Ирина Давыдова - Наедине с Боссом

— Спасибо, что на диете не сидишь, и то хорошо, — по-доброму заметил отец, и поцеловал дочку в висок.

Да уж, я даже понятия не имею, как родители отреагируют на то, что я им сегодня скажу.

— Нет, зачем себя голодом морить? Я лучше потом все в спортзале сброшу. Хотя у меня такие танцы, что и до спортзала жирок не дотягиваю, — пошутила сестренка, на что мы все вместе рассмеялись. — Вы не против, если мы с Мими вас оставим на некоторое время? Очень хочется по секретничать по девичьи.

— Конечно, идите, девчонки, поболтайте, — согласилась мама, за что я был очень благодарен, как раз смогу спокойно с ними поговорить.

Дождавшись, когда девочки уйдут на верх, я помог маме убрать со стола блюда и грязные тарелки, а папа в это время заваривал для нас чай. Как же я обожал такие моменты, считал их самыми драгоценными и даже неповторимыми. Теперь мы с Мией будем чаще приезжать к родителям и устраивать такие посиделки. А однажды, приедем уже втроем, и никто не сможет помешать нашему счастью.

— Никит, сынок, что между тобой и сестрой? Вы так и не помирились? — участливо спросил отец, ставя передо мной белую чашку с чаем.

— Нет, пап, не помирились. Я сегодня хочу с ней поговорить, но пока не знаю, как лучше это сделать.

— А почему? Просто извинись что посмел подумать на нее. Кстати, Максимка что-то узнал о том случае? — поинтересовалась мама, погладив мужа по руке, когда он, расставив всем чашки, присел рядом с ней.

— Вот об этом я хотел с вами поговорить, правда сам до конца еще не разобрался.

— Что тебя тревожит?

— Есть одна информация, которая вас очень удивит. Я и сам обалдел, когда узнал.

— Не томи, Никит, мы же с мамой переживаем.

— Вот переживать не надо. Это оставьте мне.

Я сделал глоток чая, и ободряюще улыбнулся родителям, всеми силами оттягивая время чтобы сообщить им не простую новость. Но как бы мне не хотелось их расстраивать или волновать, говорить все равно придется.

— В общем, мам, пап, мы с вами никогда не говорили о том, что Виталинка нам не кровная. Как-то непринято у нас это, что ли…

— Боже мой, — вздохнула мама, а я себя в эту минуту ненавидел, ибо понимал, какая больная для нее тема детства Виталины.

— Ты зачем это сейчас начинаешь? — строго произнес отец, заметив, как разволновалась его любимая жена.



— Пап, поверь, не спроста начинаю. Мне тоже не просто об этом говорить.

— Ладно, если надо, значит поговорим, — ответила мама, и нежной ладошкой накрыла мою руку.

— Спасибо, мамуль. В общем, не хочу больше тянуть… Родители, у Виталинки есть сестра близняшка.

— Как? — удивленно воскликнула мама, прикрыв рот ладонью. — Ты серьезно?

— Сын, ты понимаешь, что ты говоришь?

— Более, чем! В тот день, когда Мия потеряла ребенка… помните, я рассказывал, что к ней забегала Виталинка, полностью в новом образе. Новая стрижка, вещи, телефон. Так вот, это была не она.

— Ты откуда узнал?

— Верочка, давай дослушаем до конца.

— Спасибо, пап, — я сделал еще один глоток чая, и продолжил: — Мы сами помним, как ночью малышка сидела снова с длинными волосами, и была ошарашена моим заявлением. И я попросил Макса накопать любую информацию. Записи с уличных камер у подъезда четко показали девушку точную копию Виталины, только с короткой стрижкой. И дальше мы действовали по снимку. Так вот, детский дом и выдал нам имя Миронюк Виктория Степановна. А потом мы сделали запросы на Лину, чтобы убедиться, что это два разных человека. И да, по фото сестры пришла информация на имя Озолина Виталина Игоревна.

— Нашу малышку записали под придуманным именем, а эту девочку, Викторию? Она со своим именем? — осторожно поинтересовалась мама, и по ее виду я понял, что она действительно поражена новостью.

— Мамочка, я не знаю, откуда у нее это имя. Зато знаю то, что сейчас эта Виктория находится в розыске. Она сбежала с детдома.

— Вот это новости. Нам это чем грозит? Или мы наоборот, можем чем-то помочь? — серьезно спросил отец, и поднявшись из-за стола, прошел к холодильнику, достал бутылку с коньяком, прихватил две рюмки и поставил на стол. Затем вернулся за бутербродами, и лимоном, а я успел налить нам алкоголя. Я понял его настрой.

— Уже самое страшное произошло, — честно признался я, и не чокаясь, опрокинул в себя охлажденный коньяк.

— То есть, эта девчонка она… она нашего внука…

— Да, мамуль. И пока железных аргументов почему она это сделала, у меня нет. Но одно я знаю точно, действовала она не одна. Слишком малА для такого, и что-то ей явно двигало в тот момент.

Папа тоже опрокинул в себя алкоголь, и зажмурившись, закусил долькой лимона. Только нихрена нам это не помогло, и я как никто другой знаю, что они сейчас чувствуют.

— Бедная Мия. Что девочке приходиться переживать в своем юном возрасте. Наши две малышки, у них практически одинаковые судьбы, и столько страданий уготовила им жизнь, — по щекам мамы покатились горькие слезы, а мне захотелось уничтожить тех мразей, из-за которых она сейчас плакала. Виноватых хватало, но рядом никого не было. Я тоже в кой-то мере был виноват, но молчать сейчас не мог. Не подходящий момент скрывать такие факты.

— Насолить хотели всем. И даже не столько Мие, сколько Виталине. Я так предполагаю.

— Поэтому мы все неожиданно сорвались в отпуска? А сейчас? Сейчас дочке не опасно находиться здесь?

— Пап, наши дома оцеплены охраной, за машинами тоже приставлены люди. И если кому-то из нас надо пройтись пешком, парни всегда рядом. Но риск никто не исключает. Мы ищем их! Мы ищем.

— С кем же водится эта девчонка? Кому еще нужно нанести нам вред? Это же все так страшно.

— Родная, сын же говорит, охрана всегда рядом, ты главное не нервничай, — папа обнял маму, и вытер ее слезы, успокаивая и обещая, что все обязательно наладится.

— Я скрыл от Мии то, что в ее организме был обнаружен яд. И не знаю, как извиниться перед Виталинкой, ведь придется объяснять, что у нее есть сестра. И самое ужасное, что эта сестра и причастна к убийству нашего с Мими сыночка. Все взаимосвязано.

— Ч-ччто? — услышал два пораженных голоса, и обернувшись, увидел застывшую Мию и Лину. Они обе были ошарашены новостью, просто стояли не двигаясь, и смотрели на нас во все глаза. Как же не вовремя они вошли.

— Млять! Мне пи*дец.



— Девочки, — мама тут же поднялась из-за стола собираясь все объяснить не вовремя вошедшим девчонкам, но говорить должен был я. Так проще. Я заварил всю эту кашу, и мама не обязана отдуваться.

— Что только что сказал Никита? — четко, по слогам переспросила Мия. В ее глазах плескалась боль.

— Никита, что ты только что сказал… — прорычала уже Лина, смотря так, словно я являлся ее врагом.

— Простите, но это так.

— Что так? О чем речь вообще? Сестра Виталины убила нашего сына. Какая сестра? Ты с ума сошел, у нее нет сестры. Что ты несешь?

— Мими, любимая, прости, но это так.

— Какая сестра, Никит? — теперь возмутилась Лина, и мне казалось, что я просто не смогу все верно донести, и лишь своими словами причиню им боль.

— Никит, давай я, — тихонько произнес отец, налил рюмку коньяка, выпил ее, и поднялся из-за стола.

— Что вообще происходит? Мы вышли на пятнадцать минут.

— Виталина, Мия, присядьте пожалуйста.

Девочки в ответ не сдвинулись ни на миллиметр, стоя все так же у выхода. Мне было больно за обеих, но мой взгляд сейчас прикован к любимой, которая с болью в глазах смотрела на папу. Она уже столько успела пережить в своей жизни, что я просто не понимал, как сделать так, чтобы эта новость не нанесла колоссальный удар на ее сердечко.

— Девочки, раз такое случилось… Я думаю пришло время сознаться. Виталинка, любимая наша доченька, ты знаешь, что мы любит тебя и…

— Что «и», пап, к чему это все?

— Папа хочет сказать, что твоя биологическая мать не Вера, — закончил я, и крепко сжал кулаки, желая оказаться в спортзале и отметелить хотя бы боксерскую грушу.

— Вы шутите? Вы что, что за бред? Мам, скажи им что это не смешно! — воскликнула Виталинка, сквозь слезы смотря на маму.

— Это больно, доченька, но это правда. Мы не хотели говорить, но раз вышла такая ситуация, молчать больше не можем.