Луи Бриньон - Наказание свадьбой

— И ты это заметил? Я чувствовал какой-то странный запах, но не придал значения этому обстоятельству.

Луп подозрительно покосился на герцогиню. Она никак не могла попасть вилкой в жаркое.

«Придётся ещё и с руки кормить эту старуху», — подумал Луи, наблюдая это зрелище.

— Мёд!

— Что? — Луи отвлёкся от своих мыслей и снизу вверх посмотрел на нависшего Журдена.

— Монсеньор, от вас пахнет мёдом.

Луи принюхался. А ведь и правда. Пахло мёдом. Что бы это могло значить?

Журден попробовал было закатать рукав рубашки, что была одета на Луи, но он так сильно вздрогнул, что дворецкому пришлось отказаться от своего намерения. Де Валиньи наблюдал за всем с безграничным удивлением.

— Прошу прощения, монсеньор, но мне не удастся избавить вас от боли. Я немедленно распоряжусь, чтобы вскипятили воду. Пока будет кипятиться вода, мы отнесём вас в вашу комнату.

— Ты можешь толком объяснить, что со мной происходит? Я что, болен? — Луи без тени страха смотрел на Журдена.

— Даже не знаю, что сказать, монсеньор. Это моя вина. Я недосмотрел.

— Яснее, Журден. У меня сегодня очень неудачный день, поэтому постарайся не испытывать моё терпение.

— Вашу одежду смазали мёдом. Она прилипла к телу. Поэтому вы и не можете двигаться без того, чтобы не испытать боль.

Луи в мгновение ока побагровел. До него дошёл смысл произошедшего.

— Клянусь честью, она даже не представляет, что я с ней сотворю. Где эта мерзавка, — во всё горло закричал Луи, — я с неё шкуру спущу. Я ей задам такую взбучку, что она обо всём на свете позабудет, кроме одного — к графу де Сансер следует относиться с глубочайшим уважением.

Ярость бурлила в Луи. Сделав усилие, он поднялся с места, тут же исторгнув глухой стон. Одежда отходила от тела вместе с кусочками кожи. Луи чувствовал это, но терпел, сжав зубы. Через мгновение он размашистым шагом покинул столовую. После его ухода поднялся и де Валиньи. Перед тем как уйти, он обратился к Журдену:

— Позаботьтесь о моём друге и… и проследите за тем, чтобы граф не нашёл виновника произошедшего. Он в ярости. А когда он в ярости, один бог знает, что может произойти. Де Валиньи покинул столовую.

Едва он ушёл, как из-под вуали раздался самый настоящий хохот. Герцогиня смеялась столь заразительно, что, несмотря на прискорбные обстоятельства произошедшего, Журден не смог удержаться и улыбнулся.

Некоторое время спустя Луи уже лежал в своей комнате. С него сняли, а правильнее будет сказать — отодрали всю одежду Во время этих действий Луи стоически терпел боль. Затем его тело тщательно обмыли и смазали каким-то раствором. Эти действия незамедлительно принесли облегчение. Второй раз за этот день Луи совершенно искренне выразил благодарность Журдену. Управляющий и дворецкий со всей предупредительностью и участием отнёсся к его страданиям. Хотя на все вопросы по поводу служанки герцогини он отвечал уклончиво. Становилось совершенно ясно, что Журден покрывает это чудовище.

Странно. Очень странно, — думал Луи, оставшись один в комнате. Он удобно полулежал в постели и почти не чувствовал неприятного жжения. Чувства, которое сопровождало его последние несколько часов.

Почему же он покрывает эту девицу? Не иначе она связана с ним. Возможно, родственными узами. А может, эта девица приходится ему дочерью? Последняя мысль заслуживала внимания. Что-то во дворце было не так. У него создалось чувство, будто он упустил из виду нечто важное. Предоставленный самому себе и не имея возможность двигаться, он с упоением отдался своим мыслям. Следовало разобраться в происходящем. Он должен знать, что происходит, иначе не сможет принять правильного решения. Иначе ему не отвертеться от брака.

«Брак», — Луи поморщился, вспомнив произошедшее в столовой. Руки герцогини, которые сильно дрожали.

Какое счастье, что он находится в своей комнате, больной. Луи меньше всего на свете хотелось бы общаться со своей… «да к чёрту эту старуху, — раздражённо подумал он, — стоит мне о ней вспомнить и хорошего настроения как не бывало». В дверь раздался стук.

— Я болен и никого не принимаю, — раздражённо крикнул Луп.

— Это ваша дорогая невеста, — раздался за дверью жалобный голос.

Только её не хватало. Луп едва не вскочил с постели и не бросился к окну. Усилием воли он подавил это желание.

— Я болен, миледи. К величайшему сожалению, моя болезнь не позволит лицезреть вас. Прошу прощения.

— О, я буду молиться за ваше выздоровление. Кстати, у меня есть мазь. Чудесная мазь. Я ей смазываю…

— Я не нуждаюсь в лекарствах, — поспешно перебил её Луи, благодарю за участие, миледи.

— Вы не позволите помочь вам? Облегчить ваши страдания?

«Если только покончишь с собой, — мысленно ответил Луи, — в таком случае, ты, пожалуй, избавишь меня от страданий».

— Благодарю вас, миледи! Однако я ни в чём не нуждаюсь!

— Будь по вашему! Кстати, я передумала по поводу утреннего разговора. Я прощаю вас. Отныне вы можете видеть меня, когда захотите и проводить рядом со мной столько времени, сколько сами пожелаете.

— Миледи, я счастлив. Однако в данный момент у меня нет возможности принять ваше щедрое предложение.

— Что ж, я буду ждать вашего выздоровления. Прощайте, граф! Вернее, до скорой встречи.

Проклятье! Первое звучало гораздо приятнее! Вслед за этими словами раздалось шуршание платья. Луи различил звук удаляющихся шагов. Посещение герцогини оставило в его душе неприятный осадок. Она становилась назойливой. А такого отношения к себе Луи терпеть не мог. Добавлялось ещё одно неприятное качество к общему образу будущей графини де Сансер. «Будущей графини? — Никогда этому не бывать», — с внезапным отвращением подумал Луи.

Но, ко всему прочему, было в поведении герцогини нечто не совсем понятное. Если не странное. Утром она заявляла, что не желает его видеть. А спустя несколько часов едва ли не преследует его. Почему? Этот вопрос заставил Луи серьёзно задуматься. Он вспомнил всё, что касалось герцогини и, в частности, свой разговор с этой девицей. Пришла ещё одна мысль. А можно ли вообще доверять её словам? Учитывая то, что она сделала с его одеждой. И как вообще она посмела это сделать? И почему она встретила его градом оскорблений? И, что удивительно, она ведь знала, кто находится перед ней. Она знала, с кем разговаривает, и тем не менее… продолжала поносить и оскорблять его.

— Странно, очень странно! — Луи слегка поерзал, устраиваясь поудобнее на постели, и продолжал размышлять, — а если эта девица солгала? Но зачем ей это нужно? Ответ пришёл сам собой. Да затем, что и всё остальное. Она хотела досадить мне. Возможно, желала отомстить за пощёчины. Или существовали иные мотивы, цель которых не вызывала сомнений. Все они были направлены против него. Луи восстанавливал в памяти мельчайшие подробности разговора с этой девицей. Он восстанавливал её образ, пытаясь найти причину странного поведения этого непонятного создания.

— И что я могу сказать об этой девице? — пробормотал Луи, — первое — что она несомненно красива и на редкость хорошо сложена. Второе. Эта девица смела. Её смелость граничит с дерзостью. И её не пугают последствия. Это очевидно, и поэтому весьма необычно. Третье. Она разговаривала со мной как с равным. Она ни в чём не уступала мне. Даже наоборот, пыталась меня унизить в разговоре. О чём это говорит? — Луи незамедлительно ответил на свой вопрос, — да всё просто. Эта девица непомерна горда. Она горда как… — на этом месте своих размышлений Луи запнулся.

Его задумчивое лицо изменилось и в данный момент выражало крайнее изумление. Затем он внезапно расхохотался.

— Проклятье, как можно быть таким болваном? Конечно же, она горда как… герцогиня. Этим и объяснялось её вызывающее поведение. Это всё объясняло. В том числе и её изменчивое поведение. И её описание мнимой герцогини.

Луи вновь расхохотался, вспомнив разговор в озере. До чего же изобретательна эта девица! Столь изощрённо оклеветать себя! Это мало кому под силу.

Луи пришёл в превосходное состояние духа. Чёрт, да всё складывается просто прелестно. Эта мегера доставила ему ни с чем не сравнимое удовольствие, одурачив его. Такое мало кому удавалось. Ну что ж, честь ей и хвала, — весело думал Луи, — однако, как все оскорблённые, — я — несомненно — получил право реванша. И, как мне кажется, он состоится очень скоро.