Эмилия Грин - Нахал

Бл*ть.

Лина приблизилась к бутафорскому ложу, выразительно заглядывая в глаза. Она поставила ногу на край, раскрывшись передо мной. Издал сдавленный рык, пялясь на розовый бутончик плоти под влажным кружевом. Сексуальное напряжение, исходящее от её тела, сшибало наповал.

Ангелина улыбнулась: странно, болезненно. Её улыбка больше напоминала застывшую маску веселья. Я уже не мог соображать.

Любимая убрала ногу, изящно избавляясь от трусиков. Она действовала словно под гипнозом. Дыхание спуталось. Девочка осталась в бюстгальтере, чулках с подвязками и туфлях. Я не выдержал, сократив расстояние до одного поцелуя: сжал её бледное лицо, потрясенно заглядывая в душу.

– Ты меня убиваешь. Каждый день медленно подводишь меня к могиле… Что, черт возьми, в тебе такого? – Лизнул аккуратную впадинку между губ, прижимая её к себе.

– Не хочу осквернять храм искусства… – пробормотала актриса бесцветным голосом.

– Ты осквернишь его, если ничего не случится! – я оттянул кружевную подвязку, ощутив колючие пупырышки на шелковой коже. Девочка дрожала от возбуждения.

– Эдик, ты бросаешь меня и подбираешь! Бросаешь и снова подбираешь… Эта пытка когда-нибудь закончится? – ладонь чертовки пробралась под края моих брюк, сдавливая горячее основание.

Я застонал, бесцеремонно посасывая кожу на тонкой шее. Лина вздрогнула, неторопливо проводя кончиками пальцев по распухшей головке.

– Я загнал тебя в угол. Тебе не сбежать. Не скрыться. Не отвертеться… Хоть огрызайся, хоть моли… – шептал, прижимая еще ближе. – Бесполезно. Я столько лет сражался с собой, а надо было начать сражаться за тебя… Всё так просто. Ты ведь ждала меня? Ждала, что я приеду и заберу? Присвою себе? Ждала, Ангелина? Признайся… – чуть отодвинулся, заглядывая в облачно-серую бездну.

Боже.

Сердце долбанулось о ребра, взрывая пульсирующие виски. В её фантастических глазах стояла вселенская невыплаканная боль. Однажды я уже видел этот взгляд. Тогда, на крыльце дома в горах, Лина сидела, завернутая в простынку, безучастно затягиваясь сигаретой. Она была поразительно спокойна, будто это последняя передышка на пороге войны.

– Эдик, ты снял меня на пару часов. Как пошло…

– Я хочу снять тебя на одну жизнь. Согласна? – Лина перестала дышать. Она вцепилась пальцами в мое плечо, озабоченно хмурясь. – Сегодня я подал на развод. Надеюсь, мой пример окажется заразительным? – подхватил её на руки, опускаясь на ложе посреди сцены.

– Но…

– Я хочу только с тобой. В запой. До самого конца… – пальцы раскрыли влажную расщелину. Я оттянул полную губку зубами, тут же смягчая место укуса языком.

Лина застонала, толкаясь глубже в мой рот. Меня бросило в жар. Девочка недобро рассмеялась, стягивая с меня брюки, а затем, как дикая пантера, одним ловким движением сползла с бутафорской кровати. Она села между ног, послушно заглядывая в глаза.

От этих метаморфоз планку сорвало окончательно. Издал хриплый стон, ощутив влажный язык на своей головке. Лина сладко причмокнула, вбирая меня в рот целиком. Ледяная капля пота скатилась между лопаток. Я был одурманен: каждое движение нежных губ возрождало из пепла. Эта девушка была мастером спорта по танцам на моих нервах…

– Как мы могли потерять столько времени? – натянул её волосы на кулак, смакуя каждую секунду душераздирающего зрелища.

Лина действовала всё быстрее и глубже. Её стройные ножки разъехались. Я больше не мог ждать…

– Иди сюда, я тоже приготовил для тебя подарок. Очень горячий подарок!

* * *

Мое тело прекратило сотрясаться, а Ангелина словно отошла от агонии. Она перепугано заглянула в лицо, будто все события последних двадцати минут не более чем плод её больной фантазии.

– Эд… Безумие… Мне пора…

Сжал её руку, притягивая к себе.

– Я не шучу… Меня раздирает… Понимаешь? Я ушел от жены и больше никуда тебя не отпущу.

Пелена слёз затопила её огромные серые глаза. Без слов под звук биения наших сердец любимая прижалась ко мне так, будто хочет остаться со мной навсегда.

– Наша любовь – это приговор! – прошептала вдруг хрипло.

– Что?

– Я люблю тебя, Эдик.

Меня словно лезвием полоснуло по губам.

– Ты меня что?

– Чувствуешь? – нежно поцеловала, вложив в поцелуй какую-то огромную, непоколебимую силу.

Планета сошла со своей орбиты. Я снова забыл про коробку с кольцом в заднем кармане брюк, про два стакана кофе, спрятанных в тумбочке этой жутко неудобной кровати. Одинокая лампочка на потолке вдруг стала размером с солнце.

– Ну-ка повтори, что ты сказала? ПОВТОРИ! – запрыгнул на неё, прожигая обезумевшим взглядом.

– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЭДИК! – прокричала на весь зал. – ЛЮБЛЮ-Ю-Ю-Ю! – отскочило эхом от стен.

Завел дрожащие руки любимой за голову, ошарашено мотая головой.

– А ребенка мне родишь? – наши взгляды пронзили друг друга.

Лина приоткрыла рот, как вдруг ножки кровати угрожающе скрипнули. Миг – и наше ложе обрушилось на пол.

– Эдик, мы кровать сломали! – Ангелина истерично расхохоталась.

– Это только начало! – ликующе рассмеялся в ответ.

– Сука! Вот сука! – Эд ударил себя кулаком в грудь. – Еще и снимок тебе отправила! Да я её прикончу! – любимый подскочил, меря сцену великанскими шагами.

– Пожалуйста, не надо больше никому мстить, – молитвенно сложила ладони на груди.

– Поэтому ты так стремительно вышла замуж? Мне назло? – он заморгал.

– Она боролась за вас до конца.

– Я тебя умоляю! – Эд наклонился, помогая мне застегнуть молнию на платье. – Кому нужна была эта борьба?

– Эдик, мне пора, уже далеко заполночь…

– Ты разве ещё не поняла – никуда тебя не отпущу! – я развернулась в пол-оборота, перехватив его решительный взгляд.

– Это все прекрасно, но сперва я должна уйти от мужа. – Я дотронулась до его подбородка, внимательно заглядывая в глаза.

– Лина, поехали со мной? Ты моя женщина. Я решу все вопросы!

Если бы всё было так просто, Эдик…

– Олег заслуживает того, чтобы мы по-человечески разошлись. Я поговорю с ним и расставлю все точки.

– Хорошо, – любимый вздохнул. – Завтра в девять вечера гонки на Воробьевых горах, я буду ждать тебя. Влетим в наше светлое будущее? – он улыбнулся, переплетая наши пальцы.

– Я приеду! Непременно приеду…

* * *

Я вернулась домой в твердой решимости порвать с этим браком раз и навсегда. Устала играть не только на сцене, но и в жизни. У нашего семейного союза истек срок годности, хотя он с самого начала отдавал душком.

– Олег? – приоткрыла дверь в спальню, обнаружив, что кровать пуста.

По четвергам муж проводил вечера за игрой в покер в коттедже по соседству. Очевидно, сегодняшняя партия затянулась. Вздохнув, я направилась в гостевую комнату: после смерти Людвига продолжала уединяться там по ночам. Одна мысль о ночёвке с Олегом моментально поднимала к горлу комок желчи.

* * *

– Доброе утро, моя звезда! – в нос ударил тяжелый сладкий аромат.

Я разлепила веки, плохо соображая, где нахожусь. Взгляд уперся в облако неестественно красных цветов. Мне стало дурно.

– Решил тебя порадовать… – Королев заискивающе улыбнулся, протягивая маки. – Хотел извиниться, возможно, был резок. Не обращай внимания… – Его сухие длинные пальцы скользнули по щиколотке. Зажала рот ладонью, шумно сглатывая. – Готов немного задержаться и загладить свою вину. Начальство ведь не опаздывает, оно задерживается… – он хмыкнул.

– Извини, но… – как ошпаренная, понеслась к унитазу.

От его прикосновения меня в самом прямом смысле вывернуло.

– Ангелина, что, черт возьми, творится? Тебя тошнит?

– Ротавирус! Уже третий день… Говорят, эта зараза передается воздушно-капельным путём…

Муж поморщился, отсаживаясь на край. Наши взгляды сошлись, как две пули. Я поняла, что тянуть больше нельзя.

– Я не могу так жить. Я ухожу… Сейчас же соберу вещи…

Во взгляде прищуренных черных глаз мелькнуло изумление. Не проронив ни слова, муж вышел из комнаты. Вытерла пот со лба и хотела уже подняться, когда дверь вновь распахнулась.

– Наш брачный договор. Изучи на досуге. Приеду вечером и поговорим.

– Олег, это конец! Ни один договор меня не удержит!

– Не буду юлить: его составлял один из лучших юристов в стране. Я разрешил тебе блистать на экране и спас твоего отца. Я очень щедрый человек для своих и бескомпромиссный для чужих. Со мной лучше дружить, Ангелина. Ты ведь это понимаешь?