Донна МакДональд - Нарисованная чернилами

Кэрри тоже вылезла из своих вещей, собрала их, чтобы отнести обратно в ванну и потратить еще несколько минут, снова собираясь на работу.

Рассмеявшись над таким интимным, но негламурным окончанием чего-то столь удивительного, Майкл потянулся и, схватив жену за руку, почти голышом пошел вместе с ней по коридору.

— Что скажешь, если я сделаю для Шейна и Ризы комплект обручальных колец? Просто чтобы добавить хорошей кармы моему братишке? — тихо сказал Майкл.

Кэрри остановилась и повернулась, чтобы на него посмотреть, снова восхищаясь добрым сердцем мужчины, за которого она вышла замуж. — Думаю, что это отличная идея, и ты должен это сделать прямо сегодня.

Майкл засмеялся. — Ладно, сделаю. А что выгравировать внутри? «Любовь навсегда» просто слишком традиционно для такой пары как эти двое, — сказал он, когда они снова продолжили идти к спальне. — Люди, которые так быстро влюбляются, нуждаются в чем-то необыкновенном.

Кэрри кивнула, улыбаясь романтическому настроению своего мужа.

— Майкл, ты прав. Что-то неоригинальное тоже не сработает. Эй… ты что-то написал на наших кольцах? — осторожно спросила она, положив одежду на кровать. Повернувшись, она увидела удивленное лицо Майкла.

— Хочешь сказать, что ты не видела внутренней стороны своего обручального кольца? — спросил он.

— Когда бы я могла это сделать? — возразила она. — После того как ты надел его на мой палец в церкви, я его ни разу не снимала.

Майкл положил свою левую руку поверх ее, чтобы остановить попытки снять простое золотое кольцо и посмотреть что там внутри.

— Нет… не снимай его, — взмолился он, ему понравился тот факт, что Кэрри никогда его не снимала, даже когда у нее все еще были сомнения. — Внутри обоих наших колец написано «Созданная огнем».

— «Созданная огнем»? Нам это идеально подходит, — искренне сказала Кэрри, глядя на его левую руку. — Точно так же как ты подходишь мне. Что меня удивляет.

Вздохнув, Майкл наклонился для поцелуя, который трудно было прервать, после того как он начал ее целовать. Ему ужасно хотелось лечь с ней рядом и просто держать в своих объятиях. — Мне очень жаль, что прямо сейчас я не смогу снова заняться с тобой любовью.

— Ты можешь заниматься со мной любовью до конца наших жизней, — искренне сказала Кэрри, не скрывая своих чувств. — Но сегодня утром, ты можешь стоять рядом со мной, пока я буду убеждать электриков вставить лампы в выставочные витрины, которые вы с Шейном так аккуратно расположили над розетками в полу. А в этих витринах я выставлю украшения, которые должны прийти на этой неделе.

— Ладно, мисс бизнесвумен, — неохотно, но с любовью сказал Майкл. — Полагаю, я могу подождать до вечера. И тогда мы сможем снять кольца и вместе рассмотреть гравировки. У меня ужасный почерк, так что тебе придется поверить в то, что имеет значение лишь мое намерение.

— В это легко поверить. После сегодняшнего утра я начинаю думать, что твой брат настроен серьезно. Шейн действительно любит Ризу, да? — спросила Кэрри.

В ответ Майкл кивнул. Когда он услышал правду из уст Кэрри, то эта правда еще сильнее укрепилась у него в голове.

— Да. И он искренне хочет их всех, — сказал Майкл. — Я видел это своими собственными глазами, но все равно с трудом могу поверить, что Шейн стал достаточно взрослым, чтобы испытывать такие чувства к целой семье с детьми, которые ему не родные. Когда я на него смотрю, то все еще вижу мальчишку, который воровал мои альбомы, чтобы рисовать на них мультяшки. Я почти не воспринимаю его как взрослого человека.

— Мультяшки… и комиксы Шейна. О, ну конечно, именно это. Майкл, напиши на их кольцах «Нарисованная чернилами», — уверенно сказала Кэрри. — Это соответствует тому, что Шейн нарисовал Ризу по памяти, увидев ее всего лишь один раз. И это символизирует их будущее, когда они напишут свои имена на брачных документах. Если это не создаст позитивную карму, то я не знаю, что создаст.

— Блестяще, — сказал Майкл. — «Нарисованная чернилами»… мне нравится.

Когда они снова оделись, Кэрри рассмеялась.

— Что на этот раз? — спросил Майкл. — У тебя был очень шаловливый взгляд. Сегодня утром у тебя необычное настроение.

— Просто подумала. Если бы ты сделал комплект для отца и Джессики, что бы было внутри их колец? — спросила она, прикусив губу.

Майкл фыркнул, и подумал об этом, пока заканчивал одеваться.

— Дай подумать. Вместо «Ты тронула мое сердце», я могу написать «Ты тронула мой пенис». Отец в шутку сказал, что Джессика больше впечатлилась «прелестями» его статуи, а не его «достоинством», — предложил он, смеясь над хихиканьем своей жены.

— Пенис? Это слишком односторонне. В «Ты держал в своих руках мое сердце» нужно сердце поменять на вагину, — возразила Кэрри, с удовольствием слушая озорной смех мужа.

— Слишком длинно. Для этих двух лучше написать что-нибудь традиционное, — через минуту сказал Майкл. — Они слишком испорченные для нюансов.

— Я знаю… эй, как насчет «Давай вечно вместе кататься»? — объявила Кэрри, разглядывая себя в большом зеркале, которое Майкл для нее установил в спальне за дверью. — Они оба любят его мотоцикл. Немного непристойно, но не слишком смущающее, если кому-то показывать.

— Ты когда-нибудь видела Джессику смущенной? Не думаю, что это вообще возможно, — возразил Майкл, потащив по коридору свою смеющуюся жену.

— Нет, не видела. И вообще-то дерзость Джессики, это то, что мне больше всего в ней нравится. Она вдохновляет меня быть более смелой, — искренне сказала Кэрри.

Майкл рассмеялся. — Ты с ней сегодня встречаешься?

— Возможно после школы. А что? — спросила Кэрри, открывая водительскую дверь и залезая внутрь.

Майкл ухмыльнулся, забравшись на пассажирское кресло рядом со своей помешанной на контроле женой, которая настояла на том, чтобы водить свою собственную машину. — Потрись с Джессикой локтями и получи инъекцию бесстыдства. И тогда сегодня вечером ты будешь на высоте.

Кэрри закатила глаза, но отъезжая от подъездной дорожки рассмеялась. — Эта твоя ненасытность часть влияния медового месяца, верно?

— Конечно, — сказал Майкл, легко соглашаясь, хотя одновременно отрицательно покачал головой и заставил ее рассмеяться еще сильнее.

— Ладно, скажу серьезно. Думаю, будет честным тебя предупредить, что я планирую наслаждаться нашим медовым месяцем до конца моей жизни с тобой, чтобы наверстать все то время, когда я ждал, чтобы затащить тебя в постель.

Кэрри остановила машину посреди улицы, чтобы повернуться к нему лицом. — Не могу решить, что мне делать. Рассердиться на тебя за этот комментарий или позволить себе быть тобою очарованной.

— Выбирай разозлиться, — небрежно сказал Майкл, пытаясь не рассмеяться. — Это убережет нас от того, чтобы запереть дверь в конференц-зале галереи и проверить насколько жесткий тот дорогой стол из орехового дерева, что ты для него купила. И поскольку утром снизу была ты, думаю, это звучит как хорошая идея.

— Ну что ж, тогда буду злиться, — согласилась Кэрри, со смехом возобновляя движение машины и направляясь к галерее. Она была намного счастливее от того, что рядом с ней был ее срывающий планы муж, но сообщать ему об этом она не собиралась.

Обнаружив, что дверь не закрыта, Шейн постучал и зашел в дом как раз в тот момент, когда Риза, все еще в халате, споткнувшись, вышла из кухни. Не отрывая от нее взгляда, он снял свой мотоциклетный шлем и куртку.

Затем он подошел туда, где она стояла и пристально на него смотрела и, потянув за пояс, подтащил ее к себе.

— Облегчи мои страдания, женщина, — потребовал Шейн, вздыхая, когда руки Ризы забрались под его футболку и ловко расстегнули его брюки. Казалось, она собиралась делать это целую вечность. И прежде чем Ризе удалось его освободить, он уже был твердым и напряженным.

К черту гордость, решил Шейн, уступая блаженству, которое она ему доставляла, и прислонился к ее нетерпеливому прикосновению. Он стоял наполовину раздетый, когда она наклонилась и без предупреждения провела по нему ртом. От невероятного ощущения, колени Шейна подогнулись. Он был больше и тяжелее, и поэтому они оба повалились на пол.