Эмилия Грин - Нахал

– Люблю тебя…

– А я сильнее… – накинулся на мой рот в момент всеобъемлющего наслаждения.

Две недели спустя

От полученной новости я переломил карандаш, который крутил в руках, пока разговаривал по телефону.

Королёв наложил на себя руки в тюрьме.

Я не испытывал ни капли жалости, но это могло затруднить ход расследования. Хотя за последние дни и так было арестовано несколько десятков человек. Преступная группировка Королёва установила тесные связи с правоохранительными органами, высокопоставленными чиновниками и даже несколькими врачами областной больницы. Последние помогали транспортировать неугодных в психиатрическую лечебницу в Подмосковье.

Олег Королев изобрел гениальную схему – гораздо безопаснее неделями накачивать человека транквилизаторами и снотворным, чем сразу отправлять на тот свет. Пациенты клиники медленно сходили с ума…

По последней информации преступный синдикат действовал более десяти лет. После обыска в подмосковной клинике «Красная заря» нашли килограммы героина и документы, подтверждавшие незаконную легализацию денежных средств. «Маковому барону» Олегу Королеву и его подельникам вменяли приобретение, хранение и сбыт наркотических веществ. Кроме того злоумышленники обвинялись в похищениях людней, незаконном лишении свободы, истязаниях, ограблениях, рейдерских захватах и даже убийствах.

Задержание Максима Цветкова также наделало много шума. В его крови нашли целую таблицу Менделеева. Как выяснилось, популярный актер уже несколько месяцев не мог пережить расставание с любовником, заедая несчастную любовь синтетической наркотой.

По коже разлился озноб, когда подумал о том, что Ангелина могла пострадать от рук этих монстров. Взгляд застыл на переливавшихся стеклах небоскреба за окном, мышцы спины свело от леденящего душу страха. Несмотря на то, что любимой больше ничего не угрожало, а Железнов-старший после разоблачительного прямого эфира превратился чуть ли не в национального героя России, я до сих пор не мог вздохнуть полной грудью.

За несколько дней до роковой пятницы обнаружил за собой хвост. Сперва, казалось, это плод взбудораженного сознания – наши отношения с Линой всегда были чреваты психическими перегрузками, но потом, кроме странного автомобиля, не понравилось поведение собственной тачки. К счастью, я мог по одному шороху покрышек определить неполадки. Покопавшись под капотом, обнаружил взрывное устройство. Отправив неожиданную находку на дно реки, я помчался к брату.

В то утро мы созвонились с Феликсом. Друг приехал ко мне ни свет, ни заря, посвятив в детали ужасающей истории. Он был уверен, что телефоны прослушиваются, поэтому мы не могли рисковать.

Железнову-старшему требовалось еще немного времени, чтобы собрать последние улики, а нам нужно было вызволить Лину из лап монстра.

Несчастный случай с моим участием спутал бы им все карты.

Благодаря ребятам, всё прошло как по маслу: Аня помогла устроить зрелищное файр-шоу, Боря контролировал весь процесс по рации. К счастью, мой внедорожник был застрахован на случай пожара. Увы, никто не думал, что корни преступной группировки Королёва проросли настолько глубоко, внедрившись в коллектив областной больницы. Отец Лины дружил с главным врачом Петровым. Он божился нам помочь…

Дверь хлопнула, вырывая из потока тревожных мыслей. На пороге офиса, сконфуженно отводя взгляд, появился Боря. В последнее время он избегал меня.

– Эдик, я хотел поговорить… – заместитель уселся напротив, приглаживая выгоревшие брови.

– Валяй.

– Ну… Э-э-э…

– Говори, или я пошёл.

– После той заварушки на телестудии мне позвонила Настя… – друг замялся, потупив взор. – В общем, мы находились в шоковом состоянии, она предложила заехать на ужин и… я остался у нее до утра.

– Понятно, – сухо кивнул.

– Эд, я клянусь, не знаю как так вышло. Безумие какое-то! Но самое поразительное – мы вроде как начали встречаться… – Боря судорожно поправил галстук, все еще избегая смотреть в глаза.

– Окей… – отправил кончик сломанного карандаша в мусорку, поражаясь тому, что его признание не произвело на меня никакого эффекта.

– И ты даже не набьёшь мне морду? – возмутился друг.

– Жизнь и так тебя не щадит, раз ты связался с моей бывшей…

– Эдик, – голос Бори дрогнул. – Я всегда желал тебе добра, всегда, черт возьми! И тогда, четыре года назад, когда Ангелина оставила письмо, а Оля попросила его тебе передать, клянусь, я был уверен, что поступаю правильно! Эта девчонка вскружила тебе голову! Ты выглядел, как влюбленный баран. Я боялся, что ты всё бросишь и помчишься за ней! Думал, так будет лучше для всех…

В это мгновение у меня действительно зачесались кулаки. Сделав глубокий вдох, я тихо сказал:

– То письмо бы ничего не решило. Оно бы лишь продлило нашу агонию. Лина все равно бы вышла за него замуж, а если бы не вышла и осталась со мной, всю жизнь бы винила себя в смерти отца. Такой уж Железновский характер. В отличие от всех нас, у Ангелины по-настоящему доброе сердце. Я знаю только двух таких женщин… И вот еще… – распахнул ящик письменного стола, вынимая оттуда папку с документами.

– Передай Насте. Теперь она является полноправной хозяйкой строительного холдинга «Строймир». Я отказался от своей доли в её пользу.

Брови Бориса поползли вверх, щеки пошли багровыми пятнами.

– Эд, но… но… это немыслимо! Старина Баринов завещал компанию тебе! Алексей Викторович безоговорочно тебе доверял!

– Я ухожу. Думаю, Настя найдет того, кто поможет ей управлять этой махиной, – подмигнул, поднимаясь из-за стола.

– Но куда ты уходишь? Мы же продали бизнес в Краснодарском крае! Чем ты будешь заниматься? – Бред Пит местного разлива, как называла его Ангелина, растерянно хлопал глазами.

– Жизнь только начинается, Боря. Жизнь только начинается! Не забывай, у меня все еще есть автосервис. Как-нибудь проживем.

Я покинул душный офис, сел в автомобиль, предоставленный взамен неподлежащему восстановлению внедорожнику, и помчался на другой конец города.

«В отличие от всех нас, у Ангелины по-настоящему доброе сердце. Я знаю только двух таких женщин…» – вспыхнула в голове ненароком брошенная фраза. Горло душило чувство вины, потому что я давно не навещал одну из них…

На Новодевичьем кладбище царила умиротворяющая тишина. Могила бабушки находилась в задней части обширной территории. Я остановился возле надгробия, положил цветы и шумно вздохнул.

– Прости, ба, что долго не навещал. Я знаю, ты наблюдаешь за нами с неба и в курсе последних событий… Я женюсь. С этой девушкой у нас ни черта не клеится с первого раза, но мы не готовы так просто сдаться. Похоже, мы будем бороться друг с другом до конца… До последнего вздоха, потому что, кроме неё, мне больше никто не нужен… Ба, помнишь фотообои с изображением моря, которые мы повесили вместо ковра на стене? Я все еще испытываю чувство вины, что так и не показал тебе настоящее море. Оно искрится и переливается в спокойную безветренную погоду, бунтует и волнуется во время грозы. Такое же непредсказуемое и прекрасное, как женщина, которую я люблю, как мать моего будущего ребенка… Да, ба, я скоро стану отцом! И день его рождения будет самым счастливым днем в году. Уж мы с Линой об этом позаботимся…

Сочи. Восемь месяцев спустя

– Эй, приятель, ну ты чего?! Не расстраивайся из-за перевернутого горшка! Это такие мелочи… – Бадди весело заскулил, облизывая мою руку.

Несколько месяцев назад мы с Эдом и Бадди переехали жить в Сочи. Арендовали небольшой дом на побережье, потихоньку готовясь к самой важной миссии. Я сильнее закуталась в плед: несмотря на то, что в конце марта погода уже радовала теплыми деньками, с заходом солнца становилось свежо.

Последние месяцы в Москве напоминали дурдом. Папарацци озверели, буквально разрывая членов нашей семьи на части. Радовало только то, что отцу удалось вернуть свое честное имя. Он выступал на телевидении, давал интервью серьезным изданиям и впервые за долгое время искренне улыбался.

Увы, Феликс не успел восстановиться после ранения. Брату не удалось попасть в состав Российской Олимпийской сборной по баскетболу, этот сезон в NBA он также пропустил.

Завершив все съемочные проекты, я ушла в декретный отпуск. Помощница Алёна каждый день скидывала новые заманчивые предложения о работе, однако вся эта мишура перестала интересовать. Похоже, мы с Эдом, наконец, отыскали свою тихую гавань, хотя даже здесь нас продолжали терроризировать журналисты.