Джессика Ли - На предельной скорости

— Алан, ты готов? — голос мамы заставляет меня выйти из чата. Нажимаю «отправить» и быстро одеваюсь.

Все последующие дни проходят, как в тумане. Это вторые похороны, на которых мне довелось присутствовать. Если не считать похороны Бакси, нашего британского бассета, шесть лет назад. Собаку мы похоронили на заднем дворе дома. Это была первая смерть, с которой я столкнулся в двенадцать лет. Сейчас мне в несколько раз больнее, чем тогда. Тогда, я, как и сейчас, держал Вивиан за руку и чувствовал, как она цепляется за мои пальцы, как за спасательный круг. Ее голубые глаза полны слёз. Сестра прижимается ко мне и тихо всхлипывает.

Когда гроб из красного дерева придают земле, я разглядываю голубую поверхность океана. С кладбища Уэверли открывается отличный вид. Мама и Клара утирают слезы. Отец, обнимает обеих женщин за плечи, и мы неспеша шагаем к выходу. Все кончено. Эдвард Гласс был самым лучшим дедом, которого только можно пожелать.

***

Чёртовы волны не дают мне возможности передохнуть. Я вижу Хантера. Он так же, как и я, продолжает нырять. Моё тело сводит от страха за жизнь Стейси. Несколько минут назад она ушла под воду, пытаясь справиться с очередной волной, но спустя пару секунд, на поверхности воды показалась только ее доска.

— Я ее не вижу, Алан! — кричит Хантер и снова уходит под воду. Я ныряю вслед за ним, молясь про себя, чтобы моя девочка не пострадала. Наконец вижу ее красный купальник и дёргаю девушку за руку. Как только мы оказываемся на поверхности, Хантер гребёт ко мне на помощь и мы оба вытаскиваем Стейси на песок.

— Господи, нет, Стейси! — Скай, лучшая подруга моей девушки, падает на колени у бездыханного тела и принимается делать искусственное дыхание.

— Ну же, детка давай! — шепчу я, помогая Скай, надавливая на грудную клетку девушки. Твою мать, ее губы стали такого неестественно синего цвета.

— Стейси, черт!!! Нет! — я отталкиваю Скай и продолжаю сам вдыхать воздух в рот уже мертвой девушки.

***

Распахиваю глаза и наблюдаю, как рассвет освещает потолок моей комнаты. Мне снова и снова снится тот день. День, когда я потерял её навсегда.

Когда я спускаюсь к завтраку, отец хлопает меня по плечу и скрывается за входной дверью. Все эти дни он не отходил от мамы ни на секунду, забросив все дела в компании.

— Доброе утро, дорогой. — мама ставит передо мной тарелку с ароматными блинчиками.

Напротив меня за стол усаживается Вивиан.

— Ты подбросишь меня до школы? — спрашивает она, утаскивая пару блинов с моей тарелки

— Эй, Вив, это мой завтрак, малышка! — звон вилок заполняет кухонное пространство. Мы, словно на мечах, бьемся за мамины блины.

— Вивиан Рейчел Палмер, оставь еду брата в покое! — голос мамы заставляет нас замереть на месте. Сестра показывает мне язык, когда перед ней появляется точно такая же тарелка, как у меня.

— Придется тебе добираться на автобусе! — бубню я, отправляя завтрак в рот.

— Уж лучше так, чем на твоей развалюхе!

Показываю Вивиан средний палец, пока мама засыпает кофе в кофемашину.

— Мама? — Вивиан откидывается на спинку стула и кривит губы. — А у Алана появилась ещё одна татуировка.

Вот же маленькая стукачка. Качаю головой и жду маминой реакции.

— В самом деле? Покажешь, милый?

Мама взъерошивает волосы на моей голове, точно так, как она делала это в детстве. Я уворачиваюсь от ее ладони и поднимаюсь из-за стола.

— Как-нибудь в следующий раз, мам! Спасибо за завтрак!

Хватаю свой рюкзак и шагаю на выход, удивляясь тому, что мама так спокойно отнеслась к новому рисунку на моем теле.

Когда я набил первую татуировку на своей руке, мне удалось скрывать это всего лишь пару дней, а потом мне пришлось выслушать целую лекцию от родителей. Хотя, это было два года назад и мне было только шестнадцать. Не думаю, что их обрадовала новость о том, что их сын нанес на свое тело пару надписей. Но, черт возьми, это мое тело и я решаю сам, будут ли его украшать татуировки.

Когда паркую «Камаро» у школы, среди рядов машин взглядом выискиваю «Ниссан» Хантера. Отлично, он уже в школе. Из-за похорон мне пришлось пропустить несколько дней. И нам так не удалось поговорить о случившемся в ту ночь в порту.

Коридор заполнен студентами, я направляюсь к своему шкафчику, когда слышу громкий голос Скай.

— Какого хрена?! Эй! Вали отсюда! Это шкафчик моей подруги!

Девушка пытается оттолкнуть испуганную девчонку от шкафчика с цифрой 210. Его занимала Стейси. Весь последний год на его дверце было приклеено фото погибшей девушки и маленькие записочки от тех, кто ее любил. Сейчас же красная поверхность дверцы ни чем не напоминала об этом.

— Но, мне сказали в канцелярии, чтобы я заняла этот шкафчик. — новенькая девчонка чуть не плачет, прижимая к груди учебники.

— Займи другой! — цедит сквозь зубы Скай.

— Эй, Скай оставь ее в покое! — говорю я, набирая код на дверце с цифрой 212.

Голубые глаза девушки мечут молнии, она поджимает губы.

— Отлично! Тебе плевать? — ее ладонь припечатывает дверцу моего шкафчика.

— Мне не плевать, Скай. Но директор Невилл и так целый год шел нам на уступки. Оставь это.

Девушка скрещивает руки на груди.

— Хорошо, ты прав. Не знаю, что на меня нашло. — Скай вздыхает. — Я слышала, что умер твой дед. Я сожалею, Алан.

Ее ладонь сжимает мое плечо, я благодарно улыбаюсь. После смерти Стейси мы перекинулись всего лишь парочкой фраз за последний год.

— Что здесь происходит? Сестрёнка, он пристает к тебе? — позади раздается голос Хантера. Он прижимает Скай к себе. Девушка уворачивается от его объятий и совсем недружелюбно отвечает:

— Это не твое дело! Мне пора на урок английской литературы!

Девушка растворяется в шумной толпе студентов.

— Ты уже знаешь? — шепчу я Хантеру, когда мы остаёмся одни.

— Да, твою мать, я знаю, что парень до сих пор в реанимации. — он проводит рукой по волосам, явный признак того, что Демси нервничает. — Все будет отлично, Алан!

— А если он умрет?

— Говори тише, твою мать! — Хантер отрывает плечо от дверцы соседнего шкафчика. — Просто забудь об этом и все. Нас никто ни в чем не подозревает.

— Нас? Это ты раскроил ему череп!

Демси усмехается.

— А ты скрыл это от полиции, Палмер! А это уже попахивает соучастием.

Хантер стремительно удаляется по коридору. Чертов сукин сын! Сколько ещё мне прикрывать его задницу?!

Ярость закипает в моих венах, заряженная гремучей смесью электрических разрядов, когда у шкафчика Стейси, замечаю блондинку с розовым рюкзачком наперевес. Меня тормозит Алан Палмер, чтобы я не превратилась в ядерную бомбу. Я вспоминаю о его умершем дедуле, и злость отпускает мое сердце. Кладу руку на плечо парня, и кончики пальцев, пронзает «эффект дикобраза». Раздосадованная собственными мыслями, грубо обрубаю Хантера, что решает выразить свою заботу, обнимая меня на глазах десятка подростков, и спешу на урок английской литературы.

***

Это был чудесный день. До обеда, мы с отцом проторчали в звукозаписывающей студии, добивая новый альбом «THE GUY WHO TAMED THE WIND"* (*Парень, приручивший ветер). Кантри-стиль в Австралии достаточно популярен и мой отец, являлся одним из хедлайнеров многих фестивалей и концертов. Его имя, зачастую, работало на успех, вне зависимости от того, сколько песен крутилось по радио.

Кэрри Санрайз, был визитной карточкой Сиднея и в целом страны. Я сходила с ума, слушая его сиплый, прокуренный голос, что до дрожи в груди, доставлял меня на вершину блаженства.

Мы возвращались домой, после перекуса в закусочной «Бадди». Оба любили острые крылышки с соусом табаско. Но, мама была сторонницей правильного питания и не разрешала нам питаться, чем попало. Поэтому, оказываясь за пределами квартиры, мы с ним обязательно договаривались держать языки за зубами, поедая жирную курицу и двойную порцию картошки-фри. Сытые и довольные, распевали песни на весь салон пикапа и смеялись, делая из пальцев корявые фигурки животных в свете уличных фонарей.