Холли Чемберлен - Наше лето

– А у Рика есть для тебя домашнее имя? Ну, прозвище?

Я подняла шляпу и, щурясь, уставилась на нее.

– Что? Нет. Иногда он зовет меня Джинс. Когда ему лень выговорить мое имя целиком.

– Нет, я имею в виду какое-нибудь ласковое имя, которое он приберегает только для тебя.

Я нахмурилась и села.

– Мне не слишком идут ласковые имена, и, кстати, я их терпеть не могу. Для меня и мое собственное сойдет.

– Хочешь сказать, что не называешь его «Рики-вики» или «любимый»?

Я потянулась к лосьону Клер для загара и побрызгала так и не успевшие загореть ноги.

– Да он бы плюнул мне в глаза! – заверила я Даниэллу. – И я бы считала, что заслужила это. Ну, может, не плюнул бы… В наших отношениях именно я вспыльчивая идиотка. Рик ужасающе зрелый человек.

– Кстати, когда мы начали встречаться, – вступила Клер, – Уин называл меня «Клер-медвежонок».

– Фу!

– А мне это кажется очень трогательным, – запротестовала Даниэлла. – Как он сейчас тебя называет?

Клер поморщилась:

– Совестно сказать.

– Почему? – удивилась я, возвращая ей лосьон. – Это неприлично?

– Нет, – вздохнула она. – Мне неприятно, потому что все его приятели называют своих жен одинаково.

– И как? Да не тяни ты!

– Дорогуша. – Клер закатила глаза.

– Да уж! Довольно покровительственно.

– Дорогуша? – повторила я. – Вроде как «дорогуша, принеси мне пива»? Или «дорогуша, позвони маме вместо меня, хорошо? Тебе следует чаще звонить ей. Хорошая миленькая женушка должна звонить свекрови не менее раза в неделю».

– И еще «дорогуша, ты еще не постирала мои носки»? – добавила Даниэлла.

– Что-то в этом роде, – признала Клер. – Хотя не думаю, что Уин пытается мне покровительствовать. Скорее он подражает коллегам.

– Тебя именно это волнует? – спросила я, водружая шляпу на голову. Сегодня солнце было особенно жарким. – Тот факт, что ты перестала быть для него кем-то особенным? Просто одна из многих женщин. Одна из целой конюшни невест и жен.

– Да, – яростно выпалила она. – Так и есть!

Похоже, я попала не в бровь, а в глаз, задела больное место. Даниэлла послала мне предостерегающий взгляд, но я небрежно пожала плечами.

Клер тоже села и обняла колени.

– Меня беспокоит, что Уин так старается подражать коллегам. Он один из них. Все, что он делает, кажется таким… ну, не знаю, в точности таким, что можно ожидать от успешного корпоративного адвоката. Купить «БМВ» седьмого выпуска. Каждые три месяца менять сотовый на более современный. Играть в гольф по субботам. Приобретать рубашки только в «Брукс бразерс». Жениться на подружке по колледжу. Переехать в пригород…

– Он хочет переехать в пригород? – оживилась Даниэлла. – Куда? В Линкольн?

– Или в Лексингтон. Может, Конкорд. Как только я забеременею первым ребенком.

– Так не беременей, – пробормотала я.

– О, я не возражала бы против спокойного пригорода, – покачала головой Клер, ловко обходя проблему беременности. – Мне так не хватает настоящего дома! Просто… я бы тоже хотела участвовать в принятии решений. Вот и все.

– Воробушек, – бросила я. – С таким же успехом он мог бы назвать тебя своей «маленькой робкой птичкой». И держать тебя в клетке.

– А Уин всегда был таким? – поинтересовалась Даниэлла. – Всегда оставался членом стаи? Был ли он когда-нибудь личностью? Или ты просто видишь его таким?

Клер ответила не сразу.

– А может, тебе именно это в нем и понравилось, то, что он надежен и вполне ординарен? – вмешалась я, вспомнив первое впечатление от Уина на вечеринке его фирмы.

До того как он открыл рот. Свой большой рот.

– Может, Уин не так уж сильно изменился. Может, это ты изменилась?

Клер по-прежнему молчала.

– Я бы на твоем месте решительно воспротивилась, Клер! Топни ногой, – потребовала Даниэлла, открывая бутылку с охлажденным диетическим чаем, – пока еще не поздно.

– Ненавижу пессимизм, – вздохнула я, – но, по-моему, уже слишком поздно. Уин никогда не изменится. Да и зачем? Система прекрасно работает на него.

– Так что ты предлагаешь? – нахмурилась Даниэлла.

– Я не имею права что-то предлагать, – осторожно ответила я, глядя на нее. – Просто высказываю свое мнение. И я считаю, что Клер сможет жить собственной жизнью, ну, или быть с мужчиной на равных, только бросив Уина и найдя ему замену. Ей нужен человек, не имеющий ничего общего с Уином. Послушай, Клер, начни сначала с другим мужчиной. С чистой страницы. Установи новые правила.

Клер не сводила глаз с массивного кольца с бриллиантами, туго обхватившего средний палец левой руки.

О, черт! Опять я со своим языком.

Вечно лезу не в свое дело.

Я и мой дурацкий язык.

Наконец Клер подняла голову и перевела взгляд с меня на Даниэллу.

– Спасибо за откровенность, – сухо обронила она. – Но это моя жизнь. И я проживу ее, как умею. Таким образом, мне не придется винить никого, кроме себя, если эта жизнь не удастся.

И что мы могли на это сказать?

Я снова легла на полотенце и дала обет временного молчания.

Я заказала столик в «Гриль-23».

Не то чтобы Крису не по плечу была такая простая задача. Наоборот. Просто я так привыкла общаться с персоналом дорогих ресторанов, что было бы глупо не позвонить. И не выбрать место и время.

Откровенно говоря, я бы предпочла «Лок-Обер», если бы не боялась, что тамошние цены чересчур высоки для Криса.

Я все время только о нем и думала. Хотя отмечали мой день рождения и центром внимания должна быть именинница, которой не к лицу выполнять всю работу по устройству вечеринки.

В тот день Крис постучался в мою дверь ровно в пять. Выглядел он весьма представительно. Двубортный костюм несколько лет как вышел из моды, но для Бостона вполне сойдет.

Большинство здешних мужчин презентабельными не назовешь.

Правда, он перестарался с прической, волосы были чересчур прилизаны, но в течение вечера немного растрепались и снова выглядели пышными.

В руке, конечно, была маленькая сумка.

Один вопрос остался открытым, а именно: где Крис проведет ночь. В моей квартире, разумеется, но на диване или в моей постели? Со мной. Занимаясь сексом…

Не могу точно объяснить, почему мы до сих пор не переспали. Разве что из-за меня. Я не допускала ситуации, в которой Крис почувствовал бы себя вправе предложить провести ночь вместе.

Хотя я в этом не уверена. И вообще не была вполне уверена ни в чем, что касалось Криса.

Мы взяли такси. Крис порывался пройтись пешком, но я отказалась появиться в ресторане вспотевшей, хотя такси означало лишние для него расходы.

Женщина никогда не платит за такси.

Нас по моему требованию посадили за угловой столик. Мне не хотелось, чтобы Крис оказался в центре всей этой сутолоки. Пусть ему будет уютно.

Я заказала говяжьи ребрышки. Крис – филе-миньон.

Мы почти не говорили, лишь изредка обменивались словами. Но неловкости не чувствовали.

Все шло как по маслу.

До тех пор, пока официант не убрал со стола и не принес меню десертов.

– Даниэлла, – начал Крис, едва официант отошел, – я должен кое-что тебе сказать.

«Может, мне удрать в дамскую комнату? – с ужасом подумала я. – Немного оттянуть неизбежное?»

Но стоило ли?

– Да? – с невинным видом спросила я.

Блестящие глаза Криса впились в меня. Я не могла отвести взгляда.

– Даниэлла, я хочу, чтобы мы были вместе. Хочу, чтобы ты больше ни с кем не встречалась. Только со мной.

С чего, с чего, с чего начать?

Как, как, как выбраться из этой ловушки?

Я вымученно улыбнулась. Светское воспитание тоже имеет свои пределы.

– Но, Крис, – начала я, про себя взмолившись, чтобы Господь послал мне вдохновение. – Мы даже… ну, ты знаешь…

Крис не пожелал мне помочь. Только продолжал смотреть на меня сверкающими глазами. Я чувствовала себя насаженной на булавку бабочкой. Громко сглотнув, подалась вперед, понизив голос до шепота:

– Мы еще не были близки. Как мы… ну, ты понимаешь.

– Можем посвятить себя друг другу?

Я кивнула.

– Тебе нужно знать, каков я в постели, прежде чем согласиться быть только со мной? – сдержанно допрашивал он.

– Нет, не в этом дело, – заверила я.