— Спасибо, ты очень добра.
— Девочки, перестаньте, — жалобно попросила Аглая. — А тебе, Лера, витамины надо пить!
— Эти таблетки, Глаша, сплошной желатин, поверь мне, — вздохнула Валерия. — Существуют специально, чтобы тянуть деньги из таких, как мы… А вообще-то все это от нервов.
— У тебя что-то случилось? — Людмила спрятала газету в сумочку.
— Сын ушел из дома. К бабе… Раз ее на порог не пускаю, значит, и ему в моем доме делать нечего… А с чего бы мне ее пускать? Ужасная девка, старше его… Словом, у нее четвертый месяц: ловит парня старым испытанным способом…
— У меня тоже четвертый… — прошелестела Аглая. Но Валерия ее не услышала.
— Говорит, что устроился на работу… Утром уходит в институт, вечером занимается, а ночью отправляется разгружать вагоны…
— Не может быть!
— Да помолчи ты, Глаша, — рассердилась Людмила. — Все может быть! А где они живут?
— Пока у этой… как ее… Сони… Вагоны разгружает, представляешь? С его-то позвоночником… Я потом на его лечение потрачу больше, чем он заработает…
— Вот… Вот! — разволновалась Аглая. — Ты их рожаешь, воспитываешь, а они потом вильнут хвостом и — поминай, как звали!..
— Глаша, помолчи! — Людмила поморщилась. — Слушай, Лера… А ты не допускаешь, что они на самом деле любят друг друга?
— В том, что он любит ее, я не сомневаюсь! А у нее это просто показательные выступления, мол, ничего мне от тебя не надо… Посмотрим, как запоет на девятом месяце!
— А если ты ошибаешься?
— Вот увидишь! — Валерия упрямо покачала головой и повернулась к Аглае: — Так что там с витаминами? Какие-то новые знаешь?..
— Не то чтобы новые, но…
Спустя несколько минут Валерия, вздохнув, поднялась из-за столика и медленно двинулась через холл в сторону лестницы. Она и в самом деле чувствовала себя неважно, и проблема с волосами была далеко не самой важной.
Что касается хозяйки салона, как известно, чужие трудности — лучший способ забыть хотя бы на время о своих собственных. А в том, что трудностей у Вики в последнее время хоть пруд пруди, Валерия не сомневалась. Почему бы не добавить к ним еще одну? Особенно если к этому призывает долг дружбы?..
Виктория встретила ее без особой радости, а на сообщение приятельницы отреагировала куда спокойнее, чем можно было ожидать.
— Ты уверена? — взглянув на Валерию, пристроившуюся возле окна, переспросила Виктория.
— Ну, не на сто процентов, конечно, — пожала та плечами. — Просто пересказываю тебе то, что слышала и что ты, по-моему, должна знать…
— Стас ни словом не обмолвился…
— Неужели тебя это удивляет? Николай, кстати, мне тоже ничего не говорил. Он разговаривал с собакой, а я случайно подслушала…
— Коля разговаривает с собаками?! — Виктория невольно улыбнулась.
— Ну, не на трезвую голову…
— Сама-то ты тоже думаешь, что Стас на грани банкротства?
— Не знаю. Возможно, это и не полный финансовый крах, но какие-то проблемы, причем серьезные, наверняка есть: дыма без огня не бывает.
— Кто-нибудь еще знает об этом? — Виктория испытующе посмотрела на приятельницу.
— Наша собака… Лично я никому не говорила. У меня и своих проблем навалом, могу даже поделиться… с желающими. Все катится к черту: семья, работа, здоровье…
— Не понимаю, почему Стас мне ничего не сказал! Обычно он держит меня в курсе своих дел… О, дьявол!
Виктория резко щелкнула зажигалкой и посмотрела на приятельницу так, словно только что увидела.
— Знаешь, в последнее время он ведет себя странно… Такой внимательный стал ни с того ни с сего…
— Это действительно странно, — усмехнулась Валерия. — Дай-ка и мне закурить… И что?
— Начал чуть ли не ежедневно признаваться мне в любви, как будто прощается…
— Прощается? Стас?! Ну нет, он не из тех, кто сводит счеты с жизнью! Что касается тебя, согласись, это тоже странно: муж тебе в любви признается, а ты подозреваешь какой-то подвох… Ты ему что, не веришь?
— Я никому не верю.
— Это, милочка, называется «паранойя»! Стас тебя любит, это же очевидно.
— Стас не любит никого. — Виктория одним движением затушила сигарету. — Это иллюзия, которую мы старательно создавали совместными усилиями чуть ли не с первого дня нашего знакомства. Что касается меня… Скорее ненавидит, чем любит.
— Если тебе нравится так думать — на здоровье!
— Ты не понимаешь. — Виктория встала из-за стола и прошлась по кабинету. — Если бы не я, Стас бы никогда не влез в эту историю с деньгами и его жизнь не пошла бы кувырком! Он… Он прощается со мной не потому, что хочет свести счеты с жизнью, а потому, что хочет свести счеты со мной!
— Я же говорю — паранойя… Вика, уймись! И вообще, если тебе будет от этого легче, могу сказать, кому сейчас еще хуже…
— Тебе?
— Ну это само собой. Но есть вариант и покислее: Аглая. Пока наша Глаша уплетает в кафе селедку с винегретом, ее супруг консультируется с адвокатом насчет развода…
— Кто тебе сказал? — В глазах Виктории мелькнуло любопытство.
— Боб и сказал.
— Боб трепло.
— Дело не в нем… Дело в том, что это правда.
— Я чувствовала, что этим все закончится! Мужчины не выносят, когда женщина превращается в наседку. И вообще, если мужик бросил одну жену, то со следующей этот вариант, скорее всего, тоже самый вероятный.
— Первую он бросил из-за того, что та ему рожать не хотела. Вот Глаша с учетом этого обстоятельства и начала интенсивно размножаться…
— И расслабилась. А это — недопустимо.
— Ничего, ей полезно встряхнуться… Ладно, Вика, у меня вот-вот процедура. Хочу попробовать эту вашу новую терапию для волос.
— Лезут?
— Прядями… — Валерия отвела глаза в сторону, сделав вид, что не замечает испытующего взгляда Вики. — Ладно, пока…
Некоторое время Виктория пристально смотрела на дверь, плотно закрывшуюся за приятельницей. Сейчас, когда ее никто не видел и можно было не скрывать какого-то подспудного страха, мучавшего ее в последнее время, она выглядела на все свои «за тридцать», несмотря на тщательно наложенную косметику. Прерывисто вздохнув, она потянулась к мобильнику. Ответили ей почти сразу, едва она успела набрать номер.
— Я устала, — почти прошептала Вика, но тем не менее ее и услышали и расслышали. — Я это к тому, что больше не могу… Нет, это не ее смерть на меня так подействовала! Эту старую болтливую старуху мне вообще не жалко!
Она перехватила трубку другой рукой, пытаясь одновременно с разговором извлечь из ящика очередную сигарету.
— Дорогой, пойми, я чувствую, что больше так жить нельзя, что нужна свежая идея. Девчонка твоя тоже еще тот подарочек… Нет, не собираюсь. Во всяком случае, пока… С Валентином решаемо… Ты думаешь?.. Устала? Так ведь именно об этом я и говорю! Господи, ну, ладно… Соскучилась ужасно! Правда?
Неожиданно она улыбнулась и, послушав своего собеседника еще немного, отключила связь.
Вернувшись за стол, она уставилась на мониторы. На одном из них взгляд ее задержался дольше, чем на остальных. На голубовато-сером дисплее уменьшенное в несколько десятков раз высвечивалось кафе. За одним из столиков пили кофе Лиза с Настей, до самозабвения, как показалось хозяйке, увлеченные разговором. «Хотела бы я знать, — подумала Вика, — о чем сплетничают эти маленькие дряни…»
Если бы Виктории удалось услышать их разговор, на душе у нее наверняка стало бы спокойнее. Хотя бы потому, что ни к ней самой, ни к каким-либо серьезным, на ее взгляд, проблемам он не имел ни малейшего отношения.
— Перестань киснуть! — увещевала в этот момент свою подругу Настя. — Ты производишь впечатление ненормальной. Нельзя же все время думать об одном и том же?
— Я думаю о Бобе… О том, что он совсем мной не интересуется.
— Ага, я это заметила… Звонит всего каких-то десять раз на дню, появляется и того реже. Ясное дело, не интересуется!
— Да пойми ты, — голос Лизы звучал жалобно. — Он же за все это время даже ни разу меня не поцеловал, не говоря об остальном…
— О каком остальном?
— Да ну тебя…
— Просто он очень хорошо воспитан! Может, у него есть какой-то план. Или он хочет проверить свои чувства!