— Я тоже тебя люблю, — прошептала я в ответ.
И мы встали со стула, так как к нам уже направлялись Том и Джейн Каллахан; сестры Ти Джея шли следом.
— Мои соболезнования, Анна. Сара рассказала нам о ваших родителях. Я очень за вас переживала. Это ужасно. Представляю, каково вам сейчас. Надо же, вернуться после стольких лет и с ходу узнать столь печальные новости! — произнесла Джейн. Она обняла меня и на минуту задержала мою руку в своей: — Мы вам через некоторое время позвоним. Надо кое-что обсудить. — Она улыбнулась и клюнула меня в щеку.
Том Каллахан сжал мне плечо, но ничего говорить не стал.
— Спасибо, что зафрахтовали самолет, — сказала я.
— Всегда к вашим услугам, Анна.
Сара послала Дэвида сообщить журналистам, что я не собираюсь делать никаких заявлений для прессы. И тут рядом со мной неожиданно оказался Джон. Он собрался было взять меня за руку, но потом передумал.
— Анна, мне так жаль, что ты потеряла родителей.
— Спасибо.
Мы стояли, неловко переминаясь с ноги на ногу, будто абсолютно чужие друг другу люди. Наконец он нарушил затянувшуюся паузу:
— Я был так счастлив, когда Сара позвонила мне. Она рассказала, что с тобой случилось. Я не верил своим ушам.
— Джон… — собравшись с духом, начала я.
— Не говори ничего. Подожди немного, а когда будешь готова, мы все обсудим. Думаю, тебе не терпится поскорее отсюда выбраться. — Он бросил взгляд в сторону Ти Джея, стоявшего в окружении своих родных. — Я где-то с год назад отдал Саре все твои вещи. Раньше просто не хватало духу, — вздохнул он и, заглянув мне в глаза, добавил: — Анна, я действительно рад, что ты уже дома.
С этими словами он повернулся и пошел прочь, а Сара с Дэвидом быстро повели меня к выходу.
Глава 44. ТИ ДЖЕЙ
Все члены моей семьи столпились вокруг меня. Алексис повисла у меня на одной руке, Грейс — на другой, а мама не знала, то ли смеяться, то ли плакать, поэтому и смеялась, и плакала одновременно.
— Поверить не могу, что ты так вымахал! — воскликнул папа.
И все как один просто обалдели от того, что волосы у меня затянуты в хвост.
— Не было ножниц, — объяснил я.
Краем глаза я приметил высокого светловолосого парня, который направлялся к Анне.
«Не надо с ней говорить. Она тебя больше не любит».
Я исподтишка наблюдал за ними, пока мама силком не потащила меня к выходу.
— Ти Джей, поехали домой!
Я напоследок обернулся, кинув прощальный взгляд на Анну. Джон обнял ее и пошел прочь. Я облегченно вздохнул:
— Я готов, мама.
Прежде чем выйти на улицу, мама всучила мне куртку, какие-то носки и теннисные туфли. Я засунул вьетнамки в полиэтиленовый мешок к остальному барахлу и направился вместе со всеми к машине.
Дома я первым делом принял душ и, обернув полотенце вокруг бедер, вошел в свою комнату. Она ни капельки не изменилась. Моя кровать по-прежнему была застелена темно-синим покрывалом, а в углу возле письменного стола красовалась стойка с CD-дисками и стереосистемой. На комоде аккуратной стопкой лежала сложенная одежда. Если учесть, как здорово я вырос, маме пришлось хорошо потрудиться, чтобы угадать мой размер.
Маму я нашел на кухне; она готовила завтрак. Умяв полную тарелку блинов и бекона, я расположился в гостиной, где меня уже ждала вся семья. Грейс захотела сесть рядом со мной. Алексис устроилась у моих ног.
Я рассказал им о Мике, крушении самолета, отравленной воде, голоде и жажде, а еще о цунами и ответил на все их вопросы. Узнав, что я чуть не умер из-за болезни, мама снова принялась плакать.
Когда уже ближе к ночи сестры легли спать, я остался наедине с родителями.
— Ти Джей, ты даже представить себе не можешь, что мы сейчас чувствуем, — сказала мама. — Считать, что твой сын умер, а потом вдруг услышать его голос в телефонной трубке. Если это не чудо, ну тогда я не знаю!
— Я тоже, — согласился я. — Анна только и мечтала о том дне, когда мы сможем позвонить домой. Ей не терпелось сообщить буквально каждому, что мы живы.
И тут впервые за все время разговора возникла неловкая пауза.
— А какие отношения тебя связывают с Анной? — прочистив горло, спросила мама.
— Именно те, о которых вы думаете.
— А сколько тебе тогда было лет?
— Почти девятнадцать, — ответил я. — И знаешь, мама, это была исключительно моя инициатива.
Глава 45. АННА
Мы зашли в туалет, поскольку мне срочно нужно было высморкаться и вытереть слезы. Сара протянула мне бумажный носовой платок.
— Мне следовало бы догадаться, когда я узнала, что у них отключен телефон. Ты сказала, они продали дом.
— Я сказала, что дом продан. Мы с Дэвидом выставили его на продажу, как только завещание вступило в законную силу.
Наклонившись вперед, я оперлась на столешницу со встроенной раковиной.
— Что с ними произошло?
— У папы случился еще один сердечный приступ.
— Когда?
— Через две недели после авиакатастрофы.
— А с мамой? — сквозь слезы спросила я.
— Рак яичников. Она умерла год назад.
Дэвид что-то прокричал в полуоткрытую дверь туалета. Сара на секунду высунула голову, потом снова подошла ко мне:
— Сюда направляются репортеры. Если не хочешь с ними столкнуться, надо поскорей убираться.
Я покачала головой. Сара захватила для меня пальто и сапоги на меху. Я быстренько переоделась, и мы — преследуемые репортерами — поспешили на автостоянку. И я вдохнула запах снега и выхлопных газов.
— А где ребятишки? — спросила я, когда мы открыли дверь квартиры. Мне не терпелось поскорее обнять Джо и Хлою.
— Мы отвезли их к родителям Дэвида. Заберу их завтра. Они уже ждут не дождутся, когда смогут тебя увидеть.
— Что будешь есть? — спросил Дэвид.
Но у меня вдруг скрутило живот. Я предвкушала настоящее пиршество, а вот теперь о еде даже думать не могла.
Наверное, Дэвид что-то почувствовал, так как не стал настаивать, а только сказал:
— А что, если я быстренько сгоняю за рогаликами и ты поешь, когда созреешь?
— Это было бы просто чудесно. Спасибо, Дэвид, — ответила я, сняв пальто и сапоги.
— Твоя одежда вся здесь, — улыбнулась Сара. — Когда Джон нам ее отдал, я повесила все в шкаф в гостевой спальне. Твои украшения, туфли и кое-что еще тоже там. У меня не хватило моральных сил избавиться от твоих вещей.
Я проследовала за Сарой по коридору в гостевую спальню. Она открыла дверцы шкафа, и я уставилась на свою одежду. Она аккуратно висела на плечиках, что-то — не менее аккуратно — было сложено на верхней полке. Мое внимание привлек голубой кашемировый свитер. Я осторожно потрогала рукав, удивившись давно забытому ощущению мягкой шерсти под пальцами.
— Может, сперва хочешь принять душ? — спросила Сара.
— Да, — ответила я, выбрав серые спортивные штаны для занятий йогой и белую футболку с длинными рукавами.
Голубой свитер я тоже достала с полки. В комоде в углу комнаты лежали мои носки, бюстгальтеры и трусики. Я прошла в ванную и долго стояла под душем.
Вся одежда на мне болталась, но это была моя одежда — привычная и уютная.
— Стефани уже едет, — протянув мне кружку кофе, сообщила Сара, когда я наконец села на диван в гостиной.
Услышав имя своей лучшей подруги, я не могла сдержать улыбки.
— Страшно хочу ее увидеть. — Я глотнула кофе и поняла, что Сара добавила туда алкоголь. — Неужели «Бейлис»?
— Я решила, что немножко спиртного тебе не повредит.
— Хорошо. Но больше не надо. У меня и так несколько последних дней голова кругом идет, — сказала я и, взяв горячую кружку обеими руками, спросила: — А как мама справлялась после смерти папы?
— Нормально. Она отказалась продать дом, так что Дэвиду пришлось взять на себя уход за двором. Мы наняли человека расчищать от снега подъездную дорожку и тротуар. И очень старались, чтобы она не чувствовала себя одинокой.
— А насколько тяжело протекало заболевание?
— Очень тяжело. Но она боролась из последних сил. До самого конца.
— Она умерла в хосписе?
— Нет. В своей постели. Как и хотела.
К тому времени, когда мы допили кофе, вернулся Дэвид с рогаликами, и Сара заставила меня поесть.