Закусив губу от наслаждения, я закрыла глаза. Его руки легли на мою талию, поддерживая и направляя, позволяя безумию захлестнуть нас штормовой волной. Боже. Мы могли умереть этой ночью. Осознание этого придавало нашей страсти ещё больше отчаяния и остроты.
Кейд встречал меня на полпути, и наши тела сталкивались с лихорадочной страстью. Моя грудь призывно вздымалась, и если судить по его хриплому шёпоту, ему это нравилось. Когда некоторые его слова проникали в мой затуманенный мозг, я заливалась краской, но уже не могла остановиться. Казалось, во мне пробудилось что-то дерзкое, ненасытное, живущее на древних инстинктах. Кейд овладел моим телом и разумом настолько, что собственного «я» не осталось.
Прижимая ладони к моей спине, Кейд заставил меня склониться. Его губы впились в мои. Он совершал сильные резкие толчки, удерживая меня за талию. А я позволяла ему предъявлять на меня права, несмотря на то, что находилась «сверху». Вскоре жар разлился по всему телу, рассыпаясь на множество горячих искр. Кейд проглотил мои стоны, а потом последовал за мной, содрогаясь всем телом и унося на новую вершину.
Упав на его грудь, я прижалась к гулко стучавшему сердцу и думала о том, что никогда не устану слушать этот звук. Даже думать не хотелось, как много раз я могла его потерять.
Утомлённая, я сонно перекатилась на бок, но Кейд вытянул меня из кровати. Он набрал ванную, и вскоре мы вдвоём погрузились в тёплую воду. Я прижалась спиной к его груди. Кейд, позволяя мне расслабиться под струями тёплой воды, провёл мягкой губкой по плечам.
— Твои глаза уже не такие красные, — заметил он.
— Я вообще чувствую себя лучше, — слабо улыбнулась я, а потом вздохнула. — Но не хочу, чтобы это повторилось. — Немного помолчав, я спросила: — Скажи, а Бренна правда в порядке? — Меня не отпускала тревога за неё. Конечно, она умела постоять за себя, и всё же…
— Да, в порядке, — подтвердил Кейд. — За ней трудно угнаться.
Не решаясь рассказать ему правду о том, что в действительности меня беспокоит, я прерывисто вздохнула.
Его рука замерла.
— Что? — спросил он.
Я покачала головой.
— Да так, меня не касается.
— Расскажи, — на ухо прошептал Кейд. — Или прибегну к крайним мерам. — Его пальцы скользнули вдоль моего бока, и я захихикала, изворачиваясь от прикосновения.
— Это, правда, не моё дело. Просто выяснилось… — решив, что нет смысла ходить вокруг да около, я сказала: — Блейн и Бренна переспали.
На несколько секунд повисло молчание, а потом Кейд продолжил водить мочалкой по моему плечу.
— Откуда ты знаешь?
— Бренна сказала.
Он вздохнул.
— Ну и как ты относишься к такому неожиданному развитию событий, Кэтлин?
Услышав сарказм в его голосе, я оглянулась.
Кейд пожал плечами.
— Не могу делать вид, что мне нравится твоя озабоченность личной жизнью Блейна.
Нахмурившись, я возразила:
— Дело не в этом. Просто… он едва её знает. По сути, ему известно только то, что она ненавидит меня.
— Бренна не такая плохая, как тебе кажется, — возразил Кейд. — Не думаешь же ты, что я столько лет общался бы с пустышкой?
Теперь уже меня затопило чувство вины и смущение. Сказать было нечего.
— Принцесса, — вздохнул Кейд, приподнимая мой подбородок. — Я тебя понимаю. Честно. Но ты должна отпустить его. — Он помедлил. — Если только не жалеешь о своём выборе.
— Нет, не жалею, — ответила я, посмотрев ему в глаза. — Я люблю тебя. Просто, оказалось, что отпустить труднее, чем я думала…
Нахмурившись, Кейд изучал меня несколько долгих секунд, а потом медленно кивнул.
— Верю. Нужно время и расстояние.
Я вздохнула и прижалась щекой к его груди. Некоторое время Кейд задумчиво поливал струйками мою спину. Мы молчали, а вода постепенно остывала.
Наконец я прервала тишину:
— Разве это не странно?
— Что именно? — спросил Кейд, поглаживая мою спину.
— Я и Бренна. Вы с Блейном словно обменялись женщинами. Разве это… не странно? — Я выбрала эпитет «странно», как самый безобидный из тех, которые приходили в голову.
Кейд неожиданно рассмеялся, и я с замешательством подняла на него глаза, не находя ничего смешного в том, что сказала.
— Принцесса, посмотри на меня, — произнёс Кейд, и угол его рта косо приподнялся. — На моём теле десятки шрамов. Я даже вспоминать не хочу, как получил их, проживая жизнь, которая была ненавистна до тех пор… пока я не встретил тебя. Так что, поверь, меньше всего меня беспокоят твои бывшие любовники. Даже если один из них мой брат.
Разве можно что-то на это возразить? Кейд любит меня. Ему безразлично моё прошлое. Он хочет быть со мной. И да, он прав. Нужно отпустить прошлое и отстраниться. Блейн больше не моя забота. Кейд и малыш — вот моя новая жизнь.
Я обвила его шею руками и поцеловала так страстно, как только могла. И когда Кейд крепко обнял меня в ответ, я почувствовала, что прошлое, наконец, меня отпускает.
Я придирчиво осмотрела своё отражение в зеркале, нервно кусая губу. Элегантное чёрно-белое платье до середины колена мягко облегало фигуру.
— Такое чувство, что мы собираемся на похороны, — сказала я, оглянувшись на Кейда.
Он оделся в строгий чёрный костюм с белой рубашкой и сейчас возился с галстуком.
— Теперь ясно, почему ты не носишь галстуки, — поддразнила я, убирая его руки.
— А мы действительно идём на похороны, — согласился Кейд, позволяя мне перевязать узел. — Фигурально выражаясь. Пора забить последний гвоздь в крышку гроба дяди Роберта.
— Думаешь, Блейн справится с этим? — спросила я, понимая, как много значит для него сенатор Кестон.
— Должен, — мрачно ответил Кейд. — Если нет, то я помогу. Но мой метод решения проблемы будет более действенным.
От его хладнокровной улыбки мне стало не по себе.
— Я думала, мы не можем его убить, — возразила я.
— Блейн нет, — ответил Кейд. — А я могу.
Мои пальцы сжались на его рукаве.
— Нет, ты тоже не можешь! Подумай обо мне и ребёнке. Хватит подвергать себя опасности. Даже ради Блейна.
Кейд прищурился.
— Обещай мне, — просила я, обхватив его лицо руками. — Обещай не оставлять меня одну растить ребёнка.
Несколько долгих секунд он не сводил с меня пронизывающего взгляда, а потом произнёс:
— Обещаю.
Когда мы спустились на первый этаж, Блейн расплачивался у стойки, а Бренна ждала поодаль. Из нас четверых она единственная не оделась официально, ограничившись джинсами и рубашкой свободного покроя. Кивнув Кейду и мне, Бренна отпила кофе из бумажного стакана.
Когда Блейн подошёл к нам, я тяжело сглотнула, увидев на его лице следы побоев. Надев солнечные очки, он сказал:
— Твои глаза уже лучше. Надеюсь, больше никаких последствий?
Я покачала головой.
— Нет. Всё хорошо.
Когда мы вышли на улицу, я с удивлением обнаружила, что отель располагался рядом с Капитолием. Отделившись от нас, Бренна направилась к стоянке, а мы пошли по длинной улице к зданию Конгресса.
— Разве она не с нами? — спросила я, пытаясь прояснить обстановку.
— В случае если придётся быстро уезжать, — ответил Блейн, — Бренна будет ждать нас поблизости в машине.
Я смущённо нахмурилась:
— А почему вы взяли меня? Я ведь не член семьи. — Если честно, я больше всего боялась, что не выдержу и накинусь на сенатора.
— Разве? — спросил Блейн.
Вскинув взгляд, я увидела на его губах улыбку. Потянувшись, Блейн взял мою руку в свою.
Когда мы поднимались по ступеням Капитолия, с одной стороны меня держал за руку Кейд, а с другой — Блейн. Оставалось надеяться, моё присутствие действительно помогало братьям, потому что от них я получала невероятную поддержку.
Благодаря удостоверению Блейна мы без промедления прошли через пропускной пункт. В многолюдных коридорах он хорошо ориентировался, и вскоре мы остановились перед дверью с бронзовой табличкой: «Сенатор Роберт У. Кестон». Чуть ниже значилось: «Массачусетс».
Постучав два раза, Блейн вошёл в приёмную, в которой за широким столом сидела секретарша средних лет. В углу возвышались два флага — государственный и, полагаю, флаг штата Массачусетс.
— Мистер Кирк, — улыбнулась женщина, поднимая глаза от бумаг. — Как давно вы не были у сенатора!
— Здравствуй, Джеки, — ответил Блейн с лёгкой улыбкой. — Я давно не был в Вашингтоне. Он у себя?