Риза засмеялась над его заявлением, задаваясь вопросом, была ли ее сексуальная неудовлетворенность столь же очевидной для Шейна, как и его для нее.
— Первый комплект полотенец, что я использовала сегодня утром, сохнет в сушилке. Так что я смогу сдерживать протечку немного дольше. Я не очень хорошая домохозяйка, но когда нужно, я могу быть изобретательной, — сказала она, избегая ответа на его заявление. Риза не посмела на него ответить. Она была слишком честной, и окажется голой через две секунды после того, как скажет ему, насколько сильно она его хотела.
— Находчивая, это хорошо, — сказал Шейн, снова усаживая ее на своих коленях в том месте, где он больше всего хотел ее почувствовать. Он закрыл глаза от того, как хорошо было ее держать. — Находчиво-сексуальная. Находчиво-горячая. Не могу поверить, как твоя находчивость на меня влияет. Ты можешь сказать?
Он толкнулся вверх, придя в восторг, когда она прерывисто вздохнула.
— Да, могу сказать. Шейн, лучше дай мне встать, пока это все еще вариант для нас обоих, — тихо сказала Риза, закрывая глаза от того, что она увидела в его взгляде, и ладно… то, что она боялась, могло сиять в ее глазах.
— Сначала обними меня, — мягко приказал Шейн, не в состоянии отпустить Ризу, когда он так сильно ее хотел. — Мне нужно подержать тебя минутку. Я понимаю, что это все на что у нас сейчас есть время.
Точно так же как в ту ночь две недели назад, его честность ее очаровала. Риза уронила на пол рядом с его ногами мокрое полотенце, которым она вытирала Шейна и обхватила его обеими руками. Когда она так сделала, Шейн поднял свои ноги и скрестил их, и потянул ее в свои объятия, так плотно обернувшись вокруг нее, что она оказалась внутри как в коконе.
Это плохо, подумала Риза, позволяя себе погрузиться в его уютное объятие. Очень плохо, хотя это так же было и очень хорошо. Мужчина практически слился с ней воедино. Обнимать Шейна было более интимным, чем его целовать. Поцелуи были предсказуемы. Это… чем бы ни было их объятие… она не знала, что с этим делать. Ее никогда не обнимал мужчина так, словно хотел сделать ее частью себя. И в отношении Шейна Ларсона это была проблема. Потому что он жил какой-то фантазией о ней, и было заманчиво просто согласиться с его заблуждением.
Ах, черт возьми, подумала она, нет, нет, нет. Я не буду его удерживать, и он не будет удерживать меня.
Развлечение — это развлечение, но Риза понимала, что она определенно не была готова добавить серьезное знакомство с молодым человеком к ее и так сумасшедшей жизни. Потерять Брента было достаточно плохо. Поэтому, когда Шейн перестанет хотеть с ней встречаться, она не хотела чувствовать, словно потеряла руку или другую жизненно важную часть тела. Она уже знала, что забыть его будет тяжелее, чем любого другого мужчину. Она до сих пор помнила все об их единственной ночи.
Риза оттолкнулась и поднялась так быстро, как могла, без того, чтобы не споткнуться.
Встав, она посмотрела ему в лицо и удивилась, увидев в его взгляде что-то жесткое и яростное, а не мягкое и утешающее.
Каждый мужчина, с которым она переспала, смотрел на нее тем же взглядом собственника и ей это никогда не нравилось. И Риза была совершенно не готова видеть этот взгляд в глазах Шейна.
— Что случилось? — спросил Шейн, изучая ее изящные изгибы.
— Ничего. Я… я собираюсь поискать этот ключ, — сказала Риза, выскакивая из кухни через дверь подсобного помещения.
Шейн смотрел, как Риза убежала, и перекатился вперед, пока не смог встать. Он вытащил свой телефон из корзины с полотенцами и позвонил отцу. Инструменты были в доме Майкла, но отцу не потребуется много времени, чтобы добраться до Ризы, по дороге заехав за ними.
Риза вернулась из гаража с пустыми руками, и Шейн усмехнулся над ее виноватым выражением лица. Он ее обнял и напугал, и это показалось ему странным, учитывая, что несколько мгновений до этого они были готовы заняться сексом на полу кухни. Почему тогда объятия так сильно ее напугали?
— Папа идет на помощь и привезет ключи. Он будет здесь через тридцать минут, — сказал Шейн, замечая ее дискомфорт и борясь с желанием спросить об этом.
— Очень мило со стороны твоего отца прийти помочь незнакомому человеку, — сказала Риза.
Шейн похлопал по тату. — Мой отец — образец для подражания моего супергероя. И это мой глубочайший секрет. Ты единственный человек кроме моего брата, которому я об этом сказал.
Риза нервно улыбнулась и кивнула. — Со мной, твой секрет в безопасности, но не делай меня твоей первой для чего-нибудь еще, ладно.
— Слишком поздно, — сказал он, улыбаясь ей самой плутовской улыбкой. — Ты опробовала мою штангу в языке, и теперь я считаю ее твоей. И ты заставила меня так сильно тебя хотеть, что я заключил сделку с Вселенной, чтобы тебя найти. Хотя, тебе не нужно хранить в секрете то, что я тобой интересуюсь. Я уже похвастался всем кого знаю и рассказал о тебе.
— Я тебя умоляю. Возможно, я могла быть твоим уникальным завоеванием, но едва ли была твоей первой во всем. Ты не мог научиться подкатывать к девушкам, если не имел практики, — смеясь, сказала ему Риза. — Так что если ты закончил флиртовать, думаю, что пока ждем, мы можем выпить кофе с рогаликами.
Шейн посмотрел на свои руки и, сдержавшись, не стал говорить ей, что она станет его последним завоеванием. И что он хотел быть ее партнером, чтобы практиковаться во всех вещах, которые он никогда не делал еще ни с одной женщиной. Было очевидно, что говорить об этом было слишком рано, с той паникой, которая вспыхивала в ее глазах каждый раз, как она на него смотрела.
— Позволь мне умыться. Я принес два вида рогаликов. И на будущее, мне нравятся с черникой.
Шейн ушел в ванную, чувствуя на спине ее нервный взгляд.
Они пили по второй чашке кофе, когда Риза услышала снаружи громкий, рычащий звук.
— Что это? — спросила она засмеявшись. — Твой отец водит поезд?
— Это отцовский HOG, — объяснил Шейн, вставая. — Это большой, дорожный мотоцикл. Много кожи и хрома, и очень шумно. Его гордость и радость. (Прим. Hog — боров — мотоцикл марки Харлей-Дэвидсон)
— Твой отец ездит на мотоцикле? — спросила Риза. — В его возрасте?
— В его возрасте? Ему всего пятьдесят три. Папа ездит на мотоцикле всю свою жизнь или, по меньшей мере, столько, сколько я помню, — сказал Шейн. И направился к двери вместе с Ризой, которая немного от него отстала.
— О, черт, я должен был знать, что это произойдет, — сказал Шейн, вздыхая и глядя за дверь с хмурым видом. — Майкл и Кэрри тоже здесь. Извини за толпу. Просто они очень тобой интересуются.
— Интересуются мной? Почему? — спросила Риза. Как они могут интересоваться? Они же ее не знают.
— Они хотят с тобой встретиться, потому что знают, что я в тебя влюблен, — спокойно сказал Шейн, и закричал, когда Риза потянулась и ущипнула его за руку. — Эй…щипать не разрешается. Больно же.
— Возвращайся из мира грез и прекрати это говорить. Ты в меня не влюблен. Почитай книги, которые очевидно пропустил в универе. Вы бредите, доктор Ларсон, — категорично не согласилась Риза. — И почему ты сказал своей семье эту чушь?
Наклонив голову, Шейн сурово взглянул на Ризу. Джиллиан потребовала его личные данные, через несколько минут после того, как он показался в доме, потому что лучшая подруга Ризы приняла правду.
— А почему я не должен говорить семье, что влюбился в замечательного человека? — спросил Шейн.
— Не знаю… может потому, что это утверждение неправда? — предположила Риза, вскидывая руки вверх в знак того, что не могла в это поверить и пытаясь показать Шейну насколько смешными были его заявления, когда они все еще были практически незнакомцы.
— Ты просто разочарована и не в настроении. Наверное, мне следовало завалить тебя на кухонном полу, когда у меня была такая возможность. Прости, что я тебя подвел, зайка. В следующий раз я не допущу такой ошибки, — сказал Шейн, ухмыляясь в лицо внезапно рассвирепевшей Ризе. Злить ее оказалось так же весело, как он себе и представлял.
— К твоему сведению, я не разочарованна и не раздражена. Я просто реально смотрю на нашу ситуацию, — проинформировала его Риза. — И на будущее, не будет никаких «завалить меня», пока я не буду к этому готова.