Грейвс Трейси Гарвис - На острове

— А ты не хочешь обратиться к психологу?

Я готова была попробовать. А вдруг психотерапия действительно поможет наладить сон!

— Почему бы и нет?

Я записалась на прием к психологу, адрес которой нашла в телефонном справочнике. Ее офис располагался в старом кирпичном здании с обвалившейся ступенькой перед входом. Я отметилась у администратора, и уже пять минут спустя доктор, открыв дверь приемной, пригласила меня в кабинет. Она оказалась милой женщиной лет пятидесяти, с теплой улыбкой и крепким рукопожатием.

— Меня зовут Розмари Миллер.

— А я Анна Эмерсон. Приятно познакомиться.

— Устраивайтесь поудобнее. — Она показала мне на кушетку, а сама села в кресло напротив, между делом протянув мне свою визитку.

На низком столике у кушетки ярко горела лампа. Возле окна стоял фикус в горшке. Все свободные поверхности были заняты коробками «Клинекса».

— Я знаю о вашей истории из газет. И не удивлена, что вы здесь.

— У меня бессонница и тревожное состояние. Мой лечащий врач предложила мне сходить на консультацию к психологу.

— С учетом перенесенной вами травмы у вас вполне типичный случай. Вы когда-нибудь уже обращались к психологу?

— Нет.

— Тогда начнем с полной истории болезни.

— Хорошо.

И вот целых сорок пять минут она занудно расспрашивала меня о родителях, о Саре, об отношениях в семье. Поинтересовалась предыдущими взаимоотношениями с мужчинами, а когда я рассказала ей в общих чертах о Джоне, стала копать глубже, потребовала от меня мельчайших подробностей. Я беспокойно ерзала на кушетке, гадая про себя, когда же дойдет очередь до моей бессонницы.

— Вероятно, мне еще придется вернуться к некоторым пунктам истории вашей болезни. А теперь давайте поговорим о том, что у вас происходит со сном.

«Ну наконец-то!»

— Я или не могу уснуть, или просыпаюсь среди ночи. И меня мучают ночные кошмары.

— В чем выражаются кошмары?

— Мне снится, что я тону. Акулы. Иногда цунами. И как правило, всегда присутствует вода.

В дверь постучали, и она посмотрела на часы.

— Простите. Наше время вышло.

«Вы что, издеваетесь надо мной?»

— На следующей неделе можем приступить к упражнениям в рамках когнитивной терапии.

«Да уж, если мы будем идти такими темпами, то мой сон нормализуется не раньше чем через год».

Она пожала мне руку и проводила в холл. Едва закрыв за собой дверь, я выкинула ее визитку в урну.

Когда я вернулась домой, Сара с Ти Джеем ждали меня в гостиной. Я радостно плюхнулась к нему на колени.

— Ну как прошло? — поинтересовался он.

— Похоже, психоанализ не для меня.

— Чтобы найти хорошего специалиста, требуется время, — заметила Сара.

— Не думаю, что она плохой специалист. Просто я хочу попробовать кое-что еще. Не получится, вернусь к ней.

Я вышла из комнаты, а пару минут спустя вернулась, одетая в лосины для бега и ветровку поверх футболки с длинными рукавами и фуфайки. Натянув шапку, я присела на диван, чтобы зашнуровать кроссовки.

— Что ты делаешь? — удивился Ти Джей.

— Отправляюсь на пробежку.

С последней коробкой в руках я поднялся в новое жилище Анны: маленькую квартирку с одной спальней в пятнадцати минутах ходьбы от Сары с Дэвидом.

— А эту куда ставить? — спросил я, войдя в дом, и стряхнул с волос капли дождя.

— Ставь куда хочешь. — Она протянула мне полотенце, и я, стянув мокрую футболку, хорошенько вытерся. — Никак не могу найти простыни. Пока тебя не было, привезли кровать.

Когда мы с большим трудом все же нашли простыни, я помог Анне постелить постель.

— Я сейчас, — сказала Анна.

Вернувшись буквально через секунду с каким-то странным предметом в руках, она поставила его на ночной столик и воткнула штепсель в ближайшую розетку.

— Что это? — поинтересовался я, ложась на кровать.

Она нажала на кнопку, и комнату, почти полностью заглушив стук дождя по оконным стеклам, наполнили звуки морского прибоя.

— Устройство для воспроизведения звуков. Заказала в магазине товаров для спальни и ванной.

Анна легла рядом со мной. Я поцеловал ей руку, потом притянул к себе. Она расслабилась, ее тело словно растворилось в моем.

— Я так счастлив. А ты? — спросил я.

— Да, — прошептала она.

Она лежала в моих объятиях, а я прислушивался к стуку дождя, шуму прибоя и представлял, что мы снова на острове и ничего не изменилось.

Анна не просила меня переехать к ней, ведь я и так практически все время был здесь. Иногда, чтобы доставить удовольствие родителям, я ночевал дома; мы с Анной частенько забегали к ним: на обед или просто повидаться. Анна пару раз брала моих сестер с собой пройтись по магазинам, девочки были в полном восторге.

Мою часть арендной платы она наотрез отказалась брать, а потому, несмотря на ее возражения, я платил за все остальное. При моем рождении родители учредили трастовый фонд на мое имя. Доступ к фонду я получал по достижении восемнадцати лет, а потому теперь имел полное право распоряжаться деньгами. Средства, лежавшие на моем счете в банке, вполне покрывали расходы на жизнь; я мог позволить себе купить машину и оплатить обучение в колледже. Родители хотели знать, какие у меня планы на будущее, и непрерывно меня об этом спрашивали, но я еще и сам толком не знал, что буду делать дальше. Анна не заговаривала со мной на эту тему, но я прекрасно понимал, что она хочет, чтобы я начал работать над получением диплома о среднем образовании.

Иногда нас узнавали, особенно когда мы были вместе. Однако Анна постепенно перестала бояться появляться на людях и чувствовала себя уже гораздо комфортнее. Мы сидели в парке или просто гуляли, хотя до весны было еще ой как далеко. Иногда мы ходили в кино или ресторан, и все же Анна предпочитала обедать и ужинать дома. Она готовила мои любимые блюда, и я мало-помалу стал набирать вес. Она, кстати, тоже. Когда я гладил ее тело, то под руками уже были не кожа да кости, а плавные изгибы.

По вечерам Анна надевала кроссовки и бегала до изнеможения. Потом возвращалась домой, стягивала пропотевшую одежду, принимала горячий душ и ложилась ко мне в постель. У нее едва оставалось сил на то, чтобы заняться со мной любовью, после чего она отрубалась и спала как убитая. Иногда ее мучили кошмары, иногда она не могла сразу уснуть, но все это казалось пустяками по сравнению с тем, что было.

Мне нравилась наша привычная жизнь. И абсолютно не хотелось ее менять.

— Бен пригласил меня к себе на уик-энд, — сообщил я Анне за завтраком несколько недель спустя.

— Он ведь в Университете штата Айова. Так?

— Нуда.

— Мне нравится их кампус. Ты отлично проведешь время.

— Собираюсь уехать в пятницу. Меня подвезут его друзья.

— Советую тебе посмотреть университет, а не только местные бары. Быть может, ты захочешь там учиться, когда получишь диплом о среднем образовании.

Я не стал говорить Анне, что меня абсолютно не интересует колледж, расположенный в другом штате, а значит, вдали от нее. И, положа руку на сердце, вообще никакой колледж. По крайней мере пока.

В комнате Бена в углу возвышалась неустойчивая шестифутовая пирамида из пивных банок. Мне пришлось переступать через пустые коробки из-под пиццы и кучи грязного белья. Учебники, теннисные туфли и пустые бутылки из-под виски покрывали буквально весь пол.

— Господи, как ты можешь жить в таком бардаке?! — спросил я. — И в вашем лифте случайно никто не написал?

— Вполне возможно, — ответил Бен. — Вот твое удостоверение личности.

Я скосил глаза на водительские права:

— И с каких это пор я двадцатисемилетний блондин ростом пять футов восемь дюймов?

— С этой минуты. Ну что, готов идти в бар?

— Естественно. А куда положить мое барахло?

— Куда хочешь, старик.

Так как соседи Бена по комнате уехали домой на уикэнд, я швырнул свою спортивную сумку на кровать и вышел из комнаты вслед за ним.

— Давай спустимся по лестнице, — предложил я.

В общем мы хорошо погудели до девяти вечера. Время от времени я проверял свой мобильник, но сообщений от Анны не было. Я собрался было ей позвонить, но, зная, что Бен смешает меня с дерьмом, положил телефон обратно в карман.