Светлана Багрянцева - Наркотик

Я слушал его с замиранием сердца. Так вот оно как? Стало вдруг обидно, сам не знаю почему. Дурак, это же парень, а не девушка, на что вообще тут обижаться. Но я всё же спросил, тихим дрогнувшим голом.

— Получается, если бы не твои сексуальные отклонения, ты бы на меня не посмотрел, так?

Он неожиданно сел в моих ногах и дернул их на себя. Моё тело проехало по простыни, а голова упала на подушки. Август сел на мою поясницу, так чтобы не надавить, и наклонился надо мной.

— А тебе бы хотелось, чтобы я обратил на тебя внимание, даже если бы не страдал этой хренью? И спросил это таким обиженным тоном, что я делаю вывод, хотелось бы. Вить, ты, правда, нереально красивый. Если бы не я, тебя бы полюбила какая-то девушка, а может тоже гей, но твоего возраста. Не нужно надумывать себе всякого, и развивать комплексы. Ты самый лучший в мире слышишь. И я люблю тебя, ни смотря, ни на что, — шепнул он мне в самые губы.

В голове вдруг мелькнуло, что я хочу, чтобы он меня поцеловал. Хочу снова ощутить, как это целоваться с мужчиной, но теперь прогнав все свои страхи, чтобы в полной мере это почувствовать. Мои губы слегка приоткрылись. Август расценил это как приглашение и впился в них. Сначала я лежал неподвижно, проверяя свои чувства. А потом ответил на этот поцелуй. Наши языки переплелись, а по телу стал разливаться жар возбуждения.

— Я хочу тебя, малыш, ты не представляешь как, — шепнул он, затем снова стал покусывать и вылизывать мои губы.

От этих слов я пришёл в себя, а ещё от того, что почувствовал, как головка моего члена упёрлась в его задницу, хоть я и был в домашних штанах.

— Нет! Не хочу! — я стал его отталкивать от себя.

Август упал на меня, придавив своим телом к дивану.

— Тихо, я не собираюсь тебя заставлять. А вообще если хочешь, то можешь быть сверху. Мне, в общем-то, всё равно, — сказал он ласково над ухом.

— Ты предлагаешь мне трахнуть тебя?! — удивился я.

— А почему нет? Я несколько раз был в нижней позиции, это не так плохо как тебе кажется, — он чмокнул меня в макушку.

— Не-ет я не смогу, Август, — нервно протянул я.

— Но у нас обоих стоит от одного только поцелуя. Нужно что-то с этим делать. У меня, например, уже яйца ноют.

— Предлагаю разойтись по разным комнатам и подрочить, — несмело выдал я.

— А я предлагаю кое-что поинтереснее, — он поднялся, снова садясь на меня.

Неожиданно Август достал из-под подушки шёлковую красную ленту. Он схватил мои руки и начал связывать их. Я стал извиваться под ним, но он был сильнее.

— Блядь, что ты делаешь?! Прекрати, Август, я не хочу! — заорал я, действительно испугавшись.

— Тихо, малыш, никто не покушается на твою девственную попку. Просто маленькая игра.

Там, где была моя подушка, из дивана торчала петелька, сделанная из того же материала, что и обивка. Я даже не задумался, зачем это, а теперь понял. Август привязал мои руки к этой петле. Потом он дёрнул меня за ноги, чтобы руки пришли в удобное положение.

— Август, остановись, что ты задумал? — проскулил я.

Мне было страшно, но не только от того, что он обездвижил меня. Я чувствовал, как тело отзывается на эту пугающую игру. Когда занимался сексом с девушками, то инициатива принадлежала мне. Даже тогда я так не возбуждался. Сейчас мой член болезненно пульсировал от того, что кто-то доминирует надо мной. Я пытался успокоиться. Отвлекался от происходящего, вспоминая таблицу умножения. Повторял мысленно, что я не гей. Но мой член не хотел падать.

Тем временем Август достал повязку для глаз на резинке и надел на меня. Замечательно, теперь я ещё и не вижу, что он делает. Сердце бухало в груди, отдаваясь набатом в голове.

— Август, прекрати, пожалуйста, — снова проскулил я.

Чёрт, но это была не просьба отстать от меня. Я сказал это таким тоном, как будто умолял его продолжить. Я ненавидел себя за это.

— На самом деле ты не хочешь, чтобы я прекратил, Витя. Тебе нравится это, я чувствую, — елейным голосом проворковал он.

В следующую секунду я почувствовал, как он облизывает мои губы и одновременно расстёгивает мою рубашку. Потом послышался шорох одежды. Вероятно, он раздевался, так как встал с меня. Затем его руки коснулись пояса штанов на резинке.

— Август, — прошипел я.

Он не отреагировал. В несколько движений снял с меня штаны вместе с боксерами. Я не переживал за то, что он там увидит. Вот тут у меня есть чем похвастать в отличие от роста.

— Ммм, какой мужчина, — прохрипел он, а потом снова впился в мои губы.

Я укусил его, но не сильно. Он отпрянул от меня, но тут же прилип к одному из сосков. Волна нереального возбуждения прокатилась по всему телу, а он долго играл с моим соском. Август его лизал, покусывал, и всасывал в рот, пока твердый как камешек сосок не стал горячим, и болезненно не запульсировал. Потом парень слегка отстранился и подул на него холодным воздухом. Меня выгнуло дугой от этого, и я застонал. Когда Август проделал то же самое с другим соском, я был готов позорно умолять, чтобы он дотронулся до моего члена и дал мне кончить. Но парень не спешил. Он стал целовать моё тело, иногда слегка прикусывая кожу. Таким образом, он добрался до моего паха, а потом лизнул головку. То, что он вытворял с моим членом, не делала не одна девушка. Он умудрялся заглатывать его целиком, потом снова вынимал изо рта и вылизывал как кот сметану из миски. Когда он снова захватил его в тёплый плен своих губ, я услышал, как он ласкает себя рукой. Этот звук нельзя было не с чем спутать. Я не выдержал, потому что перед глазами мелькнула картина того, как он это делает.

— Август, я сейчас, — сдавленно прохрипел я.

Он не отстранился, принимая мою сперму. Меня прошило миллионами молний, и затрясло как паралитика. Впервые такой крышесносный оргазм, и с кем, с парнем! Тем временем Август облизал мою головку и глухо застонал, кончая сам.

— Какой же ты невероятно вкусный, Витя, — прошептал он, сдёргивая с меня повязку для глаз.

Я начал морозится. Опустил глаза и покраснел. Мне было стыдно, что я это сделал, и страшно от того, что мне понравилось.

— Не нужно себя накручивать, Вить, — он погладил меня по щеке, — Я уже говорил тебе, что возможно ты бисексуал. Теперь я знаю наверняка, что это так.

— Я… Я… Мне никогда не было так хорошо с девушкой. Это пугает до обморока, Август — пролепетал я, а из глаз потекли слёзы.

— Ну, чего ты как маленький, — он сцеловал мои слезинки, — Я люблю тебя, и после того что было точно не отпущу.

Август развязал мне руки, потом лёг рядом и обнял.

— Из твоих слов я понял, что тебе понравилось, — улыбнулся он.

— Да, но не спрашивай больше. Я должен прийти в себя. Переварить то, что со мной произошло. Ведь это нифига не правильно, Август.

— Да, неправильно. Я тоже в своё время размышлял над этим. Зачем природа создала меня таким? В библии написано, что мужеложство это грех. Тогда зачем создавать таких людей? Это какой-то нереальный парадокс. То же самое что вырастить своими руками клубнику на грядке, а потом сказать: «Не ешь её, это грех и вообще фу».

— И всё равно мне нужно время, чтобы принять себя такого, бисексуала, — сказал я смущаясь.

— А мы с тобой никуда не торопимся. Хочешь в душ? — улыбнулся он.

— Да, но я пойду один. А потом лягу спать.

— Окей, иди первый.

Вымылся, как обычно не тратя много времени. Потом сел на кухне и начал заедать своё состояние пирожком.

— Эй, так ты превратишься в колобка, — засмеялся вышедший из ванной Август.

— Нет. Я с детства ем много мучного и не толстею. Зато я не курю и практически не пью.

— Я тоже. Когда куришь, нарушается дыхание. Если куришь, то будешь не спортсмен, а дерьмо в трениках. Так говорил наш тренер по айкидо, — весело произнёс он.

Мы легли спать. Я ещё некоторое время не мог уснуть, чувствуя дыхание Августа сзади. Он обнимал меня, а я крыл себя матом, за то, что так быстро сдался. Повёлся как баба на его ласковые слова и прикосновения. Ну почему ни с одной девушкой не было так?

= Август

Я даже не заметил, как встал с кровати Виктор. Вероятно, крепко уснул. Но когда открыл глаза, любимого рядом не было. Часы показывали половину девятого утра. Я встал и как был голый, так и отправился на кухню. Вообще-то я не любитель спать в одежде. Виктор стоял у окна в домашних спортивных штанах, пузырившихся на коленях, и растянутой футболке. Я тихо подошёл к нему, а потом обнял, прижимаясь к нему всем телом. Он вздрогнул и попытался отстраниться.