Ольга Ясинецкая - На соискание счастья

Таша посмотрела на Кирилла. Когда рядом в машине сидит такой мужчина, разве нужно еще что-то формулировать?

Такси проехало в огромные распахнутые ворота. Здание отеля «Мариотт» было внушительным, старомодным и не таким, как представлялось в Москве. Таша подождала, пока Кирилл расплатится с водителем, отдаст распоряжение насчет багажа, а потом, наконец, огляделась по сторонам и жадно втянула абсолютно незнакомый воздух полной грудью. Абсолютно незнакомый, особенный воздух. Плотный, вкусный, пахнущий праздной жизнью, большими деньгами, стариной. Всю дорогу из аэропорта Ниццы до Канн Таша так усердно размышляла неизвестно о чем, что только сейчас, увидев перед собой набережную Круазетт, линию высоченных пальм и море, она вдруг осознала, что произошло. Она, Наталья Ташина, скромная девушка двадцати четырех лет, с весьма скромным уровнем дохода, живущая в своей скромной однокомнатной квартирке (и это большое счастье — многие ее приятельницы вынуждены снимать жилье в Москве), будет целую неделю нежиться на Лазурном берегу, есть описанные во всех романах настоящие круассаны и гулять по набережной Круазетт. И при том, что за все «платит фирма». Даже на карманные расходы щедрая Юля выдала Таше пятьсот евро. «Там все дорого. Не забывай, везде надо оставлять чаевые. И это не Турция “все включено”. В отеле у тебя будет только завтрак. Ничего. Считай, это командировка». С Юлей было легко согласиться. У нее на все были разумные доводы.

«Приятная девушка», — вспомнила Таша слова Эллы.

В холле Таша захотела было скукожиться от неловкости из-за своей скромной одежды, неопытности и вообще, но Кирилл вел себя непринужденно, беседовал с портье как со старым знакомым, и волнение понемногу улеглось. Присмотревшись к перемещающимся в разных направлениях постояльцам отеля, Таша с облегчением заметила, что одеты все по-разному, в основном очень демократично. Большинство людей — пожилые. Несколько американских туристов что-то громко обсуждали и хохотали, вот уж кого не заботит несоответствие рюкзаков и велосипедок дороговизне буржуазного интерьера. Как всегда стало обидно за себя в частности и всех русских скопом. За это вечное чувство неловкости, извините нас, мы здесь не знаем, что делать и как себя вести. Наверняка дело не только в деньгах. Ладно, были времена, когда европейцы воспринимались русскими как немытые, вшивые макаки. Ну что поделаешь, а неграм каково? Это был завершающий Ташин пассаж в любых размышлениях о разных несправедливостях. Прочитав с бабушкиной помощью «Хижину дяди Тома» в семь лет, Таша очень сочувствовала неграм и стыдилась долго себя жалеть, зная, что им все равно гораздо хуже.

Кирилл протянул пластиковый ключ:

— Держите. Пятый этаж, номер с видом на море. Странное совпадение. Это номер был забронирован для моей се…

— Привет! Почему не позвонил, что уже добрался? Кто эта милая особа?

Тамара, конечно, она. Именно так и должна выглядеть разбивательница мужских сердец. Придраться хотелось бы, но не к чему. Леди совершенство, чтоб она провалилась. Таша совсем забыла об этой девице. И расслабилась. Ну и правильно, что расслабилась. Теперь, увидя безупречную молодую женщину, идеальной внешности, вкуса, наряда, фигуры, перечислять надоест все, что в ней было идеально, потому что идеально все, Таша усомнилась в Юлином чувстве реальности. Юля и правда могла подумать, что Таша может хоть на секунду отвлечь внимание мужчины, если он не сумасшедший, от этого создания неземной красоты? Ну и ну. Миссия невыполнима-1, 2, 3, 4… Миссия невыполнима — никогда. Провал операции. Гибель Атлантиды. Сто лет одиночества.

— Твоя знакомая? — не унималась Тамара, поправляя своими идеальными руками идеальные волосы.

— Да… То есть нет, мы просто летели одним рейсом.

Тамара тут же потеряла всякий интерес к Таше, отвернулась от нее и под руку увлекла к лифту Кирилла.

— Скорей располагайся и ужинать. Я специально заказала твою любимую…

Все же Кирилл обернулся:

— Носильщик проводит вас. Не заблудитесь.

Ужасно рада, что вы не сразу забыли обо мне, услышав песню белокурой сирены.

Оказавшись в своем номере на пятом этаже, Таша бросила вещи и, растопырив руки, исполнила танец бешеной чайки, подпрыгивая и повизгивая от удовольствия.

Изумляло все — обстановка, мебель, ванная, балкон с двумя креслами и видом на бухту. Белоснежные яхты, готовые сорваться в любой момент, отражались в ряби совершенно особенной воды. Да. Даже вода здесь была особенная. Здесь все было очень дорогое. Дороже, чем в Москве. Значительнее. Это открытие отрезвило. У Таши снова появилось ощущение своей случайности в этом месте. Радость улетучилась, и стало очень одиноко.

Началось. Эти приступы меланхолии мучили ее с детства. Она ненавидела их, но справляться пока не научилась. Обидно до слез. Надо что-то делать, но не пускать больше в голову ни одну мысль. Только начни их перемалывать, и все. Только депрессии не хватало. Что надо делать, было понятно — для начала, хорошо бы поесть. Идти ужинать одной в ресторан этого шикарного отеля? Не может быть и речи. Там уже заняли свой столик Кирилл и Тамара. У них романтический ужин. Таша вздохнула так тяжко, что грудная клетка с трудом выдержала давление такого количества печали. Ну, достаточно. Пострадала немножко — и хватит. Только подумай, сколько нового ты сейчас увидишь. Только поднимись, переоденься и вперед. Дуня Тупицына! Ты же в Каннах.

Таша разложила по полочкам и развесила на плечики свои вещи. Выбрала белые джинсы и приятнейший на ощупь голубой новенький джемпер, купленный специально для этой поездки. Волосы собрала в тугой хвост. Это была ее удача — Таше изумительно подходили хвосты. Андрюшка говорил, что у нее идеальной формы череп. Ну вот и славно, хоть что-то идеальное. Белые мокасины и маленький джинсовый рюкзачок. Таша покрутилась перед зеркалом, улыбнулась себе сначала довольно грустно, потом довольно натянуто, наконец, просто довольно. А ты хорошенькая. Не трусь. И, пройдя еще раз по кругу — туалет, балкон, зеркало, Таша все-таки покинула номер.

Прогуляв допоздна по набережной Круазетт и близлежащим улочкам, Таша поняла, что русских здесь не то чтобы много, а очень много. В среднем каждые пять минут до ее ушей доносилась русская речь, и Таша оценила это как приятную неожиданность. Даже парень, один из охранников в известном кинотеатре, который ассоциируется у любителей кино во всем мире с красной ковровой дорожкой, оказался Игорьком, к которому обращалась на чистом русском языке дорогущая дамочка на шпильках. На кинотеатре висела растяжка, рекламирующая какой-то фестиваль, и по цифрам выходило, что он заканчивается завтра. Таша притормозила рядом и услышала, как широкоплечий красавец Игорек что-то сказал по-французски своему напарнику, такому же красивому и загорелому, как он сам. Таше очень хотелось что-нибудь спросить у Игорька. Ей уже давно хотелось перекинуться ну хоть с кем-нибудь парой слов, но к нему опять подошла дама на шпильках, и видно было, что они обсуждают какие-то рабочие моменты. Таша прошла мимо.

Вблизи кинотеатр оказался немного меньше, чем видился в телевизионных репортажах. Все вообще ей казалось здесь очень камерным, узнаваемым, и в то же время чужим.

«Наверное, это потому, что я здесь одна, а одной везде неуютно… Даже не начинай!» — строго остановила себя Таша.

С этими невеселыми мыслями она отправилась искать недорогую кафешку, где можно было поужинать. В разнообразных ресторанчиках многолюдно. Свободные столики наблюдались, но Таше было как-то неловко заходить туда одной. Все по парам или компаниями. Всем весело. Если где-то и встречались одинокие люди, то они вели себя так свободно, будто их совсем не напрягает находиться здесь в одиночестве. А вот ее, Ташу, напрягает, причем сильно. Даже сильнее, чем можно себе представить. Если честно, то ей почему-то стыдно ходить здесь одной. Как будто она делает что-то неприличное. Это какой-то дефект психики. Ну не стыдятся же этого другие люди. В этом смысле Таша всегда завидовала мужчинам. Им просто. Они могут ходить одни куда захотят. Сидеть в барах, пялиться на женщин, читать газеты, заговаривать с незнакомцами. Даже умная Ляля не знала, как помочь Таше избавиться от этого комплекса. Она предлагала почаще выбираться куда-нибудь одной и вышибать свой страх преодолением. Надо пройти сквозь него, сделав то, чего боишься, много раз. Это закон природы. Это помогает. Но Таша все откладывала. А теперь вот оказалась в такой ситуации, что хоть с голоду помирай. Да еще мужчины здесь оказались гораздо активнее, чем в Москве. От тепла, что ли? Смотрят с интересом. Даже, можно сказать, глазеют. Некоторые что-то говорят, комплиментики какие-то.