Майя не могла сказать, что случилось с паланкином. Ей удалось заглянуть за край дороги, и она увидела, что паланкин все еще держится на спине слона, свисая на одном ремне. И еще она увидела Люсинду, Слиппера и погонщика, которые продолжали за него цепляться.
Шатаясь, Майя двинулась вперед. Погонщик с окровавленной головой начал взбираться к ней. Ухватившись одной рукой за ремень, с которого свисал колокольчик, погонщик после этого протянул другую руку назад к Люсинде.
Майя подошла к краю дороги и встала между правой передней ногой слона, которая соскальзывала и пыталась за что-то уцепиться, и украшенным золотом бивнем.
— Прекрати дергаться! Не шевелись! — приказала она слону.
Ремень, за который держался погонщик, натянулся, словно тетива лука. Мужчина пытался поднять Люсинду к протянутой руке Майи. Казалось, слон почувствовал важность момента и прекратил сучить бесполезными задними ногами. Он, похоже, также прекратил дышать и замер на месте.
Как раз когда их руки находились всего в нескольких дюймах друг от друга, ремни паланкина порвались, и Майя в ужасе смотрела, как Люсинда летит в пропасть.
Но Люсинда не рухнула на дно пропасти. Она ударилась о выход породы. Это не остановило падание полностью, но замедлило его. Оттуда она соскользнула среди града небольших камушков на каменный выступ, напоминающий полку, который они видели ранее. Люсинда упала в нескольких футах от тел разведчиков.
Мысли Майи были прерваны криками погонщика. Он стоял на самом краю платформы паланкина, ремни которой запутались вокруг колен задних ног слона.
Погонщик казался еще более худым, чем раньше, и пытался вытащить Слиппера в безопасное место. Евнух бездумно полз вверх и чуть не сбил ногами погонщика, который и так с трудом держался на опасной жердочке. Майя склонилась над пропастью, ухватилась для равновесия за бивень слона одной рукой. Второй рукой, все еще ничего не чувствующей после того, как на нее упал камень, Майя потянулась вниз, пытаясь опустить ее как можно ниже.
— Дай мне руку! — закричал евнух.
— Я не могу ею пошевелить! — крикнула она в ответ. — Рука сломана!
Несмотря на свои размеры, Слиппер довольно резво карабкался по шее слона, цепляясь за куски серой кожи пухлыми пальцами. Снизу его подталкивал погонщик. И откуда только взялась энергия? Маленькие глазки чуть не выкатились из орбит. Евнух добрался до шеи огромного животного и ухватил ничего не чувствующую руку Майи.
Пока он тянул ее и вертелся, чувствительность плеча Майи восстановилась, и она почувствовала сильнейшую боль. Боль пронзила не только руку, а, казалось, и все тело. В глазах потемнело. Тем не менее, ей удалось остаться на месте. Слиппер прополз мимо нее, а затем наступил ей на ногу, когда она рухнула на землю.
В это мгновение слон слегка качнулся назад, словно что-то потянуло его за хвост. Его глаза так расширились, что Майя увидела белый ободок. Он издал слабый вздох, напоминающий писк испуганного ребенка.
— Быстрее! — крикнула Майя, снова хватаясь за бивень и наклоняясь к погонщику. — Давай быстрее!
Погонщик вытянулся в полный рост, протягивая к ней руки.
Но в это мгновение слон снова соскользнул, передние ноги и подбородок отъехали назад всего на дюйм. Погонщик на спине зашатался и схватился за серое ухо, чтобы не упасть.
— Пожалуйста! — крикнула Майя, протягивая ему руку.
Но слон опять начал соскальзывать. Бивень потянуло к пропасти, и Майя рухнула на землю, чтобы не упасть вместе со слоном.
Она наблюдала за огромными глазами слона — ей показалось, что взгляд смягчился, потом глаза закрылись. Затем слон соскользнул назад — медленно, но гладко. На дороге остались только кончики его ног и хобот. Он напоминал ребенка, заглядывающего на стол. Майя безнадежно пыталась дотянуться до погонщика, а он до нее.
Затем слон молча рухнул в никуда, огромные ноги медленно махали, когда он летел по воздуху вниз. Погонщик прижался щекой к серой голове слона и, падая, смотрел на Майю.
Она отвернулась, чтобы не видеть конца, и закрыла уши, чтобы не слышать. Когда она наконец встала и огляделась вокруг, то услышала хныканье Слиппера, а также крики мужчин. Они показывали на выступ, на который упала Люсинда.
По этому выступу ехал разбойник на тощем горном пони. Как он туда попал? Он посмотрел вверх на охранников и громко издевательски рассмеялся, затем повернул пони к месту, где лежала Люсинда. Он спешился и прижал руку к ее сердцу. Удовлетворенный тем, что она жива, разбойник перебросил девушку через спину пони и сам вспрыгнул на седло позади нее.
Натянулась тетива, стрела просвистела в нескольких дюймах от головы бандита и ударилась в каменную стену.
— Прекратите стрелять, — крикнула Да Гама. — Вы можете попасть в девушку!
Смех разбойника превратился в какой-то животный звук. Он направил пони к краю выступа. Майя закричала, и мужчина поднял голову. Она увидела, что его глаза горят, как у демона. Затем он ударил пятками по бокам пони. По отвесу петляла почти непроходимая тропа, но разбойник каким-то образом по ней продвигался. Во время этого бесконечного спуска пони поворачивался то так, то сяк.
Когда разбойник добрался до реки внизу пропасти, белое платье Люсинды напоминало пятно краски в тени.
Мужчина победно помахал и галопом понесся прочь.
Люсинде снилось, что она снова в колыбели и ее качают.
Иногда ей снилось, что Елена держит ее на руках, иногда — что она катается на раскрашенном коне-качалке. Постоянное укачивание, в одном ритме, успокаивало.
Проснувшись, она поняла, что лежит на спине потной лошади. За талию ее держала широкая рука. Ее голова то и дело ударялась о бок пони, и при каждом шаге животного в голове отдавалась боль. Каким-то образом ей удалось не закричать. Ее предупредила какая-то неизвестная ей часть сознания, отчаянно боровшаяся за выживание.
Люсинда попыталась собраться с мыслями. Где она? Что случилось? Она помнила, как держалась за сломанный паланкин, после того как слон соскользнул с дороги. Это было последним воспоминанием. Затем туман у нее в голове начал рассеиваться. Она вспомнила, что до этого бандиты стали сбрасывать на них камни сверху. По разве нападавших не застрелили?
Мгновение Люсинда представляла, что ее везут в безопасное место.
Затем во время одного особенно неловкого шага пони она позволила себе повернуть голову, словно бессознательно, и посмотрела на ноги всадника. Седло и стремена дали ответ на ее вопрос. Потрескавшаяся кожа и сухое дерево были седлом разбойника, а не ухоженными принадлежностями всадников из каравана.
Люсинда не поднимала головы и терпела боль. У нее имелось одно преимущество: похититель не знал, что она очнулась. А ей потребуется любое преимущество.
Теперь они ехали медленно, чуть быстрее, чем можно было бы идти пешком, пробираясь по высокой траве, которая росла вдоль берега быстрого, мутного потока. Люсинде пришло в голову, что это та же река, которую она видела с края пропасти. Если она упала с такой высоты, то неудивительно, что у нее болит голова.
Пони раздвигал высокую траву в стороны грудью, но она каждый раз возвращалась на место и жалила лицо девушки. Всадник стегал животное длинным хлыстом и яростно бил по бокам пятками. Но, несмотря на это, пони едва ли мог идти быстрее. Люсинда почувствовала, что всадник стегает животное только из ненависти.
«Мне конец», — подумала она.
У нее болела голова. Рядом Люсинда слышала журчание воды и поняла, как ей хочется пить.
Внезапно мужчина спрыгнул с седла, не дожидаясь, пока пони остановится. Он привязал вожжи к ближайшему дереву и широкими шагами направился к небольшому голому участку. Люсинда притворялась, что остается без сознания, и наблюдала.
Похититель оказался невысоким и коренастым. На голове возвышался грязный тюрбан, бороденка была жидкой и неухоженной. Всю одежду покрывала пыль, с пояса свисал длинный кинжал.
Появились еще двое мужчин, тоже одетых в грязные одежды, причем настолько похожие, что это могла быть их форма. У одного вместо бороды оказались длинные усы, но во всем остальном они походили друг на друга. Может, все трое были братьями. Они говорили на хинди со странным акцентом. К нему Люсинда была непривычна, но понимала достаточно, чтобы уловить смысл.