Вот как сейчас. Хотя понять, отчего это Викуша злится и нервничает, Панкратов пока не мог. Просто чувствовал — и все. И решил бросить «пробный камень».
— Своей охране можешь сделать выговор…
— За что? За то, что девчонка такая наблюдательная?
— С Настей действительно надо держать ухо востро… Не за это, конечно. За то, что прохлопали хозяина кошелька… Ты сказала по телефону, что якобы почувствовала за собой слежку…
— Почему «якобы»?!
— Ладно-ладно. Без «якобы». Надеюсь, не будешь спорить, что хозяин кошелька к этой слежке наверняка имеет отношение? — Виктория молча кивнула. — Значит, именно твоя охрана работает плохо… Менять надо!
— На себя намекаешь? — усмехнулась она.
— Нет, Вика, — Панкратов покачал головой. — Я такие должности уже перерос… Разве что как организатор дела и смотря сколько будешь платить…
— Пока что я готова платить тебе за это расследование! — В ее голосе прозвучал металлический холодок, означавший, что ему, Валентину, пора сбавлять обороты и вообще помнить о своем месте…
— Ну хорошо… Говоришь, у Светланы память профессиональная? Сейчас проверим…
Он протянул руку к клавише селектора. Но Вика опередила его. И спустя несколько минут женский портрет, вышедший из-под Настиного фломастера, действительно был идентифицирован.
— Итак, — Панкратов возбужденно прошелся по Викиному кабинету. — Любовь Тимченко… Конечно, возможно, фамилия и вымышленная. Но я все равно не думаю, что такая фифочка шпионила за тобой сама… Ты когда в последний раз этот самый «хвост» почувствовала?
— Вчера… И дня три назад какие-то парни весь день шились напротив окон.
— Судя по всему, работают спецы. И высовываются намеренно: психологическое давление… Больше всего мне тут не нравится «хаммер»… Привет, баба Дуня!
Старушка и в самом деле в этот момент робко переступила порог кабинета, искоса взглянув на поднявшегося ей навстречу Валентина.
— Давно я тебя не видел, — Панкратов смотрел на нее с искренней симпатией. — Соскучился…
— Все шутишь, бесстыдник! — Она и не подумала улыбнуться в ответ старому знакомому. — Чай, не за этим ведь вызвал? Вот и спрашивай по делу!
— Точно, не за этим… Расскажешь мне по старой дружбе все, что знаешь про кошелек-то? Кого и когда видела, почему Настя там оказалась, а не ты, кого подозреваешь?
— В чем? В чем подозреваю-то? — Баба Дуня изумленно всплеснула руками.
— В потере, конечно. Видишь, человек за ним не приходит? Значит, либо специально подбросил, с дурными намерениями, либо его уже и на свете нет…
— Господь с тобой, Валя, о чем ты говоришь?
— А я, баб Дунь, всегда говорю об одном и том же, о работе… Так кто, по-твоему, мог кошелек потерять?
— А может, и никто…
Спиной Панкратов почувствовал, как внезапно напряглась Вика. Однако его собственная физиономия в этот момент ничего, кроме простоватого недоумения, не выражала.
— Вот те раз! Как же это, по-твоему, возможно?
— Ну, не знаю… — Баба Дуня отвела глаза. — Уж очень у вас тут все сложно, а я человек маленький…
— Да неужто? — Панкратов усмехнулся. — Ну-ну… Маленький, а вещи говоришь интересные! Не потеряли, — значит, специально подбросили, правильно? А тогда возникает вопросик: кому это нужно?
— Откуда я знаю? — В голосе бабы Дуни появились сердитые нотки. — Ничего такого я не говорила, потому как ничего не видела, это я просто рассуждаю так…
— Ох, баб Дунь, — вздохнул Панкратов. — Да разве я тебя рассуждать просил? Вовсе нет, я тебя отвечать на вопросы попросил, понятно?
— Чего уж тут непонятного? В-общем, ничего я не знаю, а видела только, как Настя его нашла! И все.
— Ну ладно, — Панкратов откинулся в кресле и прикрыл глаза. — А почему в кафе Настя убиралась?
— Потому что теперь это ее участок. Та же самая грязь, а она молодая, пусть попотеет.
— Выходит, сама ты рядом оказалась случайно?
— Выходит… За новенькими, между прочим, присмотр нужен, мало ли что?..
— Вот что, Дуня, — Виктория резко встала из-за стола. — Во-первых, я тебе уже объясняла, что Настю рекомендовал сюда очень солидный человек! Во-вторых, если по делу ничего сказать не можешь, зачем же зря воздух колебать?.. Ступай!
— Погодите, Виктория Сергеевна, — Панкратов мгновенно сгруппировался в своем любимом кресле. От расслабленности не осталось и следа. — Ой, баб Дунь, сдается мне, не договариваешь ты чего-то!
— Я? Да вот те крест, Валя…
— Ступай! — Виктория вышла из-за стола и, почти вытолкнув старуху из кабинета, сердито развернулась к Панкратову: — Ну что ты к ней привязался? То же, нашел важного свидетеля!
— А тебе самой разве не показалось, что она хитрит? Как минимум чего-то недоговаривает, уж поверь.
— Ерунда! Она в последнее время любит тумана подпустить по любому поводу. Стареет, что ли?
— Нет, Вика. Тебе просто не видно, а у меня это профессиональное: ловить человека на оговорках, взглядах… Знаешь, кстати, кто у нее муж был? Служил в УГРО опером и погиб…
— Странно… А мне она этого не рассказывала… Скрытная бабулька.
— Да я и сам забыл, а теперь вот вспомнил… Отлично! Вот на этом-то мы ее и расколем… Точно теперь расколю… Скоро все, Вика, выясним, клянусь!
Хозяйка салона задумчиво покачала головой и, наткнувшись на испытующий взгляд Валентина, улыбнулась с надеждой и недоверием.
— И последнее! — Панкратов коснулся Викиной руки. — Кто у тебя там, на входе, снимает трубку? Светлана?
— Она.
— Если вдруг кто-нибудь все же хватится кошелька и позвонит, ничего с ним ни в коем случае не обсуждать. Сразу давать мой номер, понятно? Это очень важно, Вика…
Швабра в Настиных руках скользила все медленнее и медленнее: усталость вчерашнего дня и треволнения сегодняшнего навалились на нее одновременно. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив нигде вездесущей бабы Дуни, девушка направилась в облюбованный ею уголок за розовым кустом, мельком скользнув по столику постоянных завсегдатаев кафе. И хотя состав их по сравнению со вчерашним был несколько иным (теперь кофе распивали Аглая и Шурочка в обществе Милы), наверняка разговор был на ту же тему: либо про новые процедуры и массажи, либо про то, чем лучше кормить кошек и собак… И дня не прошло, как Настя уже разочаровалась в этих красотках!
Но на сей раз она ошиблась. И если бы прислушалась, то нашла бы в услышанном кое-что интересное.
— Ты что, оглохла? — Аглая окликнула Шурочку во второй раз. — Я говорю, что вчера здесь была Надька Желтова, ты ее должна помнить по «Хангри Дак»!
— Хангри… что?
— Господи… По «Голодной утке», которая возле «Детского мира»!
— А-а, вспомнила! Безумная девка, она тогда еще на столе отплясывала… И что?
— Крутая стала, только и всего. Вообрази, машинку новую купила — полный отпад: «хаммер» в люксовом исполнении…
— Ух ты!.. А раньше-то, помнишь? Такая нескладная была! Вечно у нее все ломалось, терялось, падало. Колготки рваные, белье наружу… Катастрофа, а не баба.
— Точно… Глянь-ка, кто к нам пожаловал! Стас собственной персоной, к любимой женушке!
Последняя фраза все-таки достигла Настиного слуха, и она моментально вскочила, чтобы разглядеть таинственного мужа хозяйки. Стас оказался высоким темноволосым джентльменом со слишком, как ей показалось, суровым выражением лица. Не смягчившимся даже в тот момент, когда он увидел спускавшуюся по лестнице навстречу ему Вику. «Интересно, — подумала Настя, — это он вообще такой сдержанный или у них отношения плохие?»
И недолго думая Настя, ни на секунду не отдавая себе отчет в том, до какой степени в духе салона подобный поступок, сорвалась с места и с нарочито деловым видом направилась в сторону холла. Халат и швабру она оставила в «своем уголке». В конце концов, ее рабочее время кончилось.
— До свидания, Виктория Сергеевна, — минуя хозяйку, Настя еще раз глянула на Стаса и слегка улыбнулась редкому, судя по всему, посетителю.
Своей цели она достигла и удовлетворенно кивнула, услышав уже на выходе брошенную им фразу:
— А это что за роскошная фемина? — Стас смотрел ей вслед с неподдельным интересом.
— Сотрудница. Можешь попробовать угадать, кто она. — Виктория усмехнулась, равнодушно наблюдая за мужем.