Ирина Давыдова - Наедине с Боссом

— Ты какого хрена в чулках приехала? Я закрыл глаза на то, что ты в капроне, так еще и с голой задницей!

— Ой, прекращай давай! Мы на такси ехали! Если бы на метро, я бы в тулупе была и в валенках. Хватит меня отчитывать и займись лучше делом, иначе найду другого, кто будет меня удовлетворять!

— Я тебе как найду, задница красная будет, — прорычал я и, подтянув ее ближе к себе, рывком стянул по ошибке кем-то названные трусиками — три ленточки.

— Так-то лучше, милый.

Задрав повыше ее платье, я наконец-то смог лицезреть то, чего так долго мне не хватало по моей же глупости. С ее уходом я потерял все, а сейчас она передо мной, открытая, готовая к моим ласкам. От того, что я смотрел на ее киску, Мия возбудилась, и клитор стал влажный и слегка набухший. Склонившись, я подул на складочки, отчего девочка слегка приподняла бедра и руками схватилась за края столешницы. А ведь я еще ничего не сделал. Но сейчас буду. Больше не вижу смысла откладывать. Прильнул и сладко поцеловал влажную плоть, облизнул, кайфуя оттого, что ей хорошо, и принялся ласкать губки. Хочу доставить ей как можно больше удовольствия, подарить долгожданный оргазм, довести до экстаза, чтобы малышка поняла, что меня не отталкивает ее положение. И она, как и прежде, для меня сексуальна и привлекательна. Это не просто мысли, я действительно желал ее всем нутром, и если бы не запреты врачей, то овладел бы ее телом прямо на этом столе.

Но я только ласкал ее со всей страстью, осторожно поглаживал пальцами, входил внутрь, неглубоко. Покусывал и упивался ее соками и стонами, которые она издавала при каждой моей ласке. Мия извивалась в моих руках и не догадывалась, как сильно меня распаляла, дразнила своими красивыми и манящими изгибами. Двумя пальцами кружил по чувствительному бугорку вызывая из ее ротика гортанные стоны, и снова припал губами к мокрому местечку, наслаждаясь ее вкусом. Моя малышка — самая невероятная и необыкновенная девочка, и я никогда не променяю ее, родную и любимую, ни на одно минутное развлечение. Только Мими, только моя крошка. И мне всегда будет ее мало.

На миг отстранившись, с жадностью вдохнул ее запах, а затем закинул одну ножку себе на плечо, и прикрыв глаза, принялся трахать ее лоно своим языком. Больше ничего не хотелось в эту минуту, лишь влажную киску на своих губах и громкие стоны, являющиеся усладой для моих ушей.

Я то ласкал складочки, то врывался в глубины, слегка посасывал и прикусывал, а руки мои, при этом, всегда находились на бедрах. И когда она стала протяжно стонать, я понял, что малышка уже близко и вот-вот кончит. Языком входил в лоно и выходил, а большим пальцем потирал бугорок, зная, что ей нравится эта ласка. А когда языком прошелся по клитору, она взорвалась, забилась в судорогах и простонала так, словно я вошел в нее на всю длину своим членом.



Позволив ей получить полное наслаждение, убрал руку и отстранился от киски, слегка дуя на мокрые складочки и дразня тем самым возбужденную плоть. Знаю, она сейчас словно наэлектризована, и ей нравится то, что я делаю.

Черт! Как же она блестит от влаги.

Еще несколько долгих минут я наблюдал, как она тяжело дышит от пережитого оргазма. Мия была удовлетворена и слегка вымотана. Я переложил ее ножки на стол и помог надеть трусики, после чего сам поправил на ней платье.

— Ну вот, словно ничего и не было.

— Ну да, только трусики мокрые теперь, и слегка окосела.

— Прости, не подумал, надо было тебе помыться.

— Все хорошо. Не потерял хватку, — хмыкнула Мими, и я подал ей руку, помогая подняться со стола.

— Еще чего! Для тебя я всегда буду готов, — коснулся губами ее губ и заметил, как она улыбнулась. — Что?

— Ты пахнешь мною, — смущенно ответила она и обняла руками за шею.

— Всегда так и будет. Только тобой. Ты меня простила?

— А ты меня?

— Мне тебя не за что. Я люблю тебя, девочка моя. Очень люблю.

— И я тебя люблю. А еще…

— Что?

— Я голодная. Накормишь?

— Конечно!

Поправив прическу, Мия показала мне язык, я расхохотался и наконец-то с легкостью выдохнул. Надеюсь, это была наша единственная и самая большая ссора, иначе я просто поседею. Очень сложно осознавать, что любимая мне не доверяет, но сложнее, когда я ее не вижу и даже не могу позвонить, потому что мы в ссоре. Не хочу, чтобы она волновалась и тем более плакала, потому что в эти моменты я ощущаю себя козлом, заставившим страдать свою девушку. Знал бы отец, что из-за меня плакала Мими, да он бы сам мне голову оторвал. Когда родители узнали, что у меня есть девушка, да еще и беременная, они сразу же пожелали с ней познакомиться. И кто бы мог подумать — сказали чуть что, по шапке получать буду я. Хотя порой мне самого себя прибить хочется, если Мии плохо, а потому, теперь я буду делать ее только счастливой. Она заслуживает и счастья, и любви.

— Виталинка нас сейчас прибьет, что мы надолго пропали.

— Объяснишь ей на своем женском, почему тебя не было.

— Это как?

— Скажешь, что я извинялся. Только в подробности не вдавайся, все же мала она еще.

— Мала, как же, только… Ладно, потом поговорим.

— Что-то случилось? — заметил во взгляде Мии нотки сомнения.

— Нет, ничего серьезного. Вечером, ладно?

— Хорошо.

Мы вышли из кабинета и прошли в зал. Сестра сидела за одним из столиков, помахала нам рукой, привлекая наше внимание. Я улыбнулся, отметив, как же все-таки она выросла — шестнадцать лет, не такой уж и ребенок.

— Вы чего так долго?

— Брат твой вымаливал прощение, — на серьезе произнесла Мия, на что мне хотелось только цокнуть языком, но я сам предложил ей такой вариант. Правда в немного другом формате.

— И как, у него получилось?

— Я вообще-то здесь. Не надо обо мне в третьем лице.

— Еще бы! Старался на славу.

— Так, подружки, хватит уже секретничать в слух, я вам не мешаю?

— Нет, не мешаешь. Ладно, кормите нас, Никита Витальевич, — попросила сестра, и я жестом подозвал официанта, который тут же принес нам три меню.

Выбрав блюда и сделав заказ, я положил руку поверх ладошки Мими. Она обратила на меня внимание и нежно улыбнулась, даря теплоту и искренность во взгляде. Снежинская никогда не была стервой, но сейчас, в положении, ее взгляд стал еще более нежным и добрым, отчего хотелось все больше и больше оберегать любимую от нападок внешнего мира. К тому же она была очень ранимой девочкой и воспринимала некоторые ситуации и вещи близко к сердцу. Другой бы вообще никак не отреагировал, но только не моя Мия.

Смотрит на меня, а по телу мурашки и желание снова остаться наедине.

— Всем добрый день. Никита, дорогой, ну что ты на звонки не отвечаешь, — подняв голову, заметил счастливую Инну, которая тут же, не стесняясь, склонилась и поцеловала меня в щеку.

— Инна, привет, — произнес я без радости, потому что на лице Мии тут же пропала улыбка. Бл*дь, ну только помирились. — Что ты здесь делаешь?

— Три месяца не виделись, соскучилась, решила приехать, подумала, что ты здесь. Как вижу, не прогадала.

Я поднялся из-за стола, чтобы удобнее было говорить, но Инна не стеснялась в своих действиях и словно специально решила меня обнять. Раньше бы я не придал этому значения, но сейчас было не по себе, потому что Мие от всей картины явно стало больно.

— Простите, мне нужно… ту-туда… — заикаясь и указывая рукой в сторону уборной, произнесла любимая и поднялась из-за стола, даже не посмотрев мне в глаза.

— Мия, я проведу.

— Нет!

Я не послушал и пошел следом за своей невестой, которая направлялась в дамскую комнату. Я видел, что ей стало плохо и винил себя, а еще Инну, которая могла быть куда сдержанней. Но повторять ошибок я не буду, любимую оставлять снова одну не стану, я просто обязан быть с ней рядом. Потому что она мне дорога, как бы я не дружил с Инной, с которой у меня намечается позже серьезный разговор. То, что моя малышка ревнует, я понимал и играть на ее чувствах не имел никакого права.

— Крам, это женский туалет!

— По*уй, я не оставлю тебя одну.



Я успела вовремя закрыться в отдельной кабинке до того, как Никита дернул дверь за ручку. Слава Богу, он не успел увидеть, в каком я состоянии, потому что мое тело дрожало, а внутри все сжалось от боли. И самое ужасное, я ничего не смогла сделать со своими чувствами. Только я услышала ее имя, а потом и этот слащавый голос, которым она обращалась к моему мужчине, внутри словно что-то разорвалось и хотелось исчезнуть, только бы не испытывать эту боль. Ну почему, почему я так ревную?