Луи Бриньон - Наказание свадьбой – 2

– Интересно, какой он из себя…этот Артью? – вслух пробормотала Ремика. – Судя по имени,…он маленького роста. Скромный. Даже скорее…застенчивый, – нашла она подходящее слов. При этом её не смутил тот странный вывод, который она сделала по отношению к будущему супругу.

– Может такой же смуглый, как я. Он, наверняка, не терпит всяческих увеселений, и по этой причине сидит всё время дома. Он часто смущается, поэтому никак не может осмелиться на разговор с женщиной. Видно, придётся самой сделать первый шаг. Не беда. Должна же я помогать своему будущему супругу. Я постараюсь научить его держаться…более смело,…если получится, конечно. Это очень нелёгкая задача. Может даже невыполнимая. Если человек обладает таким…хрупким характером, его нельзя научить подобным вещам. И уж точно нельзя ждать от него неожиданных поступков. Придется примириться. Ничего не поделаешь. Такой, наверное, и шпагу ни разу в жизни в руках не держал. Уж этому она точно его учить не собирается. Пусть сам выпутывается. Хотя, будет неприятно смотреть на то, как он терпит унижения. Но ведь для такого случая есть я. Я заступлюсь за него и проучу обидчика. Да, вот кому действительно повезло, так этому Артью. Получить такую жену как я…Вероятно он от счастья заснуть не может. Ждёт не дождётся моего приезда. Я уже представляю, как он бросается передо мной на колени…счастливый и благодарит за оказанную милость. Ну и хорошо. Пусть всю жизнь помнит, как я оказала ему эту честь.

Ремика завздыхала и, полуобернувшись, в очередной раз бросила взгляд на горничную. Ничего не изменилось. Она крепко спала. Вот кого действительно ничего не заботило. Ремика спустила с плеч одеяло и снова подошла к окну. На улице стало совсем светло. Она настолько глубоко погрузилась в нарисованные ею картины, что и не заметила, как прошла ночь. Немного постояв у окна, Ремика разбудила горничную. Та мгновенно вскочила на ноги. Начались приготовления к отъезду. Чуть позже они плотно позавтракали в гостинице. Когда они закончили завтрак и вышли наружу, их уже ждала карета. На крыше кареты лежали несколько накрепко перевязанных сундуков. В них находилась одежда Ремики и самые необходимые вещи. Пока они завтракали, вещи успели вынести из комнаты и погрузить в карету. Ремика с горничной уселись в карету. Кучер уже собирался закрыть дверцу кареты, но остановился по причине того, что Ремика задала ему вопрос:

– Долго ехать до Сансера?

– Мы уже на землях графства, миледи. А что до самого замка…ехать туда несколько часов. К обеду будем там, ваша светлость.

Ремика молча кивнула. Ответ её удовлетворил. Кучер закрыл дверцу и залез на козлы. Ремика услышал, как он хлестнул лошадей кнутом и что-то сказал. Она достаточно хорошо знала французский язык, но этих слов всё же не смогла разобрать. Когда карета тронулась, Ремика сняла шляпу и высунулась из кареты. Лёгкий ветерок трепал её волосы. Она с наслаждением почувствовала прохладу. Несмотря на ранний час, солнце уже начинало медленно припекать. Она увидела, как карета выворачивает на широкую дорогу. У края дороги, справа, медленно двигалась повозка, запряжённая буйволом. Она сразу же пересела к другому окну и снова высунулась. Слева она увидела стройный ряд молодых деревьев. А за ними речку. Она неслась вдоль дороги, по которой они ехали.

– Сансер! – прошептала Ремика. – Скоро я увижу моего жениха. Наверное, он волнуется…бедняга!

Ремика, безусловно, была права по поводу волнения. Артью волновался. И очень сильно. Он нервничал. Но причина была вовсе не та, которую воображала себе Ремика. Артью ждал появления Ларефа. Ждал с нетерпением. В ту минуту, когда Ремика выезжала из гостиницы, он находился в оружейной замка Сансер. В руках у него была шпага. Он мерил оружейную длинными шагами взад вперёд и постоянно разрезал воздух перед собой кончиком шпаги. При этом он всякий раз издавал приглушённые ругательства в адрес нерадивого слуги.

– А вот, наконец, и ты! – вскричал он в крайнем нетерпение заметив, что Лареф входит в оружейную. Вслед за Ларефом тянулись четыре человека. Безо всякого преувеличения сказать, каждый из них вполне заслуживал кисти художника. При первом же взгляде брошенном на этих людей, Артью пришёл в возбуждённое состояние. Едва Лареф выстроил их в ряд перед стеной, как Артью немедленно подошёл к ним и начала осматривать. Он начал осмотр с того, кто стоял первым с правого края. Это был маленький человек в грязной одежде. Артью сразу обратил внимания на то, что у него были закрыты глаза. На его вопрос, почему у того закрыты глаза, Лареф пожал плечами и ответил, что он слепой.

– Слепой? – гневно переспросил у него Артью. – Зачем ты привёл слепого?

– Вы сказали привести всех, кого найду. Вот я привёл.

– Убери его отсюда и…дай немного денег!

Пока Лареф выполнял этот приказ, Артью перешёл к следующему. Увидев, что у того нет ноги, он молча показал Ларефу на дверь. Второй последовал за первым. Артью перешёл к третьему. С виду вполне подходит, – подумал Артью, рассматривая лицо оборванца. Тот был среднего роста. Правда, немного полноват. И черты лица совершенно нормальные как у обычного человека. И смотрит вежливо,… как и любой воспитанный человек. Артью обернулся к Ларефу.

– Что у него не так?

Лареф приложил палец к виску и покрутил им.

– Ах, вот оно что, – догадался Артью, вновь переключая внимание на стоявшего перед ним человека. Чуть выждав, он вкрадчивым голосом спросил у него имя.

– Людовик Святой! – последовал резкий ответ. – Я Людовик Святой! А раньше был Цезарем, но меня предали и убили!

– Даже не знаю… – Артью почесал затылок и решился задать ещё один вопрос.

– А помнишь то время, когда ты был графом де Сансер?

– Мерзкий тип! Грязный. Я его пытал, а потом казнил. В то время я был Франциском первым!

– Убери его отсюда,… пока я сам его не убил!

Гневно бросив эти слова, Артью подошёл к последнему претенденту. Едва он посмотрел на него, как вместо гнева на губах Артью появилась широкая улыбка. Этот человек едва ли в точности подходил описаниям, данным им в письме. Стоявший перед ним оборванец обладал высоким ростом. Он был, несомненно, молод. Короткие волосы торчали в разные стороны. Но это ни шло ни в какое сравнение с лицом. Первое, что с радостью отметил для себя Артью,…были глаза. Они смотрели в разные стороны. Большой мясистый нос тоже понравился Артью. Но больше всего ему понравился глубокий шрам на верхней губе. Шрам оттягивал правый край губы, отчего уголок рта это человека оставался постоянно открытым, и через него явственно виднелись кривые зубы.

– Да этот парень просто клад! – в восторге закричал Артью, закончив осмотр. – Он именно то, что нам нужно. Как его зовут?

– Фалин! И он заикается! – подал голос Лареф. Он успел вернуться, после того как проводил Людовика Святого и Франциска Первого. И в данный момент стоял позади Артью.

– Ещё лучше! – вскричал Артью. – Я же писал именно об этом.

– Он сильно заикается!

– Насколько сильно? – Артью повернулся к Ларефу.

Тот безнадёжно развёл руками в сторону и только потом ответил.

– Очень сильно! Он практически не может разговаривать! Выговаривает лишь отдельные слова и то с огромным трудом.

– Это нестрашно! – Артью повернулся обратно и, изобразив радостную улыбку, вкрадчиво обратился к единственному оставшемуся претенденту. – Фалин, поздоровайся со мной!

Тот, услышав эти слова, мгновенно побагровел. Его лицо надулось так, что показалось жилы. А вслед за этим явлением послышался странный звук:

– Ззззз….ззззз…

– Ну, смелее же! – приободрил его Артью.

– Ззззз…драсте!

Фалин испустил облегчённый вздох. А Артью захлопал в ладоши, аплодируя ему. Он повернулся к Ларефу и, показывая пальцем на Фалина, довольным голосом произнёс.

– Вот видишь. А ты говорил, не умеет разговаривать. Конечно, красноречием он не страдает, но для испанки и этого вполне достаточно.

– Вы думаете, хозяин? – осторожно спросил Лареф.

– Уверен просто! Чем меньше он будет разговаривать, тем быстрее она сбежит отсюда. Послушай меня, Фалин. – Артью приблизился к нему, сопровождая свои слова наглядной жестикуляцией. – Ты ведь всё понимаешь? Не так ли?

Фалин утвердительно затряс головой.

– Отлично. Просто чудесно. Это всё, что мне нужно. – Артью приходил всё в более возбуждённое состояние. Изобразив грустную гримасу на лице, он заговорил трогательным голосом. – Послушай эту несчастную историю, Фалин. Много лет назад мой покойный батюшка…переспал с твоей матушкой. Ты понимаешь, что это значит?