— Хорошо, — согласился Луи и начал рассказывать.
— Я поехал в церковь, нашел исповедника баронессы, затем напоил его. И переодевшись в сутану, отправился в замок. В замке меня встретил барон дю Рено и, приняв за священника, проводил к своей жене. Я провел незабываемые мгновения с баронессой, а когда вышел из ее покоев, барон проводил меня обратно, при этом неустанно благодарил…
«Каков подлец!» — подумала Генриетта. Она стояла у ворот и не пропустила ни одного слова из рассказа Луи.
— Но как вам удалось соблазнить баронессу за столь короткое время? — спросила Жюстина.
Луп устремил на нее особый, многозначительный взгляд. Чем дольше он смотрел на нее, тем больше она краснела.
— Миледи, — конюх подвел к ней лошадь, к седлу был приторочен арбалет.
— Вам нет равных в изобретательности, граф! — с восхищением произнесла баронесса. — Признаться честно, я удивлена вашему стремлению жениться на дочери герцога Орлеанского, всем известен скверный нрав этой особы.
Ее слова были неприятны Луи. Он собирался резко ответить баронессе, когда заметил мелькнувшее в полуоткрытых воротах лицо Генриетты. Луи изменил интонацию голоса, придав ему немного грусти.
— Я женюсь из жалости, баронесса.
Луи притворно вздохнул. Генриетта навострила уши.
— Из жалости? — переспросила баронесса.
— Да, сударыня, из жалости! Бедняжка так страдала, мне не оставалось другого выхода!
— Мы ничего не слышали, — удивленно произнесла баронесса.
— У нее была оспа, — пояснил Луи, — бедняжка не снимает вуали, лицо обезображено, тело тоже, а ноги стали совсем костлявыми. Страшная картина! Можете себе представить, какие чувства я испытал, увидев Генриетту в таком состоянии?
— Вы излишне сострадательны, граф, — жеманясь, заметила баронесса, — вокруг вас столько прекрасных дам, так стоит ли жертвовать собой во имя одной, недостойной вас?
— Не могу не признать вашей правоты, сударыня, — сокрушенно ответил Луи, — мой исповедник не раз упрекал меня, что я излишне жалостлив и страдаю чрезвычайной чувствительностью к обиженным тварям божьим.
Этого Генриетта не смогла вынести. Невзирая на толпу людей, она стремительно подошла к Луи.
— Вы меня имеете в виду?! — разъяренный облик Генриетты поверг всех в ужас. — Я вас спрашиваю: кого вы назвали «уродливой и костлявой», кого вы причислили к обиженным тварям божьим?
Луи невольно попятился от Генриетты. Но не тут-то было! Она набросилась на него, не обращая внимания на людей.
— Вы низкий, бесчестный человек, тупоголовый болван, мерзопакостный похотлпвец, грязный пьяница, негодяй с отвратительными манерами! Смеете говорить, что женитесь на мне из жалости? Смеете называть меня уродливой, когда сами не красивее завалявшейся в грязи свиньи! Хотите жениться — женитесь на этих бесчувственных куклах! — Генриетта ткнула пальцем в сторону дочерей баронессы. — Если, конечно, вы успели поменять свои пристрастия: с совращения жен перешли на их дочерей.
— Ужас, ужас! — повторяла баронесса де Лассп.
— Ты поступаешь весьма некрасиво, Генриетта, — заметил Луи.
— Да ты… Вы смеете называть меня по имени? Безнравственный, бессовестный человек!
— А, я понял, — протянул Луп, — таким образом вы выражаете согласие на брак?
— Да я скорее в гроб лягу! — в бешенстве закричала Генриетта. — Я лучше за последнего нищего замуж выйду, но за вас — никогда! Я ненавижу вас, слышите, ненавижу так, как никого на этом свете! Убирайтесь с моих глаз, прочь!
— С удовольствием, — Луи отвесил шутовской поклон и направился к воротам.
— Чего уставились? — закричала на толпу Генриетта.
Развернувшись, она отправилась следом за Луи. Когда Генриетта вошла во двор, Луи, насвистывая веселый мотив, направился в конюшню. Видя веселого Луи, Генриетта заподозрила, что он нарочно устроил сцену на площади. Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась в правильности своей догадки. Когда Луи появился, ведя под уздцы своего коня, Генриетта почти не сомневалась, что он устроил сцену нарочно.
— Остановитесь! — закричала Генриетта.
— Неужели соскучилась? — насмешливо спросил Луи.
— Вы должны немедленно дать слово, что не видели меня до того, как я подошла к вам! — потребовала Генриетта.
— Сожалею, — Луи развел руками.
— И что означают ваши слова?
— Это значит, что я не могу дать такого слова. Луи послал Генриетте обворожительную улыбку.
— Следовательно, вы произнесли все эти оскорбительные слова, зная заранее, что я их услышу?
В спокойном голосе Генриетты бушевала буря. Луи вскочил на коня.
— Вы абсолютно правы, дорогая невеста, — Луи от души расхохотался, — проклятье, до чего же было весело вас слушать!
— Ах ты мерзавец! — Генриетта взяла арбалет, притороченный к седлу, и направила его на Луи.
— Не старайся зря, милая, ты отвратительно стреляешь, — дразня Генриетту, Луи пришпорил коня.
Стрела, выпущенная Генриеттой, поразила пустое пространство. Луи не стал дожидаться, пока Генриетта вложит новую стрелу в арбалет. Он с левой стороны объехал Генриетту и под самым ее носом выскользнул из ворот.
Баронесса де Ласси все еще с жаром обсуждала со своими знакомыми поведение Генриетты, когда мимо них пронесся Луи, а следом и сама Генриетта, в руках которой был арбалет. Сыпя проклятиями, она выпустила стрелу вдогонку графу.
— Святая дева Мария! — в ужасе произнесла баронесса. — Да эта девица опасна для общества. Следует немедленно поговорить с прево города.
Луп несся, не разбирая дороги. К чести Генриетты, она не отставала от него, но прицелиться никак не могла, потому что он все время петлял. Генриетта лишь время от времени громко кричала: «Прочь с дороги!», и горожане шарахались от мчавшихся коней в стороны. Генриетте стало казаться, что она нагоняет Луи. После получасовой скачки по городу Луи наконец смог выбраться из него, что и пытался сделать с самого начала. Впереди сотнями отражений солнечных лучей заблестели спокойные воды Луары. Луи спустился к реке и погнал коня вдоль берега. Оглянувшись назад, он увидел преследующую его Генриетту. Ветер развевал ее длинные волосы. Вид у Генриетты был весьма разгневанный, к тому же она готовилась выпустить очередную стрелу. Луп в душе улыбнулся — сколько раз он бывал в таких ситуациях! И против него были серьезные воины — не чета Генриетте. Луи почувствовал сильнейший азарт. Он примкнул к шее коня и резко ускорил бег.
Стрела пролетела недалеко от его головы. «А она стреляет всё лучше!» — подумал Луп. Его конь оказался гораздо быстрее лошади Генриетты. Как только Луи понял это, он сразу стал думать, как лучше использовать это обстоятельство. Очередная стрела, выпущенная Генриеттой, просвистела над ухом.
— Проклятье! — вырвалось у Луи. — Если так пойдет дальше, она убьет меня!
Расстояние между ними увеличивалось.
— Сейчас ты получишь, мерзавец!
Генриетта прицелилась в плечо Луп, но в тот момент, когда она выпустила стрелу, Луи бросил коня в сторону. Стрела пролетела довольно далеко от него. Он все время повторял это движение, что не позволяло Генриетте прицельно выстрелить. Выпустив безрезультатно несколько стрел, Генриетта еще больше разозлилась. Вставив очередную стрелу, она решила пустить ее только тогда, когда Луи окажется близко. Луи усилил галоп, отрываясь все больше и больше от Генриетты, которая, не желая сдаваться, по-прежнему преследовала его. «Пора заканчивать», — подумал Луи. Он решил использовать тактику, не раз испытанную в бою: он начал понемногу сокращать расстояние между собой и Генриеттой. Время от времени оглядываясь назад, он то ускорял бег коня, то замедлял, в зависимости от того, как далеко находилась Генриетта. Настало время, и Луи замедлил бег коня. Генриетта стала быстро нагонять его.
— Еще немного, еще, — повторяла Генриетта. Расстояние между ними сократилось до двадцати шагов.
«Пора!», — решила Генриетта и прицелилась. Она не сомневалась, что на сей раз накажет Луи, но она не учла одного важного обстоятельства: ее противник слыл мастером подобных поединков.
Когда Генриетта собиралась выпустить стрелу, Луи резко осадил коня. Учитывая, что она догоняла его и догоняла очень быстро, она попросту не смогла вовремя остановиться и пролетела мимо него. Генриетта начала останавливать коня, чтобы развернуться лицом к противнику, но время действовало против нее. Луп, пришпорив коня, быстро приближался к Генриетте. Еще мгновение и Луи схватил Генриетту; арбалет выпал из ее рук, она громко завизжала. Крепко держа одной рукой Генриетту, Луи проскакал немного и остановился. Пустив в ход вторую руку, он посадил Генриетту на седло, лицом к себе.