Подруга взяла камертон, стукнула им по кирпичной стене, раздался какой-то комариный писк, и я повторила эту высокую ноту.
А что, если мне спеть что-то с такой же высокой нотой, как эта? Но что?!
Меня как громом поразило: «Витаса! Нужно спеть Витаса! «Опера номер два»! В этой песне берется очень высокая нота!»
– Ну что ты молчишь? Голос потеряла? – ухмыльнулся мужчина.
– Включите «Оперу номер два», – сказала я диджею.
– Витаса?! Ты шутишь?!
– Включите.
– Ира, может, подумаешь?
– Включите…
– Ну хорошо…
С недоверчивостью глядя на меня, Мишаня пощелкал мышкой и включил минус этой удивительной песни.
Заиграла мелодия. Директор консерватории скептически смотрел на меня. Все гости развернулись в нашу сторону и притихли.
– Дом мой достроен, но я в нем один… Хлопнула дверь за спиной. Ветер осенний стучится в окно, плачет опять надо мной.
Люди смотрели на нас.
– Ночью гроза, а наутро туман, солнце остыло совсем. Давние боли идут чередой, пусть собираются все…
Гости вытянулись в струнку. Наступил кульминационный момент. Тот момент, когда нужно спеть высокую ноту, которая является главной изюминкой этой песни.
Скандалист замер. Гости затаили дыхание.
Я набрала воздуха в легкие… и спела эту высокую ноту, которая длилась несколько секунд.
Мужчина изменился в лице.
Нота была такая тонкая, что, казалось, от этого писка взорвутся бокалы, как в свое время от голоса Шаляпина лопались плафоны в хрустальных люстрах.
Я убрала от губ микрофон.
Зал окутала тишина. Гости сидели как статуи.
– И давно ты занимаешься пением?.. – изумленно спросил директор консерватории. Он даже протрезвел.
– Если честно, я им не занимаюсь… Просто пою иногда… – призналась я.
– Как это не занимаешься? Ты шутишь? Вы слышали, как она поет? Вы слышали?! – обратился он к гостям. – Да вы не понимаете, что она спела! Если взять ноту еще немного повыше, то она превратится в ультразвук и человеческое ухо не будет ее слышать! Как тебя зовут, девочка? Как твое имя?
– Ира.
– Ирочка! Солнышко ты мое ясное! Ты слышала про песенный конкурс «Музыкальная школа?» Тебе обязательно нужно в нем поучаствовать! Обязательно! У вас в школе уже был кастинг? Я уверен, что ваш учитель музыки возьмет тебя в команду!
– Кастинг уже был сегодня днем… Меня в передачу не взяли…
Мужчина округлил глаза. На его лице появилось бурное возмущение, он явно собирался мне что-то сказать, но вдруг откуда-то с дальних столиков я услышала то, что просто повергло меня в шок.
– Взяли! – раздался из зала знакомый голос. – Теперь я меняю свое решение!
Я повернулась на голос, еще не понимая, кто его обладатель, и увидела, что из-за дальнего столика поднимается… Арсений Петрович.
Глава 10
Вечерний сюрприз
Мы ехали в «Газели». Был поздний вечер. Я смотрела отрешенным взглядом в окно на освещенные малолюдные осенние улицы и думала о своем. Оказывается, на сегодняшнем юбилее присутствовал Арсений Петрович. Сначала я очень этому удивилась, но потом поняла, что в том, что он находился на юбилее, нет ничего странного, ведь это был день рождения работника из Министерства образования, а это значит, что большинство его гостей имели отношение к педагогике. Получается, Арсений Петрович наблюдал за мной весь вечер, и причем не просто наблюдал, но еще и слушал, как я пою.
Потом, в конце праздника, он подошел ко мне и сказал:
– Ты знаешь, я, кажется, на кастинге тебя не рассмотрел… Ты все еще хочешь участвовать в шоу?
– Но вы же уже набрали десять человек…
– Набрал, но буквально час назад мне позвонила одна девочка и отказалась от участия. Ее отец – военный, и его переводят служить в другой город, поэтому одно место освобождается. Я думал, кем бы его занять, и вдруг увидел тебя… Ну что, мне включать тебя в список?
– Включайте…
А я еще не хотела ехать в ресторан!
– А кого из девчонок вы взяли последней на сегодняшнем кастинге? – спросила я.
– Алену. Она очень неплохо поет.
Алену! Ну замечательно! Я буду в команде, в которой два человека меня терпеть не могут!
Я понимала, что между нами будет напряжение, но была сейчас настолько поражена прекрасными событиями вечера, что предстоящее казалось очень далеким и нереальным.
В «Газели» было уютно, тепло, тихо и мирно. Диджей Мишаня спокойно крутил руль, а Оксана с задумчивым видом сидела рядом. Наверное, все думали об одном и том же – как неожиданно меня взяли в шоу.
– Приехали, – сказал Мишаня. Я осмотрелась и поняла, что мы уже въехали ко мне во двор.
– Оксана Витальевна, Мишаня, большое вам за все спасибо! Это был самый прекрасный вечер в моей жизни!