Амелия Грей - Намек на соблазнение

Да, действительно, он забыл обо всем, поднимая ее в седло, обнимая за талию, и наслаждался этим, и вообще он слишком увлекся, чтобы обращать внимание на то, что делают ее руки.

Джон начал было протестовать, но передумал. Провести Эндрю ему не удастся. Тот слишком давно его знает.

Он просто ответил:

– Ладно, каюсь.

Эндрю откинул назад голову и рассмеялся:

– Поделом тебе. Ты заслужил, чтобы она увела твоего коня.

– Потому что я увидел, какие у нее голубые глаза, какие соблазнительные губы и какая тонкая талия?

– О, я уверен, ты был очарован ею и, безусловно, тебе очень хотелось поцеловать ее.

Эндрю подшучивал над ним, но Джон не сердился на своего друга, и, что еще удивительнее, он совершенно не сердился на эту девушку. Скорее, он был серьезно озадачен.

– А вот в этом ты не прав. Брови Эндрю поползли вверх.

– Тебе не хотелось ее поцеловать?

– Не в этом смысле. Можешь поставить пять фунтов, мне этого хотелось. Но она не улыбалась мне. Не улыбнулась ни разу.

Этим она отличалась от всех остальных женщин, которых он встречал в своей жизни. Никогда еще в его присутствии женщины не держались столь уверенно, и это произвело на него впечатление. И впервые в жизни Джон не полностью владел собой. Для него это было внове, и ему это не очень понравилось.

Но происшедшее пробудило в нем желание узнать об этой девушке побольше.

– По-моему, ты сочиняешь, – сказал недоверчиво Эндрю.

– Это правда. Мое обаяние, похоже, не произвело на нее впечатления.

– Бог мой! Что же случилось? Ты разучился находить подход к женщинам?

– Надеюсь, что нет.

– Да, похоже, она дерзкая штучка, и, кроме того, мне кажется, она весьма сообразительна. Я был бы не прочь с ней познакомиться.

Джон с любопытством посмотрел на Эндрю:

– Почему?

– Эта леди хорошо разбирается в лошадях, и, более того, она пренебрегла тобой! Джон кивнул и улыбнулся:

– Это так, мой друг.

–И?

– Я сейчас не готов к словесному поединку, Эндрю. Его друг улыбнулся:

– Понимаю. Представляю, какой это для тебя удар – лишиться любимого коня… из-за хорошенькой мисс. Ты собираешься сообщить о ней?

– Кому? Лондонской полиции? Моему дяде? Я не хочу, чтобы об этом кто-то узнал, если это вообще возможно.

– Если Мэллори видел ее, то, скорее всего, мы опоздали.

– Этот сонный петух наверняка уже болтает об этом по всем клубам, – согласился Джон.

– И что же нам теперь делать? Может, отправимся на Боу-стрит и найдем детектива, который согласится разыскать ее?

– Пожалуй, так мы и поступим. – Джон протянул руку Эндрю. – Помоги мне забраться. Но, прежде всего, прочешем парк и посмотрим, не найдется ли Генерал и та леди, которая на нем ускакала.

Кэтрин кружилась в объятиях своего партнера, который вел ее в первом туре кадрили. Высокий белокурый красавец был искусным танцором. Опыт лорда Уэстерленда с лихвой компенсировал некоторую неуверенность Кэтрин на паркете танцевального зала.

Зал сверкал сотнями ярко горящих свечей и был убран с таким великолепием, какого девушка, выросшая в сельской местности, никогда не видела. Множество красивых мужчин, в превосходных фраках поверх изысканных ярких жилетов и отлично повязанных шейных платков, красивые дамы, облаченные в шелк, атлас, кружева и увешанные драгоценностями, заполняли танцевальное пространство.

В зале царило оживление – звучала музыка, слышались разговоры и смех. В воздухе пахло свечным воском, духами и дорогим вином. Казалось, что в этом зале, в облепляющих отблесках свечей, разыгрывается пышный и красочный спектакль.

Кэтрин провела первый час своего первого бала, стараясь следовать строгому наказу Виктории не подавать виду, что она впервые на таком замечательном званом вечере. И все же Кэтрин была уверена в своем жалком провале, несмотря на то, что в ее танцевальной карточке не осталось свободного места.

Действительно, ей не доводилось бывать в таких больших бальных залах, где свободно могла разместиться, по меньшей мере, сотня человек. И раньше она никогда не видела такой роскошной цветочной аранжировки, столь изысканных бронзовых подсвечников и колонн с позолоченными капителями.

Она, конечно, читала о пышных балах, которые устраивал лондонский свет. Но статьи не могли передать и малой толики великолепия подобных этому званых вечеров. Безусловно, Кэтрин была не готова к такому впечатляющему зрелищу.

У нее было такое ощущение, словно она вдруг превратилась как минимум во фрейлину королевы. Так много мужчин желало быть представленными ей. Герцоги, графы, виконты, а также баронеты и джентльмены, не имевшие титулов, – все хотели познакомиться с подопечной миссис Густри.

Виктория прекрасно выполняла свои обязанности дуэньи, она весь вечер была рядом с Кэтрин, одного за другим представляя ей подходивших джентльменов, пока у Кэтрин не закружилась голова от огромного количества имен и титулов. Она просто не в состоянии была запомнить, кто есть кто.

К счастью, сегодня утром, когда она, в конце концов, вернулась, ни Миллз, ни ее сводная сестра не поняли, что к коляске сзади привязана другая лошадь. После того как Кэтрин благополучно проводила Миллза и Викторию домой, она вместе с лакеем вернулась обратно, чтобы найти джентльмена и вернуть ему коня. Им не удалось встретить незнакомца, но Кэтрин нашла лошадь, которую нанимала в конюшне.

Вечер продолжался, и Кэтрин надеялась встретить того джентльмена, коня которого она позаимствовала этим утром, но он пока не появлялся. Она не могла не сознавать, что он пробудил в ней удивительные чувства, которых она никогда не испытывала раньше.

Он был гораздо красивее большинства мужчин и до самого последнего момента вел себя как истинный джентльмен. Она сознательно не обернулась еще раз взглянуть на него, потому что ей не хотелось видеть, как он отреагирует на то, что она, по сути, похитила его коня. Кэтрин нисколько не сомневалась, что это его не обрадовало.

Она долго не могла поверить, что незнакомец ушел из парка, не попытавшись разыскать своего великолепного жеребца. Шло время, но хозяин благородного животного так и не появился, и, чтобы избежать вопросов, Кэтрин приказала лакею поставить коня в платную конюшню.

Она понимала, что он был из тех, кого ей меньше всего хотелось бы вывести из себя, но именно это она и умудрилась сделать.

На этом вечере она танцевала в течение нескольких часов, пока у нее не устали ноги. Все молодые люди были очаровательными и щедро расточали ей комплименты, как и высокий белокурый джентльмен, который в данный момент вел ее в танце.

От всего этого Кэтрин получала необычайное удовольствие, и сейчас она в очередном па с удовольствием поклонилась и изящно проскользнула под поднятой рукой своего партнера.

Ее отец тяжело болел, и Кэтрин не посещала балов. Она проводила вечера с отцом, читая ему и играя с ним в карты. Сегодня после первого же танца Кэтрин поняла, что в карточных играх она гораздо искуснее, чем в танцах.

Виктория сообщила ей, что в этот вечер они приглашены на шесть балов, но посетят они лишь этот. Она объяснила, что этот бал станет самым большим событием дня, и все важные персоны раньше или позже появятся на нем. Лучше всего было оставаться на месте, чтобы не пропустить никого, кто, по мнению Виктории, заслуживал внимания.

Но ее сестре не было известно, что Кэтрин жаждала услышать, как объявляют имена трех человек: мистера Уильяма Уокера Чатсуорта, мистера Роберта Бичмана и мистера Джорджа Уикнема-Тикнема-Файнза. Она очень надеялась, что хоть кто-то из членов этих семейств будет присутствовать на балу и их познакомят. А как только ей удастся познакомиться с кем-нибудь из этих семейств, она попытается выяснить, кто именно является ее настоящим отцом.

Конечно, было бы гораздо проще рассказать Виктории о дневнике своей материи, тогда Вики должным образом ввела бы ее в эти семьи. Но Кэтрин не знала, как отреагирует Виктория, если вдруг неожиданно узнает, что они, оказывается, вовсе не сестры.