У Адама Сингера возникло несколько гипотез, касающихся механизма банковских махинаций Дэнни. Однако он не мог ни проверить, ни тем более доказать ни одну из них, так как все банковские документы исчезли вместе с наличностью.
Адаму необходимы имена, банковские декларации. Необходимо было и узнать источник происхождения денег, которые получал Видал. Адаму нужен был человек, хорошо знавший дела Видала и в то же время готовый помочь следствию.
Утром четвертого июля дело, казалось, сдвинулось с мертвой точки. Помощник Видала, который раньше наотрез отказывался сотрудничать с прокуратурой, согласился нарушить молчание. Адам в это же время как раз собирался съездить в Вашингтон повидаться с Пенни. Пришлось перезвонить и объяснить Еве, что он задержится до вечера. Все работники окружной прокуратуры уже успели разъехаться на уик-энд.
В то утро вентиляция в его кабинете не работала. Прокуратура помещалась в старинном здании, выходящем окнами на Централ-стрит. В прошлом году здесь сменили проводку, и сегодня Адаму не повезло — кондиционер некому было чинить.
Фернандо Стампа был небольшого роста, но с хорошей фигурой. Одет он был в слегка поношенный темно-синий костюм и белую рубашку. На шее красовался бордовый галстук, заколотый старомодной булавкой. Адам заметил на левой руке Стампы обручальное кольцо и часы на широком браслете. В правой же руке коротышка держал скомканный белый носовой платок, которым поминутно отирал лоб. Действительно в кабинете было очень жарко, к тому же Фернандо Стампа сильно волновался.
— У вас есть семья в Нью-Йорке? — спросил Адам.
— У меня есть жена, — ответил Стaмпa.
— Детей нет?
Стампа заерзал на стуле.
— У нас был сын…
— И что с ним случилось?
— Он был одним из desaparecidos, пропавших без вести.
— Я не совсем понимаю, о чем вы, — признался Адам.
— Это случилось четырнадцать лет назад, в Аргентине, во время Guerra Sucia, «Грязной войны». При правлении генерала Виделы пропали без вести около восьми миллионов человек. Моего сына тоже забрали вместе с другими студентами, выступавшими против хунты.
— И что было дальше?
— Нам с женой повезло больше других — нам хотя бы удалось обнаружить его тело.
Адам пытался подобрать слова утешения, но так и не сумел этого сделать.
— Поэтому вы и уехали из Аргентины, мистер Стампа? — спросил он.
— Слишком много тяжелых воспоминаний, — тихо подтвердил Стампа.
— Вы, очевидно, знаете мистера Видала много лет, — продолжал Адам. — Вы ведь работали на его банк еще в Буэнос-Айресе?
— Всего полгода, но, кроме этого, нас с Дэнни связывала искренняя дружба. Когда мы искали нашего сына, то в первую очередь обратились за помощью именно к нему.
— Тогда он и взял вас на работу?
— Да. Дэнни знал, что нашего мальчика арестовали войска правительства. А мы очень нуждались в деньгах. Дэнни платил мне даже за те дни, когда я не выходил на работу, занимаясь поисками сына.
— Вы были знакомы с Кориандр Виатт-Видал?
— Тогда нет. Ее я впервые увидел в Нью-Йорке.
— А я и не знал, что они уже тогда были женаты.
— Они поженились всего три с половиной года назад, — объяснил Стампа, — но познакомились давно, в Аргентине, когда миссис Видал училась в университете Кордовы.
— Но она ведь, кажется, американка?
Стампа кивнул. — Ее отец был американским послом в Аргентине.
— А почему правительство закрыло банк Видала в Буэнос-Айресе? — продолжал расспрашивать Адам.
— Они обвинили его в отмывании денег монтанерос.
— Это соответствовало действительности?
— Да.
— Вас тогда тоже арестовали?
Стампа покачал головой.
— Меня спасло то, что я работал на банк неофициально, мое имя не значилось в списках сотрудников. К тому же в тот день, когда нагрянула полиция, меня не было на рабочем месте.
— А тогда вы знали, чем занимался банк?
Видя, что Стампа не торопится отвечать, Адам добавил:
— Послушайте, я ведь не расследую деятельность «Кредито де ла Плата».
Помявшись еще немного, Фернандо Стампа рассказал, что монтанерос организовали тогда серию грабежей и похищений, чтобы собрать средства для борьбы против хунты. Деньги, полученные в результате операций, поступали на банковские счета, открытые членами организации под вымышленными именами. Всеми финансовыми операциями руководил Дэнни Видал.
— Тогда все мало-мальски приличные люди считали своим долгом помочь борцам за свободу родины. Дэнни без труда находил добровольных помощников, — закончил свой рассказ Стампа.
— Ваш сын тоже был одним из добровольцев Дэнни Видала? — поинтересовался Адам.
— Мой сын был юным идеалистом, поэтому он и погиб, — вздохнул Стампа.
Адам задумался над тем, существует ли какая-нибудь связь между кровавыми событиями прошлого в далекой южной стране и банковскими махинациями Видала в Нью-Йорке.
— А как насчет миссис Видал? — спросил Адам. — Она тоже была одной из помощниц Дэнни?
— С ней все было совсем по-другому, — проговорил Стампа. — Она любила его.
— А как вы узнали о том, что случилось с вашим сыном? — спросил Адам.
На глаза Стампы навернулись слезы.
— Тела погибших выбрасывали с вертолетов над Рио де ла Плата. Тело нашего мальчика выбросило волной на берег, там мы его и нашли.
— А членов хунты судили? — спросил Адам.
Фернандо Стампа невесело рассмеялся.
— Теперь у нас в Аргентине демократия, а это означает, что президент постепенно амнистировал всех членов хунты, приговоренных к тюремному заключению.
Адам снова повернул разговор к делам Дэнни Видала, постаравшись сделать это как можно деликатнее.
— Я хотел бы, чтобы вы разрешили записать все, что сообщили мне сегодня, — сказал он.
— Но вы же обещали…
— Я обещал и обещаю, что никто не увидит этих записей, пока вы не дадите на это согласия.
— Тогда записывайте, — кивнул Стампа.
Адам встал.
— Я договорился со стенографисткой, — сказал он, направляясь к двери. Через секунду Адам вернулся в сопровождении женщины, которая принесла машинку в пластиковом футляре… Адам представил стенографистку Стампе, она уселась за его письменный стол, вынула машинку из футляра, приготовилась печатать, вопросительно взглянула на Сингера.
— Необходимо выполнить кое-какие формальности, мистер Стампа.
Адам задал посетителю все полагающиеся в таких случаях вопросы. Потом попросил стенографистку занести в протокол, что мистер Стампа явился в прокуратуру по собственному желанию, без повестки, и согласен с тем, что все сообщенные им факты могут быть использованы в качестве улик в ходе судебного разбирательства по делу.
— Итак, начнем, мистер Стампа. Почему вы решили обратиться к нам? Что случилось?
— Я попал в беду. — Из глаз Стампы ручьем полились слезы.
— Попробуйте начать сначала, может, я смогу вам чем-то помочь…
Секунду поколебавшись, Стампа отрицательно качнул головой.
— Но ведь вы наверняка надеялись, что я смогу оказать вам помощь, когда решились на этот визит, — уговаривал его Адам.
Стампа, тяжело вздохнув, наконец начал рассказ.
— В прошлую пятницу Дэнни вызвал меня в кабинет и сказал, что он заключил в Буэнос-Айресе одну сделку, но, по политическим причинам, ни в каких бумагах и ни на каких чеках не должно фигурировать его имя. В общем, ему требовалось подставное лицо.
— А он объяснил, что это за дело?
— Нет, он только попросил подписать пять пустых чеков для получения денег с моего счета в другом банке.
— Не могли бы вы уточнить, что это за другой банк?
— «Репаблик иксчейндж».
— Продолжайте, — попросил Адам, кивая стенографистке.
— Дэнни сказал, что от меня требуется только подпись, а он сам переведет на этот счет суммы, необходимые для обеспечения чеков.
— А что должны были получить в результате этой операции вы?
— Ничего, — с трудом выговорил Стампа. — Дэнни просил об одолжении, а я действительно очень многим ему обязан.
Что ж, наверное, он был прав, этот маленький несчастный человек.
— И вы подписали чеки?