— Либо ты действительно выдающаяся, либо оставаться крутым мужиком, когда женщина это делает, всего лишь городской миф, — глухо сказал Шейн, обнимая хихикающую Ризу, когда они приземлились на полу и он оказался снизу. — Ты выбила у меня почву из-под ног.

Потом Риза решительно тянула и толкала, пока его джинсы не оказались на его лодыжках. Однако она не смогла их полностью снять, потому что он все еще был в обуви.

Затем Риза наклонила голову и снова взяла его в рот, явно намереваясь закончить то, что она начала. Шейн застонал, чувствуя себя на небесах, но все же осторожно ее оттолкнул, когда она сделала паузу, чтобы перевести дыхание.

— Я хочу этого… действительно хочу… вероятно больше, чем нужно, но сегодня утром мне нужно полное соединение, — хрипло сказал он, переворачивая Ризу на спину. — Думая об этом прошлой ночью, я не мог заснуть.

Шейн просунул руки между складками ее халата и, приподняв ее бедра, проскользнул в нее одним жестким толчком, однако оказался внутри нее не полностью. Этого было достаточно, чтобы напомнить им обоим, что им не хватало. Звуки, которые они издали от облегчения были больше похожи на звуки животных, чем цивилизованных людей.

Зная, что Риза отчаянно нуждалась в нем, так же как и он в ней, Шейн нажал сильнее, чем он намеревался, пытаясь погрузиться в нее как можно глубже. В то время как она все еще пыталась полностью принять его внутрь. Пытаясь взять себя в руки, он частично выскользнул наружу, прежде чем, наконец, снова жестко толкнуться, пока он не оказался там, где ему нужно было быть. А затем Шейн, встревожившись, понял, что он совершенно забыл надеть презерватив.

— Погоди, зайка… подожди. Перестань двигаться, — взмолился он, начав выходить из нее, прежде чем все вышло из-под контроля. — Я забыл презерватив.

— Нет… не выходи. Я предохраняюсь, — воскликнула Риза, крепко обнимая ногами талию Шейна и прижимаясь пятками к его спине, чтобы остановить его отступление. Она вздохнула, когда почувствовала что он, наконец, толкнулся внутрь нее, прежде чем неподвижно замереть.

Мышцы его бедер сжались, пока Шейн, напрягшись, старался решить, что делать. Часть него испытывала облегчение. Другая была в шоке. Он хотел упомянуть, что у него никогда не было незащищенного секса, но Риза не всегда хорошо реагировала, обнаруживая, что была для него еще одним первым опытом.

— Из-за того, что я торжественно пообещал отцу, я всегда пользовался защитой, с тех пор как стал сексуально активным. Даже со своей девушкой в колледже, с которой у нас были длительные отношения. Я никогда не просил ни одну женщину обходиться без защиты. Ты абсолютно уверена, что все в порядке? — напряженно спросил он и почувствовал ответ Ризы, когда она заткнула его, притянув его рот к своему и кивнув, закрыла глаза.

Ладно, подумал Шейн, теперь двигаясь осторожно и удивляясь тому, что он испытывал. Это немного было, как заниматься сексом в первый раз, и, зная, что это было с Ризой…ну, он не хотел пропустить ни единого нюанса. Это не было тем, что он планировал сегодня утром, но планы не имели большого значения, когда уровень их взаимного безрассудства уже достиг пятнадцати, при шкале от нуля до десяти.

— Слишком долго, — яростно прошептал Шейн возле ее рта, когда Риза позволила ему вырваться из поцелуя и достаточно отдышаться, чтобы говорить. В своем нынешнем гипер-возбужденном состоянии он долго не протянет.

— Нет. Не беспокойся. Это никогда не бывает слишком долго. Это всегда в самый раз, — сказала Риза, ее искренний взгляд отчаянно искал Шейна, для того чтобы убедиться, что он ей поверил.

Утонув в ее полных благоговения глазах, Шейн тихо рассмеялся над ее непониманием. — Боже, я так в тебя влюблен, — горячо произнес он. — И я имел в виду, что прошло слишком много времени, прежде чем мы это сделали.

Риза улыбнулась, она не стала смеяться над своей ошибкой. Она просто не могла этого сделать, когда пыталась не сгореть от трения, которое создавал Шейн без презерватива, и который, теперь перестав беспокоиться, двигался как автомат.

— Я долго не продержусь, — предупредил он ее, чувствуя, надвигающийся взрыв.

— Я тоже, — резко сказала Риза, чувствуя, как он смеется рядом с ней, меняя угол и толкаясь внутрь нее. — Боже мой, как хорошо. Пожалуйста, сделай так еще раз.

— Все что пожелаешь, — хрипло согласился он.

— Шейн, — позвала она, ее тело напряглось, а затем расслабилось, когда накатили волны освобождения. Поддерживая ее на этой волне, Шейн толкался еще сильнее, триумфальным смехом заявляя свое право это делать. Она снова и снова вздрагивала в его объятиях, пока он пульсировал в ее глубинах.

Затем, когда она спускалась на последней волне своей кульминации, Риза, наконец, почувствовала, как Шейн нашел собственное освобождение внутри нее. Потом он замедлился, медленно толкаясь, словно наслаждаясь каждой миллисекундой времени, которое ушло на то, чтобы полностью себя опустошить.

Риза почувствовала, как Шейн целует ее лицо, все еще двигаясь на ее податливом теле. Ее горло сжалось, глаза наполнились слезами, а она совершенно не могла понять почему. Ее удивило очевидное и ничем не сдержанное удовольствие Шейна от того, что он не пользовался презервативом. Так же как и удовольствие от занятия с ним любовью, какое она не чувствовала с другими любовниками. Иногда он принимал все, что она ему давала с благодарностью подростка, впервые занимающегося сексом. В другое время, он терял контроль и брал ее тело как воин-победитель, заявляющий права на свою пару. Ее потрясло ощущение, что она владеет им и его телом. Но что еще хуже, она видела в его взгляде, что он чувствовал то же самое.

И больше, чем отличный секс было принятие. Правильность. Что она составляет одно целое.

С ним.

Она сделала так, как и сказал Шейн.

О, Боже… как я влюбилась в мужчину, который до сих пор пытается решить, кем он хочет стать, когда вырастит?

Риза издала гортанный звук разочарования, не зная плакать ей или смеяться. Это не должно было стать так всерьез. И что теперь случится, когда Шейн уйдет или умрет, или просто устанет от ее сумасшедшей жизни? Беспокойство — это именно то, что она пыталась избежать. Паника от мысли, что она может его потерять разрушила ее защиту и истина, которую нельзя проверить никакой логикой, просто вывалилась из нее.

— Черт возьми, Шейн. Я тебя люблю. Действительно. Но как это могло с нами случиться так быстро? — спросила Риза, почти всхлипывая у его груди, и слушая его быстрое сердцебиение. Почти задыхаясь от своих эмоций.

Шейн замер от слезливого признания в любви Ризы. Ему удалось переместить их тела, пока он не увидел все лицо Ризы, включая блестевшие в глазах слезы, которые он уже услышал в ее голосе.

— Хочешь научное объяснение или рациональное объяснение Шейна Ларсона? — спросил он, пытаясь использовать свой деловой голос.

— Не научное… еще утро и слишком рано, — сказала ему Риза, вытирая глаза, которые продолжали наполняться слезами, и которые она, похоже, не могла остановить.

— Ладно… слушай. Я понятия не имею, как получилось, что мы так быстро влюбились, но я не настолько глуп, чтобы притворяться, что это не так. Надеюсь и ты тоже, независимо от того, как много зубрил разочаровали тебя в прошлом, — сказал Шейн.

— Дело не в том, что меня разочаровывали мужчины, — не согласилась Риза. — Просто они не оставались. Они не изменяли или бросали меня из-за каких-то мелких проблем. Всегда было нечто большее, Шейн. Поэтому я не готова влюбляться в кого-то нового. Ты же знаешь, что я восстанавливаюсь после разрыва отношений.

— Мне наплевать, кто был до меня. Я просто знаю, что хочу провести остаток жизни с тобой, Риза. Ты первая и единственная женщина, которая вдохновила во мне творческий порыв и желание иметь с ней детей, — сказал он, опираясь на локти, чтобы обхватить ее лицо ладонями.

— Творческий порыв? Тебе действительно нужна консультация, — сказала она, стараясь не рассмеяться ему в лицо. Это было просто… безумие, говорить такое всего лишь через два месяца.

— Зачем мне об этом шутить? Послушай, я в восторге от детей, которые у тебя уже есть. И это просто мой план догнать тебя в навыках воспитания детей, — серьезно сказал он. — Как думаешь, ты когда-нибудь захочешь больше?

— Больше детей? В смысле младенца? — пропищала Риза, потрясенная просто мыслью добавить заботу о новорожденном к хаосу, в котором она ежедневно жила. Потом она вспомнила, как тяжело было Эйприл, когда появилась Сара. Младенцы нарушали распорядок, и ты не мог высыпаться ночами на протяжении нескольких лет.