— Как это прекрасно! — сложив руки на груди, мечтательным тоном протянула Йована. — Благодаря погибшей сестре вы нашли брата!

— Санта-Барбара, — пробормотала Ксюша, прижимаясь к плечу Матвея. Тот обнял жену:

— Если бы ты меня не заперла тогда…

— Если бы ты меня не снял в Ростове… — усмехнулась Ксюша, пряча глаза.

— Если бы да кабы, — подмигнул им отец Никодим.

— Тут в конце еще! — вспомнила Йована, краснея. — В общем, он зовет вас в гости в любое время, на столько, на сколько захотите, и говорит, что его дом — ваш дом!

— Это он еще не в курсе, что вы с Миленой были влюблены, — тихо добавила Ксюша. — А что? Езжай, развейся!

Матвей взглянул на священника. Тот молча налил себе ракии и кивнул. Матвей обнял Ксюшу крепче:

— Вот принцесса родится и поедем вместе. Возьмем Йовану переводчицей… Если, конечно, наш попик не сделает ей предложение!

Отец Никодим поперхнулся ракией, а Йована чуть не рухнула в обморок от смущения. Матвей засмеялся:

— Да ладно, попались, голубки! На свадьбу хоть пригласите?

— Пригласим, — прокашлявшись, басом ответил отец Никодим. — Если у нас покрестишь дитя. А нет — шуганем поганой метлой!

— Смотри, я ведь хотел тебе пол посылки подарить! — предупредил его Матвей. — Ничего теперь не дам!

— И слава Богу! — перекрестилась Йована. — Не надо Никодиму этого…

Матвей вдруг встал, ушел в комнату и вскоре вернулся со снятой со стены картиной. Ангел, печальный и прекрасный, словно наполнил маленькую веранду умиротворением и покоем. Матвей прислонил картину к незаконченному рисунку на мольберте и решительно сказал:

— Подарю ему. Пусть Милена вернется в семью.

Ксюша тяжело встала, поддерживая рукой большой живот, и подошла к нему, взглянула в глаза:

— Тем более, что у нас будет наша Милена…

Эпилог

Маленькая пухленькая девочка весело засмеялась, схватив мужчину за пышные жесткие усы. Тот аккуратно взял ее за ручку, освобождаясь, и вытер одинокую слезу с ресниц, сказал что-то по-сербски. Йована со смехом перевела:

— Маленький ангел!

Ксюша прижалась к Матвею, с умилением глядя на семимесячную дочку. Матвей обнял жену, погладил ее по плечу и сказал мужчине:

— Я рад, что мы все собрались здесь. Спасибо за приглашение!

Йована перевела, взявшись за руку мужа. Отец Никодим кивнул, с вожделением оглядывая заставленный разносолами стол. Маленькая хлопотливая женщина быстро заговорила на своем языке, то с любовью касаясь плеча высокого сухопарого хозяина, то показывая на стол. Йована снова засмеялась:

— Ешьте, а то все остынет, а ракия нагреется! Вы здесь у себя дома, так что не надо стесняться, словно вы в гостях!

Шумная компания сидела за столом в саду допоздна, за разговорами о жизни, о политике и о детях. Освещенная свечами, с веранды смотрела на них прозрачная и невесомая душа Милены. Картина словно нашла свое место, словно была написана для этого сада, для этой веранды и этих людей, таких разных и таких близких друг другу.

Ангел отделился от холста, легким дуновением потревожил свечи и сделал прощальный круг над веселым столом. Никто не заметил этого полета, кроме маленькой девочки, засыпающей на руках у Ксюши. Малышка шевельнула ручкой и изобразила губками воздушный поцелуй вслед улетающему Ангелу. И люди вдруг замолчали, ощутив непонятный прилив счастья и тихого покоя, опустившегося на цветущий вечерний сад на окраине маленького сербского городка.