Эмилия Грин - Нахал

– Сюда, скорее! – он ловко втолкнул меня в небольшое затхлое пространство.

– О боже… – измождено застонала, скатываясь по теплой стене.

– Да уж, – тихо выругался Бесов, и только тут до меня дошло, что разыгравшаяся стихия не самое страшное, что может приключиться.

– Что это за место? – устало пробормотала, поднимаясь на ноги.

– Моя тихая гавань. Выбираюсь сюда стабильно пару раз в год, когда надо подумать.

Темную гостиную заполнили отблески молний. Мы находились в насквозь вымокшей одежде друг напротив друга, и я ощутила, как щеки заливает краска стыда. С утра на улице стояло невыносимое пекло, поэтому я облачилась в короткий белоснежный сарафан. Судя по тому, как вспыхнули янтарные глаза мужчины, догадалась, что мокрая ткань бесстыдно облепила мои затвердевшие соски.

Эд медленно вздохнул, поднимая на меня тяжелый взгляд. С той сцены на побережье мы больше не общались. Смущенно скрестила ладони на груди, вдруг ощутив, что меня пробивает озноб.

– Сходи в душ, а я пока камин растоплю, – низко прорычал, смахивая настырные капли дождя с ресниц.

Я развернулась и на ватных ногах принялась искать ванную комнату. Щелкнула выключателем, но свет так и не загорелся. Кажется, электричество отсутствовало. Не хотелось мыться в темноте. Подошла к окну, с облегчением обнаружив, что дождь почти стих. Где-то вдалеке еще сверкали одинокие молнии, но стихия потихоньку уходила. На подоконнике лежал путеводитель. Минут десять внимательно изучала карту, наконец, смекнув, почему уехала не туда – я перепутала трассу. Вот и разгадка!

Оказалось, до отеля «Золотой мыс», в котором расположились киношники, добираться отсюда всего пару часов. Радостно всплеснула руками. Если потороплюсь, успею добраться до полуночи!

– Эд, спасибо за помощь, но я лучше поеду, – смущенно улыбнулась, убирая влажные пряди с лица.

– Что? – мужчина отошел от растопленного камина и внимательно заглянул мне в глаза.

– Я поеду в отель. Тут всего пару часов езды, – почему-то мой голос прозвучал неуверенно и тихо.

Эдик уже успел избавиться от влажной футболки и стоял передо мной в одних спортивных штанах.

– Это всего лишь небольшое затишье. Через час ураган наберет обороты, и ты попадешь в эпицентр. Только самоубийца поедет по размытому заваленному серпантину. Успокойся, одна ночь ничего не решит.

– Ты не понимаешь. Я и так должна была приехать на полдня раньше, а в итоге свернула не на ту чертову трассу. И не смей меня отговаривать!

– Ангелина, я не собираюсь брать грех на душу, – от его зловещего тона мне стало не по себе.

– Что?!

– Я никуда тебя не отпущу.

Придурок покрутил пальцем у виска, глядя на меня, как на полную идиотку. Сердце почувствовало опасность, исходившую от его блестящих темных глаз.

– В смысле? Дождь прекратился. Тут всего два часа езды. Я не могу подвести съемочную бригаду! – закатила глаза, толкая кулаками входную дверь. – Аривидерчи! – вылетела на улицу, мечтая поскорее переодеться в сухую одежду.

– Как можно быть такой твердолобой? – раздалось за спиной, стоило только потянуться к ручке автомобиля. – Ты никуда не поедешь! – грубо тряхнул меня за плечи, разворачивая к себе. – Или не прощу себе!

Эд разрывал душу обезумевшим взглядом. Наши глаза метали молнии, превращая молекулы воздуха в серную кислоту. Менделееву такое приснилось бы в кошмарном сне.

– Отвали-и-и! – огрызнулась, толкнув его ладонями в грудь.

– Дура, ты не понимаешь, что такое ураган в горах! Это страшно! Он наступает со скоростью гоночного автомобиля – до двухсот километров в час!

– Но не страшнее, чем зависнуть тут с тобой. Ты мне противен. Да пойми уже…. – со всего размаху залепила парню звонкую пощечину, стремительно дергая ручку на себя.

Мгновение, и он с такой силой потянул меня за локоть, что я потеряла равновесие, врезавшись щекой в мощную грудь. Эд сжал мой подбородок пальцами, свирепо заглянув в глаза.

– ПРОТИВЕН? – прохрипел, истерично расхохотавшись, пискнуть не успела, как он закинул меня на плечо и, грубо вцепившись ногтями в задницу, поволок обратно в дом…

– Эд! Э-д-д…

– Я устал от твоего вранья! УСТАЛ СЛУШАТЬ ВСЮ ЭТУ АХИНЕЮ! – он сделал подсечку, так, что я повалилась на ковер, а сам взобрался сверху.

Бес раздвинул мои ноги коленом, рывком порвал трусики и задрал подол, оголяя самое сокровенное место…

– Эдик. Н-е-е-т! Я… не…

Фаланга большого пальца встала поперек губ. Пронзила его кожу зубами, стараясь сдвинуть махину с места.

– Ты не понимаешь слов! – приспустил штаны вместе с боксерами. – И я никуда тебя не отпущу…

Вскрикнула, когда он резким движением разорвал меня. Ощущение между ног – будто резали по живому. Ад кромешный. Язык онемел, из глаз брызнули слезы. Эдик замер внутри, приподнимаясь на локтях. Безумие в его глазах сменилось отчаянием.

– Черт возьми. Лин, ты что… девочка? – Послушно кивнула. Говорить все равно не могла – зубы отплясывали чечетку. – Но… – он медленно выскользнул, вцепившись пальцами в волосы.

– Ничтожество! – присела на корточки, поспешно разглаживая белоснежную ткань. Эдик направил в меня полный боли взгляд, а я истерично рассмеялась ему в лицо. – Браво! Чего и требовалось доказать! – подскочила на ноги, трясущимися пальцами перебирая подол. – Вы только посмотрите на него! ТУПОЕ! ГРЯЗНОЕ! ЖИВОТНОЕ! На самом деле таких мужчин осталось очень мало. Пора бы звонить в «Юнеско». Эй, зоозащитники, вы слышите меня? Срочно выезжайте по адресу «Заброшенный дом у черта на куличках»!Тут вас ждет редкий экземпляр – ЧЛЕНистоногий мужик. Нет, он не умеет разговаривать, не умеет слушать, не может сложить два плюс два. Но зато умеет портить хороших девушек!

– Лина… – Эд поднялся следом и сделал шаг навстречу.

Захлопала в ладоши, все еще испытывая тупую ноющую боль между ног.

С нашей первой встречи все пошло наперекосяк, а сегодняшний вечер стал апогеем кошмара. Гробовую тишину комнаты пронзил раскат грома. Ветер разыгрался с такой силой, что окна и двери ходили ходуном.

– Прими душ и ложись спать. А завтра с утра поговорим, – произнес безжизненно.

Её глаза метали молнии опаснее урагана за окном. Бледная растрепанная невероятно красивая девушка в перепачканном кровью белом платье. Почувствовал себя мясником.

– Что ж ты не радуешься? – Лина подбежала ко мне, треснув ладонями в грудь.

Она зарычала. Моя дикарка. Необузданная. Самая совершенная из всего, что создала природа. Только я мог усмирить разыгравшуюся стихию у неё в душе…

– …Отвечай! Чего молчишь? – колотила меня, но я даже не шевелился.

Бл*ть. Вихри мыслей сменялись один за другим. Шок. Радость. Ужас. Агония. Поясницу пробивала крупная дрожь. Готов был проклясть всё на свете.

Она невинна? Кто-нибудь, пристрелите меня…

Я подхватил её на руки и потащил в ванную. Электричества не было. К черту.

– Не прикасайся! Как только эта дьявольская гроза закончится, упеку тебя за решетку! Так и знай!

– Будешь хоть меня навещать? – процедил сквозь зубы.

Лина фыркнула. Я двигался на ощупь. Открыл стеклянные створки душевой, медленно опуская девушку на кафельный пол. Наши взгляды соединились. Она выглядела потерянной. Ненавидел себя. Я бросил все дела, отменил три встречи и устроил себе этот «отдых», когда узнал, что Ангелина собирается самостоятельно ехать в горы. Хорошо, что Баринов на прошлый день защитника отечества подарил мне игрушку – набор GPS маячков.

Установил один из них на автомобиль Цветкова, поэтому её местонахождение отображалось в специальной программе на моем айфоне.

– Почему ты не сказала? – прошептал, стягивая с неё мятый сарафан.

Пересохшие губы дрожали, а в глазах поселилась беспросветная мгла. Мое сердце заныло. Грубо забрал самое ценное, что у неё было, а теперь мечтал отмотать время назад…

– А что, девственницы у тебя на особом счету? – произнесла еле слышно, поворачиваясь спиной.

Из потолка хлынул поток горячей воды. Моя спутница запрокинула голову, прислонившись плечом к стеклянной перегородке. Рот наполнился слюной. Глядя на её идеальное тело, ощутил натуральную ломку.

После приезда Лины я ни разу не спал с Настей. Неделю назад мы откровенно поговорили, и она вернула мне ключи. Хоть Железнова дала отворот поворот, демонстративно проводя вечера в компании телезвезды, не мог думать ни о ком другом.