— Хорошо уже было… Погоди, а как же наше с тобой дело?
— Отложи.
— «Отложи»! И на сколько, по-твоему?.. Ты хоть понимаешь, какой все это бред? У меня же никогда не было и нет никаких врагов!
— Ой ли?
— Клянусь!.. И у Стаса в последнее время все тихо… И «крыша» у нас с тобой — лучше не бывает! Светлана? Так она давно успокоилась. А если вспомнить Панкратова…
— Вика! Алло! Вика! — В голосе мужчины послышалось раздражение. — Ты с кем разговариваешь, с собой или со мной? Я-то это все и так знаю! Уймись, разбираться во всем будем, как и положено, по порядку.
— Ты прав, — Виктория вздохнула. — Ладно, перезвоню позже.
Настя поняла, что ей пора объявиться, иначе хозяйка заподозрит ее не только в попытке прикарманить доллары, а еще и в чем-нибудь похуже. Например, в шпионаже… И, робко постучав в приоткрытую дверь, она вошла в кабинет.
Виктория Сергеевна сидела за столом, на котором все место, не занятое монитором компьютера, было завалено бумагами.
— А-а… Ты? Проходи, мне надо с тобой поговорить.
По голосу хозяйки понять, догадалась она или нет, что Настя во время ее разговора стояла за дверью, было решительно невозможно. Стараясь ступать бесшумно, Настя направилась к стулу, стоящему у стола. Вопрос Виктории заставил остановиться:
— Скажи, из этого кошелька ничего больше не выпадало? Может быть, лежало рядом?
— Нет, ничего. Только ваша фотография и долларовые бумажки… Он же открытый был!
— Понятно… А сколько там вообще было денег?
— Не знаю! — Настя сердито взглянула хозяйке прямо в глаза. — Выпало, по-моему, долларов триста, кажется, столько же оставалось внутри, а эти три сотни я обратно вложила…
— Ну хорошо. Ты нашла кошелек во время последней уборки. А до этого? Может быть, видела, но не обратила внимания?
— До этого я кафе утром мыла. Ни под диваном, ни под столиками ничего не было, точно помню.
Виктория задумчиво и как-то странно посмотрела на Настю.
— Ну хорошо… А как ты думаешь, это женский кошелек или мужской?
— Вообще-то, наверное, женский, он духами пах… Хотя зачем женщине ваша фотография?
— Вот что, Настя, — Виктория решительно поджала губы. — Чтобы ты не ломала себе голову над всякими глупостями и предположениями, этот кошелек принадлежит типу, которого разыскивает милиция. Сегодня здесь будет человек из Управления по борьбе с организованной преступностью и тебе придется ответить на его вопросы…
И, повернувшись к селектору, Виктория Сергеевна нажала кнопку:
— Костя, Панкратов еще не подъехал? Уже?.. Пусть заходит!
Настя пожала плечами и довольно безразлично посмотрела на входную дверь. Если хозяйка рассчитывала ее напугать, то она ошиблась. Ей, Насте, бояться нечего, разве что вопроса о прописке… Но ведь сама-то Виктория знала, кого берет?..
Что касается Валентина, входившего в этот момент в кабинет, ничего, кроме улыбки, вид Насти, хмуро стоявшей напротив Виктории, у него не вызвал. Он и так догадывался, что именно эта красотка окажется той самой новенькой, вляпавшейся в непонятную до конца ему самому историю с кошельком.
— Знакомьтесь, майор, это та самая девушка, которая…
— Теряешь время, Викуся, — Панкратов спокойно шагнул к своему любимому, самому мягкому в кабинете, креслу. — Мы уже слегка знакомы.
И, отметив Настино смущение, извлек на свет блокнот и ручку.
— Итак, девушки, давайте ближе к делу. Что вы тут успели выяснить?
— Ничего особенного. — Виктория с подчеркнутым недовольством посмотрела на Валентина. — Настя вчера работала первый день, постоянных клиентов от новеньких еще не отличает. Как же ей догадаться, кто именно уронил этот кошелек?
— Ну, иногда, Виктория Сергеевна, — официально заговорил Панкратов, — свежий взгляд даже важнее… А бабу Дуню мы, конечно, тоже опросим. С пристрастием!
— Ладно, Валентин, — сдалась Виктория, — задавай свои вопросы…
— Отлично! Вот скажи мне, Настя, из вчерашних клиентов… Или не клиентов… Вообще из всех, кого ты здесь видела, кто-нибудь показался тебе подозрительным?
— В каком смысле? — Настя уставилась на майора с искренним недоумением.
— Ну, может быть, просто необычным. Рассказывай все, это очень важно.
— Н-ну… не знаю… С самого утра был один — кругленький такой, лысоватый…
— Это Боря Красовский, муж Милы! — Виктория раздраженно перебила Настю. — Он ее по утрам всегда привозит, а вечером забирает.
— Вот видите? — Настя огорченно посмотрела на Панкратова. — Я же тут действительно никого не знаю!
— Продолжайте, Настя, — Валентин вдруг перешел на «вы». — А ты, Вика, тоже продолжай комментировать, идет?
— Хорошо, — кивнула Настя. — Потом… Потом весь день ходил туда-сюда человек такой… с бородкой… и все время что-то говорил по мобильнику…
— Это не мобильник, а диктофон, — усмехнулась Виктория. — Геннадий, известный журналист… Он всегда так работает.
— Вспомнила! В обед приходила совершенно умопомрачительная женщина, одета — нет слов! Все в одном стиле, сразу видно — профессионал наряжал… А вот лицо у нее не очень…
— В смысле? — Валентин с интересом разглядывал Настю.
— Ну… прямо как у Никиты из того сериала, помните?.. Напряженное какое-то.
— А волосы?
— Прямые, темные довольно… Да что я вам рассказываю? Давайте лучше нарисую, можно? Я рисую лучше, чем говорю! У вас это, кажется, фоторобот называется?!
И не дожидаясь реакции своих удивленных собеседников, Настя быстро схватила со стола Виктории лист бумаги и ручку.
Оглядев предполагаемое орудие труда, она повернулась к Виктории:
— А фломастера у вас нет? Ручка мажется очень…
— Без проблем! — С заметным раздражением, покопавшись в ящике стола, Виктория протянула ей фломастер.
Панкратову, с интересом наблюдавшему за ней, в отличие от демонстративно отвернувшейся хозяйки салона было любопытно: до чего забавная девчонка! И… милая какая-то… Этот ее взгляд, словно у новорожденного младенца, доверчивый такой… М-да! Что-то явно некстати потянуло его на сантименты!..
Настя тем временем, внимательно рассмотрев свой рисунок и уже готовясь передать его Панкратову, вдруг спохватилась:
— Ой, погодите! У нее еще машина такая чудная была, на танк похожая! Я как раз мусор выносила, когда это зеленое страшилище возле дверей остановилось… Вот, сейчас!.. Видите?.. Правда, на бэтээр похож? Но — шикарный! Я таких раньше никогда не видела…
Внимательно вглядевшись в Настину работу, майор присвистнул:
— Ничего себе… Вика, к вам раньше кто-нибудь на «хаммерах» приезжал?
На лице Виктории отчетливо отразилось удивление.
— Н-нет… Да ты-то знаешь, сколько их, «хаммеров», на всю Москву?!
— С частными номерами? — Панкратов в отличие от нее казался невозмутимым. — Думаю, не больше пяти… Еще кого-нибудь, Настя, вспомните?
— Нет, наверное… А сама она кто, знаете? Я, между прочим, похоже нарисовала!
— Да уж, братское чувырло…
— Что-что?..
— Извини, Настя… Это у меня профессиональное… Срываюсь иногда на феню. А дамочка и впрямь малоприятная… Вика?
Виктория Сергеевна нехотя взяла из рук Валентина рисунок.
— Неплохо…
— Что именно?
— Нарисовано, говорю, неплохо… Но я эту девицу не знаю. Во всяком случае, не помню… Надо бы Светлане показать. И Косте… У них память на лица профессиональная.
— Ладно, — Панкратов осторожно взял из рук хозяйки Настин рисунок и повернулся к девушке: — Спасибо вам… Вы очень помогли!
— Все, да? А то мне парикмахерский зал убирать пора.
— Все. — Панкратов с некоторым сожалением посмотрел на Настю и спохватился: — Стой!.. Бабу Дуню найди и сюда пришли, хорошо?
И, внимательно посмотрев на закрывшуюся за девушкой дверь, добавил словно самому себе: «Хорошая девочка», вызвав тем самым мимолетную гримасу на лице Виктории.
9
Еще с тех давних пор, когда судьба только-только свела их, Панкратов научился чувствовать Викино настроение. Годы миновали. В разные стороны по очень разным судьбоносным дорогам носила, да так и не разнесла их окончательно жизнь. И эта способность при нем, похоже, так и осталась.