Оксана Лебедева - Наперекор всем принципам (СИ)

  - Чёрт, Кораблёв, я дверь вышибу, если ты не откроешь! Где Маша, скотина? - ожесточенно пнув металлическую дверь ногой, взревела девушка. А вот у Даниэля внутри всё перевернулось. Русская речь. Её имя. Несмотря на то, что он уже полтора месяца не разговаривал на русском, парень прекрасно помнил этот язык. Значит девчонка из России? И почему она ищет Машу?

  - Ты...ты кто? - с бешено стучащим сердцем, находясь в какой-то лихорадке, спросил Даниэль, поднявшись на пару ступенек повыше, и практически поравнявшись с разъярённой особой.

  - Что значит я 'кто'? - немного грубо переспросила невысокая и по видимости очень боевая шатенка, которая похоже, от неожиданного вопроса, даже позабыла о своей угрозе, о выбивании двери. Как ни странно, девушка говорила на французском практически без акцента, чем немало удивила и так приходящего в каком-то затуманенном состоянии Даниэля.

  - Ты знаешь Машу? - не своим голосом спросил Даниэль.

  - Я Лена - её лучшая подруга, поэтому представь себе я знаю Машу, и уж, получше некоторых. А ты видимо и есть тот самый Даниэль? - пробежавшись по парню презрительным взглядом, недовольно фыркнула шатенка.

  - Да...- вновь чужим голосом ответил парень. В голове у него царил непроходимый туман. Сердце, колотившееся с бешеной скоростью, подсказывало, что вот сейчас, он узнает, что-то очень важное, что скрывали от него долгое время, и что изменит его жизнь.

  - Ну, и где Маша? - девчонка, сжавшая ладошки в кулаки, похоже, была готова в любую секунду наброситься на Даниэля. 'Где Маша?' эхом отозвалось у него в сознании. Ах, если бы он знал, ответ на этот вопрос...

  - Она разве...она разве не вернулась в Россию? - оступившись на лестнице, и чуть было не упав вниз, удержавшись за перила в последнюю секунду, через чур хрипло спросил побледневший Даниэль.

  - Тебе плохо? - испуганно спросила девушка, видя, как цвет кожи смуглого парня, становиться мёртвенно-бледным.

  - Она не в России? - ещё никогда в жизни Даниэль не чувствовал в себе одновременно такую опустошенность и такой прилив сил! На него словно одновременно вылили ведро с ледяной водой и кипятком!

  - Нет. Она практически полгода уже живёт в Париже. Но погоди, она разве не с тобой? - в голосе девушке слышался уже не испуг, а настоящая паника.

  - Кто тебе сказал, что она со мной? - Даниэль уже знал ответ на свой вопрос.

  - Артём. Он сначала вообще разговаривать со мной не хотел, но потом я его выбессила и он сдался.

  - Что конкретно он сказал?

  - Что Маша бросила его уже больше двух месяцев тому назад. Видишь ли, я не общалась с Машей уже больше двух с половиной месяцев, в то время как до этого созванивались практически каждый день. Да, я чуть с ума не сошла, когда она так резко оборвала связь! И её родные, несмотря на то, что они в ссоре, тоже очень переживают! Я звонила Артёму, и по интернету его тоже доставала, но первые несколько недель он просто всё это игнорировал! А потом сам неожиданно позвонил, и сказал, что ничего не знает о жизни Маши. Что она бросила его, ради какого-то байкера ну, в общем, всё в этом роде. А я-то знаю, что Машка не такая! Вот и приехала, чувствовала ведь, что что-то не чисто!

  - Когда он это тебе сказал?

  - Ну, месяц...или скорее даже полтора назад... - больше Даниэль уже ничего не слышал. Дёрнувшись с места, парень помчался к своей машине.

  *****

  Натянув одеяло до самого подбородка, я старалась не касаться больной руки. Очередной перелом. Сколько их уже было за прошедший месяц? Даже затрудняюсь назвать точную цифру. Впрочем, в регулярных побоях есть свои плюсы. На мне теперь всё, как на собаке заживает. Хотя я собственно и есть собака. Ем, что дают, живу взаперти словно в конуре, и смотрю в рот своему 'хозяину', но не для того чтобы получить косточку, а для того, чтобы просто не получить. Господи, можно ли вообще назвать мою жизнь жизнью? Да весь мой день состоит из одного лишь страха. Я боюсь каждого шороха. Боюсь, вновь попасть ему под горячую руку, а ведь настроение у него портиться от любой мелочи. Сейчас лёжа на диване и разглядывая своё синее тело, я просто не могу понять, как я могла быть с этим человеком семь месяцев и не разглядеть в нём зверя? Причём сумасшедшего зверя. Да, прискорбно и ужасно сознавать, что Артём действительно мною болен. Он может приехать в два часа и избить меня до полусмерти, а может заявиться в дом в это же время с охапкой роз в руках, и несколько часов признаваться в любви! Наверное, единственное живое место на моём теле - это живот. Как ни странно, малыша он не трогает...Наоборот, даже заботиться как-то. Игрушки там всякие покупает, а когда хорошее настроение, так ещё и погладить может. Только мне вот вся эта забота даром не нужна! Что меня вообще сейчас останавливает вены себе вскрыть? Малыш. Да, удивительно это, ведь ещё недавно я аборт собиралась сделать, а сейчас так привязалась к своему ещё не родившемуся карапузу, и с таким образом жизни, как у меня, я очень боюсь, что мой ребёнок так и не появиться на свет, или родиться больным! В любом случаи, как бы я не боялась повторить судьбу матери, похоже, мой карапуз, столкнётся с тем же, чем и я. Жизнью без мамы. Ведь, если Кораблёв избивает меня даже во время беременности, то, что он сделает со мной, когда ребёнок появится на свет?

  - На, смотри! - вздрогнув от неожиданности, я удивлённо уставилась на кинутый, на мои колени белый конверт. Переведя взгляд на подозрительно довольного Артёма, устроившегося в кресле, напротив, с бокалом виски, я дрожащими руками, развернула бумагу. Могу сказать, что бывало, после побоев мне становилось очень больно, но никогда не было настолько, как сейчас. В конверте были фотографии, на которых был запечатлён самый дорогой и любимый мужчина мне на земле, снящийся практически каждую ночь, и о жизни которого, я могу теперь узнавать только из криминальных новостей! А на его коленях, сидела эффектная блондинка, прижимающаяся к его губам своими...Не плакать! Только не при Артёме! Нельзя показывать, что мне больно от того, что Даниэль забыл меня!

  - Что, ты всё ещё не безразлична к этому ублюдку? А он, как видишь, забыл тебя! - усмехнулся Артём, доставая из карманов брюк пачку сигарет и намереваясь закурить, но в одну секунду одёрнувшись, и убрав коробку обратно.

  - Перестань. Мне уже давно всё ровно. Просто устала очень, хочется поспать - прикрыв глаза, дабы Кораблёв не увидел подступающих к ним слёз, сдерживая дрожь в голосе ответила я, потеплее закутываясь в одеяло.

  - Ну, дак поспи. Кто ж просил тебя в такую рань соскакивать? Ах да забыл, сейчас же новости будут! Полюбуешься на своего благоверного!

  - Артём, прошу тебя, прекрати. Я ничего не буду смотреть - честно ответила я. Сейчас было только одно желание, поскорее спровадить Кораблёва в колледж, и, не сдерживаясь, разреветься.

  - А что так? Обиделась на него за то, что не хранит тебе верность?

  - Хватит. Прошу тебя дай мне отдохнуть - с головой зарывшись в одеяло, тихо попросила я.

  - Ну, отдыхай, пока ещё время есть. Днём приедет гинеколог, надеюсь тебе не надо объяснять, что сбежать он тебе не поможет? - тело пробила лихорадочная дрожь. Я подозревала, что Артём может это сделать, но каждый день молила бога, о том, чтобы этого не произошло.

  - Зачем...зачем он приедет? - не высовываясь из под одеяла, дрожащим голосом спросила я.

  - Ну, мне же надо узнать, моего ты ребёнка носишь или нет! - нагло отозвался Артём, где-то из глубины комнаты. Слава богу, значит уходит.

  - А, если не твоего? - по щекам катились обжигающие слёзы, руки, так же как и голос дрожали, совсем не слушаясь меня.

  - Аборт! - резко ответил Кораблёв. Немного замявшись, парень, слегка смягчившись, ещё несколько минут смотрел на меня жалостливым взглядом. Создавалось такое впечатление, что он вроде бы и не хочет сделать мне больно, но по-другому не может. - Маш, ты поспи, ещё слишком рано. А мне нужно в колледж быстренько сгонять, я туда и обратно, хорошо? - опустившись передо мной на корточки, Артём поцеловал меня в лоб. Сейчас, по всей видимости, один из тех редких случаев, когда парень, хочет 'позаботиться' обо мне. Вот бывает, происходят у него в голове сдвиги, и он замес-то того, чтобы орать и распускать руки, начинает со мной сюсюкаться. Правда одно моё неверное действие, и эти 'сдвиги', как рукой снимает.