-Перестаньте,…прошу вас!

Артью немедленно отпустил руку и устремил проницательный взгляд на ангела, как он еѐ называл. От него не укрылось смятение, в которое повергли еѐ поцелуи. Он осознал, что ещѐ немного, и она полностью окажется в его власти. Пока он действовал расчетливо, не позволяя своей страсти преобладать над разумом. Следовало и дальше так действовать. А главное, больше не давать ей

возможности для передышки. Приняв такое решение, Артью опустился перед ней на одно колено.

-Что вы хотите сделать? – раздался сверху испуганный шѐпот. -Поцеловать ваши ноги… -Нет. Не надо этого делать…

-Я даже скажу куда поцелую, - страстным шѐпотом продолжал Артью, не слушая еѐ возражения. – Я поцелую вас чуть выше колена, а затем…и выше. -Прошу вас, - начала, было, она и тут же замолчала не в силах продолжать. Она опустила голову и как заворожѐнная смотрела на руку Артью, которая медленно приподнимала рясу. Артью поднял еѐ немногим выше колен, обнажив наполовину стройные ноги. Как он и обещал, его губы коснулись кожи чуть выше колена. Поцелуи последовали один за другим. Ряса медленно поднималась, всѐ больше обнажая ноги. И в такт этим движения поднимались вверх поцелуи Артью. Он коснулся губами бедра, когда, собрав остатки воли, монахиня едва слышно вскричала прерывающимся голосом.

-Остановитесь ради всего святого! Остановитесь, пока не поздно!

-Остановиться? – Артью встал и устремил на неѐ взгляд полный страсти. – Это уже не в моей, да уже и не в вашей власти.

-Мы можем…,- пролепетала монахиня, но тут же издала протяжный стон и покачнулась. Рука Артью прорвалась сквозь одежду к заветному месту. Его пальцы с удивительным проворством и умением начали поглаживать еѐ плоть. -Прошу… вас…перестаньте, - простонала монахиня, - я не могу…это выносить… -Конечно. Не хватает нежных поцелуев в шею. Сейчас мы восполним это упущение.

Не успели отзвучать эти слова, как Артью начал покрывать еѐ шею быстрыми и страстными поцелуями. В результате, монахиня совсем перестала говорить и только издавала протяжные стоны. Покрывая еѐ шею и лицо поцелуями, Артью добрался свободной рукой до тесѐмок на спине. Ещѐ одно движение и ряса спала с плеч, обнажая полные груди. Едва это произошло, как он мгновенно устремился к ним. Взяв обеими руками еѐ груди, он начал целовать их. Поцелуи с каждым разом становились всѐ неистовее. Монахиня, запрокинув голову, непрерывно стонала. А Артью начал опускаться ниже. Он медленно спускал рясу вниз и при этом покрывал поцелуями еѐ живот. Это продолжалось до тех пор, пока ряса не сползла к ногам, открывая взору Артью стройные очертания обнажѐнного тела. Она же, затуманенным взором следила за тем, как он поспешно сбрасывает с себя одежду. Оставшись нагим, Артью подхватил еѐ на руки и вынес из беседки. Он опустился с ней на траву под ветвями дерева. Охваченный страстью, он больше не желал сдерживаться. Он раздвинул ей ноги и навис над нею. До него донѐсся хриплый шѐпот. -Вы погубите меня!

-Нет. Я подарю вам наслаждение!- прерывающимся от страсти голосом ответил Артью, а в следующее мгновение резко вторгся в неѐ. Она издала крик и резко выгнулась. Раз за разом он мощно входил в неѐ. Еѐ тело извивалось под ним, словно пыталось избавиться от этого вторжения, но он не давал ей этого сделать. Вторжение продолжалось до того мгновения, пока он, издав протяжный стон, не упал на спину рядом с ней.

Оба слышали прерывистое дыхание друг друга. Их сердца бешено колотились. Они не смотрели друг на друга очень долго. До той поры, пока не начали понемногу успокаиваться. Улучив момент, Артью украдкой взглянул на неѐ. Она не пыталась уйти. Не пыталась одеться. Она лежала обнажѐнная на траве. Еѐ глаза были широко открыты. Мягкий свет луны не позволял увидеть выражение еѐ глаз. Артью отвернулся. Неизвестно по какой причине он вдруг почувствовал себя скверно. Он не раз проделывал подобное, но эта ночь…эта монахиня, оставили в его душе неприятное чувство. У него возникло ощущение, что он совершил подлый поступок. С другими он даже не стал бы разговаривать. Но с ней он так не мог поступить. Артью осознал, что должен искренне обо всѐм рассказать, иначе эта ночь ещѐ долго будет его преследовать.

-Ангел! - лѐжа на спине, позвал он. В ответ полная тишина. Артью ждал такой реакции, поэтому она его нисколько не удивила. – Я должен признаться, кое в чѐм, - негромко заговорил он, глядя на свисавшие ветки над своей головой. – На самом деле, я не собираюсь постригаться в монахи. Всѐ, что я говорил, было ложью. Всѐ, за исключением одного. Вы действительно прекрасны. И вы мне, правда, очень понравились. Вначале я хотел просто переспать с монахиней. Я давно этого хотел. Но когда это случилось, мне стало не по себе. Не по себе оттого, что я воспользовался вами. Не знаю, стоит ли просить прощения у вас? Стоит ли вообще говорить, если это уже произошло…

-Я желала этого не меньше вас!

-Что? – переспросил изумлѐнный Артью. Он повернулся к ней лицом и, опѐршись на локоть, ожидал продолжения.

-Я желала того, что произошло. - Негромко повторила она и так же негромко продолжила. При этом еѐ глаза были устремлены всѐ так же куда-то вверх. – Я чувствовала, чем закончится наша встреча. Я могла не прийти. Но я всѐ-таки пришла. Та моя единственная ночь любви…я никогда не могла забыть еѐ. Днѐм и ночью я усердно молилась, пытаясь избавиться от образа человека, которому я отдала свою любовь. Но ничего не получалось. Память мне не давала желаемого забвения. Она напоминала мельчайшие подробности той удивительной ночи, а воображение подхватывало их и несло дальше. Услышав твою просьбу, я поняла, что наступила возможность покончить со всеми сомнениями. Я решила воспользоваться ею.

-И что же? – тихо спросил у неѐ Артью.

-Я ничуть об этом не жалею. Ты гораздо красивее того человека. Ты более страстный. А вид твоего обнажѐнного тела заставляет меня сгорать от желания.

Она повернулась к нему лицом и подобно ему опѐрлась на локоть.

-Я выполнила твою просьбу. Выполни и ты мою!

-Всѐ что угодно, мой ангел! Только скажи, и я это сделаю! Клянусь тебе! – не раздумывая, ответил Артью. Еѐ короткая исповедь всколыхнула в душе Артью целую бурю чувств. Он почувствовал некое родство с женщиной, которая лежала рядом с ним. Чего с ним никогда прежде не случалось.

-Благородный друг, ты клянѐшься выполнить мою просьбу, даже не зная, в чѐм она заключается! – раздался мягкий голос, в котором явственно различалось восхищение. – Так слушай же меня. – Голосом, полным страсти продолжала она.

– У других есть целая жизнь. У меня же есть только эта ночь. И пока она не закончится, я хочу узнать всѐ о любви. Ты меня поведѐшь за собой. Ты меня научишь всему. А когда она закончится, мы навсегда расстанемся. Ты вернѐшься в свою прежнюю жизнь, а я унесу воспоминания об этой ночи!

-Да будет так! – прошептал Артью. – Возможно, именно так познаѐтся подлинная страсть. Одна ночь на всю жизнь. Поистине это прекрасно.

Артью опрокинулся на спину и протянул к ней руки. Она взялась за них.

-Мои руки и ваше тело подскажут, что надо делать!

Артью почувствовал, как страсть снова вспыхнула в нѐм. С его помощью она вначале легла на него, потом выпрямилась и, застонав, начала двигаться. Постепенно она ускоряла темп. Еѐ тело привыкало к движениям Артью. Началась дьявольская пляска, сопровождаемая стонами. Их тела, переливаясь в лунном свете, сливались вместе и разъединялись, чтобы снова броситься в пылающий огонь. Они неистовствовали до самого утра. И лишь когда взошло солнце, Артью уснул в объятиях своего ангела. Когда он проснулся, еѐ больше не было рядом с ним. Она сдержала своѐ слово. Ангел молча ушѐл. Ему оставалось сделать то же самое.


Глава 6


Следующие три недели пролетели как один день для Артью. Он неизменно предавался выпивке и посещал все злачные места Парижа. При этом он умудрялся регулярно навещать своих любовниц. Однако, прежнего удовольствия в такого рода отношениях, уже не находил. Временами, у него возникало ощущение, будто он пресытился любовницами. Он начал искать новые знакомства. Старался устроить так, чтобы каждое знакомство сопровождалось особенными событиями, которые бы он мог запомнить, подобно ночи с монахиней, которую он больше не встречал. Хотя у него не раз мелькала мысль вернуться в ту самую беседку. Один раз он даже сделал это. Прождал всю ночь. Но она так и не появилась. После этого случая, он раз и навсегда выкинул еѐ из головы. Ко всему прочему, ему следовало заняться повседневными делами.