Они развернулись, как вдруг аукционист прокричал:
— И, наконец, жемчужина аукциона!
Кайрос оглянулся через плечо, чтобы увидеть, как на сцену вынесли женщину. Ее руки были задраны над головой, а ноги привязаны к подставке. Глаза закрывала повязка, во рту был кляп. Ее изгибы были божественны, а темные, каштановые волосы, волнами спадавшие до талии, так прекрасны, что Кайрос не мог отвести взгляд.
— Кажется, мы остаемся, — сказал Бориас, хлопнув рукой по спине друга.
— Я хочу ее. Цена не важна. — Во рту пересохло. — Забери ее. Быстро.
Друг улыбнулся и проложил себе путь через толпу. Кайрос затаил дыхание, когда начались торги. Женщина вызвала ажиотаж, и он заволновался, что Бориас не успеет выкупить ее. С каждым выкриком из толпы цена становилась все выше и выше.
Взгляд Кайроса переместился: женщина зашевелилась, словно только что очнулась. Муж-чина понял, что ее усыпили до аукциона. Кайрос улыбнулся. Она, должно быть, вздорная.
Член напрягся от одной только мысли о том, как он возьмет ее. Ее грудь была полной, иде-ально подходящей для его больших рук. Он не мог дождаться момента, когда овладеет ею, почувствует, как твердеют ее соски у него во рту.
— Продано! — крикнул торговец.
Кайрос перевел взгляд на Бориаса, который рассчитывался за женщину. И облегченно вздохнул, не понимая, почему так отчаянно ее желает. Кивнув Бориасу, он повернулся, чтобы покинуть рынок. Нужно все подготовить для новой рабыни.
Джарина пыталась унять сердце, готовое выпрыгнуть из груди, когда услышала, как муж-чина рядом с ней выкрикивал цифры. Она пыталась отогнать туман, застилавший сознание, стараясь определить, где оказалась. Ощутив, что ее руки и ноги связаны, кляп сковывает рот, а повязка — глаза, она, наконец, признала, что произошло нечто ужасное. Прохладный воз-дух на голой коже подтверждал, что случилось самое ужасное. Каким–то образом дядя сумел продать ее на невольничий рынок. Джарина хотела устроить скандал, чтобы ее развязали и подали голову Ампикса на блюде, но понимала, что криками ничего не добьется. Она короле-ва и найдет способ выбраться из рабства, чтобы вернуться в Гесион до того, как дядя пред-примет еще что–нибудь.
— Вот она, сэр, — услышала она глубокий голос рядом с собой. — Никогда прежде за ра-быню столько не платили.
Чья–то рука коснулась ее щеки, затем двинулась вниз по шее к полной груди и подразнила сосок. Джарина была одновременно возмущена и удивлена реакции тела на эти прикоснове-ния.
— Да, она определенно главный приз. Где ты ее взял? — голос мужчины был спокойным и глубоким. Почти дружелюбным.
— Ах... не могу разглашать, откуда получаю свой товар, — другой человек запнулся. — Вы, конечно, понимаете, сэр?
— Конечно, — тихо произнес дружелюбный человек. И тихо добавил: — Ты украл ее.
— Ни за что!
— Не стоит злиться. Я не собираюсь выпытывать информацию дальше.
Джарина чувствовала, что еще немного, и она расплачется. Она не плакала с момента гибе-ли родителей полгода назад, и не желала делать это сейчас.
Руки опустили. Лодыжки тоже освободили. Она молилась, чтобы ей вытащили кляп изо рта и сняли повязку с глаз, но тщетно. Девушка прислушалась, чтобы понять, что происходит.
Услышав шелест, она почувствовала ткань на своей коже.
— Я не могу вывести тебя на улицу обнаженной, мой приз. Иначе буду убит в ту же секун-ду, — прошептал мужчина ей на ухо, прежде чем поднять на руки.
Кайросу не терпелось добраться до своей комнаты. Бориас вернулся с его новой рабыней несколько часов назад, и Кайросу хотелось поскорее насладиться ею.
Он вошел в покои и увидел женщину, связанную так же как на невольничьем рынке — руки над головой, ноги широко расставлены. Чтобы привязать ее, Бориас использовал две большие колонны рядом с кроватью Кайроса. Он оставил повязку на глазах и кляп во рту. Вз-гляд Кайроса оценивал красоту девушки. Она была высокой, с длинными, стройными нога-ми, широкими бедрами, узкой талией и полной грудью. Кожа была бронзовой от солнца, а со-ски — темно–розовыми. Завитки между ее ног были того же цвета, что и волосы на голове и разглядывая все это, он понял, что уже готов припасть к этим складочкам и слизывать влагу с ее лона.
Кайрос старался держать себя в руках. Девушка проснулась, но ее тело было неподвижно, будто ожидало его прикосновений. Мужчина ходил вокруг нее, позволяя пальцам ласкать ее живот, бедра, округлую попку. Снова живот.
— Великолепна, — прошептал он ей на ухо.
Она дернулась от него в удивлении.
— Я не причиню тебе вреда, — заверил ее Кайрос. — Я твой новый хозяин, и мы проведем много ночей удовольствия, — он накрыл ее груди, наблюдая, как твердеют соски. — Тебе нравится получать удовольствие?
Когда она не ответила, он слегка ущипнул ее за сосок и услышал резкий вдох.
— Достаточно простого кивка, — подсказал он. — Теперь, ответь мне. Тебе нравится по-лучать удовольствие?
Она слегка кивнула.
— Ты принимала ванну?
Еще один небольшой кивок.
— Хорошо, — Кайрос поспешно стянул с себя сапоги, штаны и тунику.
Член изнывал от боли и желания поскорее войти в нее, но он сдерживался. Не понятно по-чему, но хотелось, чтобы с этой женщиной все произошло медленно. Он снова обошел вокруг нее и провел рукой вверх и вниз по ее спине к попке. Кожа была мягкой и шелковистой, слов-но лепесток. Встав перед ней, он позволил рукам снова блуждать по ее телу. Он ласкал ее грудь, пощипывал соски, затем спустился вниз к бедрам, слегка коснувшись ее лона. Дыха-ние девушки стало прерывистым, когда он потерся возбужденным членом о ее попку.
— Чувствуешь, как сильно я хочу тебя?
Та не ответила, за что получила шлепок по попке. Ее тело дернулось.
— Я задал тебе вопрос, рабыня.
Она нерешительно кивнула.
— Будешь умницей, если запомнишь, кто здесь хозяин. Я буду делать все, что мне угодно с твоим телом, а — выполнять все, о чем я прошу, без жалоб и вопросов.
На этот раз она кивнула, соглашаясь.
— Рад, что ты понимаешь.
Кайрос встал перед ней и, наклонившись, втянул ее сосок в рот. Он обвел языком вокруг крошечного бутона, прежде чем начать его посасывать, не сдержав улыбку, когда рабыня за-хныкала. Отлично. Он хотел, чтобы она возжелала его так же, как и он ее.
Губы ласкали одну ее грудь, а пальцы теребили второй сосок, поддерживая в напряжении и возбуждении. Когда тело рабыни начало дрожать, он убрал руку и начал поглаживать ее жи-вот. Ее бедра двигались ему навстречу, нуждаясь в близости с ним. Кайрос улыбнулся, от-странившись от ее груди, когда его рука легла между ее ног, раздвигая лепестки. Он застонал, когда почувствовал влагу ее возбуждения на своих пальцах. Его член пульсировал, страстно желая войти в тугую плоть. Однако он был очень удивлен, когда, проникая в ее тело, наткнул-ся на преграду. Ему не приходило в голову, что рабыня может оказаться девственницей. Тор-говец тоже не знал об этом, иначе втрое поднял бы цену.
— К тебе никогда не прикасались, — произнес он, пока его пальцы медленно погружались и выходили из нее.
Она покачала головой и всхлипнула, когда его пальцы дотронулись припухшей жемчужи-ны.
— Такого подарка я не ожидал.
Больше он ничего не произнес, только уселся между ее ног и раздвинул руками ее складоч-ки. Наклонившись, он приласкал языком ее возбужденную плоть, после чего начал кружить вокруг ее жемчужины, беспощадно поддразнивая ее.
Джарина вздрогнула всем телом, когда наслаждение поглотило ее. Она долго ждала, чтобы кто–нибудь прикоснулся к ней так, как этот мужчина. И ей повезло, потому что он ласкал ее, точно зная, что делает. Ее груди налились, а соски затвердели. Она не подозревала, что будет чувствовать себя так восхитительно, когда он посасывал ее грудь. Девушка не могла дождать-ся, когда этот мужчина снова прикоснется к ней своими руками и ртом.
Он ввел палец в ее лоно, вызывая новую волну желания, забыв позабыть обо всем, кроме этого мужчины, хозяина. С каждым движением пальцев и языка вокруг ее жемчужины, вну-три нее нарастало неизвестное чувство. Это и пугало, и волновало. Уже ничто не могло оста-новить эти ощущения, и она не была уверена, что хотела этого.