Джуд Деверо - На все времена

– Ему не подходит роль короля. – Они оба знали, что она подразумевает бесчисленные проблемы, возникавшие у Рори в эти недели. – А тебе подходит.

Грейдон повернулся на бок лицом к Тоби.

– Знаешь, я соскучился по своей работе. За то время, когда не мог ею заниматься, я убедился в том, о чем мне давно твердил Рори: это мое призвание. Ему дипломатия и многочасовые беседы на предмет соглашений о торговле, например, кажутся скучными, но мне… – Он не договорил и перевернулся на спину.

– Тебе это дает ощущение, что ты делаешь что-то не только для своей страны, но и для всего мира.

– Да. – Грейдон тяжело вздохнул. – Я люблю свою работу, но возвращения домой ожидаю с ужасом. Что мне сделать, чтобы брат меня не возненавидел? Как я могу уехать от тебя?

Тоби и рада была бы сказать, что есть отличное решение этих проблем, – но у нее такого решения не было. Грейдон собирался уехать, жениться, а позже стать королем. Придет время, когда этот момент – момент их уединения в старом доме – станет лишь далеким, пусть и любимым, воспоминанием. Казалось, сам воздух между ними отяжелел от мрачных мыслей. Тоби хотелось разрядить обстановку.

– Наверное, твой брат так расстроится, что начнет пить.

– Нет, – возразил Грейдон совершенно серьезно. – Он будет гонять на автомобилях с Роджером Плимутом. За кого я беспокоюсь, так это за тебя.

– Я поступлю как героиня фильма «Эта замечательная жизнь»: раз ты меня не хочешь, устроюсь в библиотеку и перестану выщипывать брови. И до конца своих дней не избавлюсь от этой проклятой девственности.

Грейдон издал короткий смешок.

– Ну нет, я не такой везучий. Как только мы с Дейром уедем, за тобой начнут бегать десятки мужчин. Ты выберешь какого-нибудь страшного коротышку, который будет тебя обожать и купит тебе поместье в Коннектикуте, и займешься выращиванием цветов на целых акрах земли. Представляю, как ты поливаешь цветы, а на груди у тебя висит в перевязи толстый светловолосый младенец, в то время как еще два малыша топают рядом, и все вы смеетесь и поете.

Тоби знала, что Грейдон пытается шутить, но нарисованная им картина была настолько идиллической, что у нее слезы подступили к глазам. Не хватало в этой идиллии только одного – Грейдона, который с мобильным возле уха отдавал бы, как обычно, кому-то распоряжения.

– Не помогает?

– Нет, не помогает. Впрочем, мы с тобой, кажется, никому не в состоянии помочь.

– Да, верно. Если бы мы только знали точно, что погубило Табби, возможно, смогли бы изменить события. А в такой ситуации, как сейчас, если бы даже вернулись в прошлое, нам понадобились бы недели, чтобы записать все, что узнали об ужасных методах акушерства тех времен. Кровопускание и банки!

– Если будем писать вдвоем, получится быстрее.

– А если учесть, что я собираюсь заниматься с тобой любовью двадцать четыре часа в сутки, то у нас совсем не останется времени на писанину.

– Грейдон… – В голосе Тоби прозвучала и мольба и слезы.

Она подошла к нему, он распахнул объятия и прошептал, притягивая ее к себе:

– Я больше не могу тебе сопротивляться.

Она чуть отстранилась.

– Мы с тобой читали про рождение детей вообще, но, возможно, есть какой-то способ узнать, из-за чего умерла конкретно Табби?

Грейдон провел ладонями вверх по ее рукам.

– Но мы нигде не встречали упоминания об этом…

– Доктор Хантли говорил, что при родах присутствовали Валентина и Партиния. Известно, что они переписывались.

Грейдон пытался взять себя в руки. За эту неделю Тоби едва не свела его с ума своими не слишком тонкими попытками завлечь в постель: начиная от белья – такого соблазнительного, что у него кружилась голова, – и до взглядов – настолько обольстительных, что его бросало в пот. Все это он кое-как выдержал. Впрочем, он, как мог, старался нагружать себя долгими изнуряющими тренировками, чтобы не оставалось сил. В конце одной из таких тренировок, продлившейся четыре с половиной часа, Дейр в сердцах вонзил меч в землю и сказал на ланконианском:

– Сжигай ее, а не меня!

Когда Грейдон, утирая с лица лившийся градом пот, спросил Лоркан, чем занимается, та быстро ответила: «Заказываю шатры», – и убежала в дом. В Грейдоне накопилось столько неудовлетворенности и нерастраченной энергии, что обоим телохранителям стало трудно иметь с ним дело.

Но теперь, когда он наконец сдался, Тоби заговорила о чертовых призраках прошлого. Он с сожалением вздохнул и попытался сосредоточиться на том, что она говорила.

– Если они обе присутствовали при родах, то не стали бы писать друг другу об этом.

– Жители этого острова обожали писать письма, так что, возможно, нам удастся кое-что найти.

«Не за два же дня», – подумал Грейдон, но вслух ничего не сказал. Он не стал отвечать на вопрос Тоби, что собирается делать после помолвки, потому что знал: будет лучше не возвращаться на Нантакет. Ему нужно было уладить дела с Рори и, как предлагала Тоби, спросить Дейну, чего хочет она.

– Тетя Джилли. Утром мы нанесем ей визит и спросим, знает ли она что-нибудь про Табби и Гаррета.

– Если бы она что-то знала, то рассказала бы, когда мы давали званый обед… Постой-ка! Ведь тогда Табби вышла замуж за Осборна!

Тоби включила настольную лампу и взяла мобильный.

– Что ты делаешь?

– Звоню Джилли.

– Но уже почти одиннадцать. Это дело может подождать до утра.

Но Тоби уже набрала номер и прижала телефон к уху.

– Нет, не может. Мы должны использовать каждый час до твоего отъезда. – Она посмотрела на него. – А потом ты уедешь, и я никогда больше тебя не увижу.

Грейдон не хотел подтверждать то, чего они оба смертельно боялись, и просто кивнул.

Трубку снял Кен, голос у него был очень сонный.

– Тоби! Надеюсь, у тебя важное дело.

– Важное. Я бы хотела поговорить с Джилли.

Кен передал ей трубку, и Тоби сказала:

– Прошу прощения за поздний звонок, но нам нужно срочно кое-что выяснить. Я знаю, что вы изучали историю своей семьи. Поскольку Валентина и Партиния были вашими родственницами…

Она посмотрела на Грейдона, и он взял у нее телефон.

– Тетя Джилли, я очень извиняюсь за поздний звонок. Мне очень важно знать, не встречались ли вам какие-то упоминания о Табби и Гаррете Кингсли.

Он замолчал, слушая ответ.

– Да. Да. Понятно. Превосходно. Да, благодарю вас.

Он отключил телефон и молча посмотрел на Тоби.

– Ну что?

– Она не помнит, чтобы читала что-то конкретно о них, но, с другой стороны, за годы работы она расшифровала тысячи писем, видела множество фотографий и других документов и собрала все это в обширную базу данных. Она отметила закладками каждое имя и название места, а также предметы и дома, которые в них упоминались, чтобы можно было быстро их найти.

– Попробую угадать. Вся эта база данных хранится в Мэне, и чтобы до нее добраться, нужно несколько дней.

Грейдон поцеловал ее в щеку.

– Джилли – Таггерт, и живет в Колорадо, и да, все это там.

Тоби вздохнула.

– Однако ты недооцениваешь мою семью. Она скопировала всю информацию на флэшки, и один комплект у нее с собой. Ей всего лишь нужно вставить нужную флэшку в компьютер и задать поиск, потом…

Грейдон не договорил, потому что зазвонил телефон.

– Давай послушаем, что она скажет.

Тоби включила в мобильном громкую связь.

– Да, – сказала Джилли. – Я нашла эти имена. Партиния упоминает их в своем письме к матери. – Она замялась. – Но, боюсь, у меня плохие новости. Бедная Табби! Ее муж хотел сделать как лучше, но его добрые намерения ее убили.

Грейдон сжал руку Тоби.

– Что он сделал?

И они услышали от Джилли ужасающую историю о том, как доктор Хэнкок, в сущности, убил дорогую Табби.

«Завтра они уезжают», – думала Тоби. Как ни пыталась она выкинуть эту мысль из головы, это было невозможно, поскольку они с Лоркан последнее время только тем и занимались, что готовились к их отъезду: стирали одежду, сортировали вещи, что-то искали, приводили в порядок.

За завтраком все четверо сидели молча: ели то, что приготовили мужчины, и не произносили ни слова. Тоби и Дейр одновременно потянулись за блюдом с ланконианским сыром.

– Берите вы, – вежливо предложила Тоби.

– Нет, – возразил Дейр. – Это последний сыр, а я завтра смогу есть его сколько угодно.

Они с Дейром посмотрели друг на друга через стол, потом на одно и то же блюдо, и предстоящее расставание вдруг стало очень реальным. Не собираться им больше вчетвером в этом маленьком доме, не смеяться над общими шутками. Тоби никогда не скрестит меч с ланконианцем, никогда они с Лоркан не устроят для мужчин представление по занятиям йогой. Не ходить ей больше с Лоркан по магазинам, не наряжать ланконианскую девушку в белый лен Нантакета. И Тоби не пригодится ланконианский язык, на котором она научилась говорить.