неизвестен Автор - Наследник раджи

Из груди женщины вырвался крик отчаяния, она замахала руками над головой. Птицы отлетели немного, но вслед затем снова начали надвигаться. Девушка продолжала махать руками. Раздался выстрел, за ним — другой, и два коршуна упали, третий поспешно поднялся на воздух. Отголоски второго выстрела еще не замерли вдали, как Баль-Нарин подошел, почтительно склонив голову, к девушке и сказал ей по-индусски:

— Не бойтесь, мисс-саиб. Я — бедный охотник, горец-гурка. Наше племя уважает белых. Я видел, как вас напугали ужасные птицы, и убил их. Что могу я сделать еще?

— Вы можете… вы хотите помочь нам? — спросила девушка.

В эту минуту новый звук донесся из джунглей — продолжительный и нежный, как звук флейты.

Девушка приложила палец к губам, и слабый румянец выступил на ее бледном личике. Звуки приближались, сливаясь в мелодию. Несчастной казалось, что она перенеслась в прошедшее. Она видела у ног своих зеленый травяной ковер, дальше — Темзу с нагнувшимися над водой ивами, по реке скользит лодочка, и гребец поет…

— Это бред, и я сейчас проснусь! — зарыдала бедная Грэс, закрывая лицо руками.

Баль-Нарин необычайными телодвижениями выражал свой восторг.

— Это мой господин! — воскликнул он.

— Ваш господин? — с удивлением спросила Грэс.

— Мой господин, гумилькундский раджа. Он нашел дорогу сюда. Он дойдет до нас… если ему укажут путь демоны джунглей… Смотрите! Вот хлопчатниковое дерево! — закричал он на своем наречии гурка. — Ах я сумасшедший! Ведь он не понимает меня! Мем-саиб, есть у вас огонь?

Грэс, дрожа, бросилась в хижину и схватила последнюю головню.

— Кит! Они нашли нас! Том идет сюда! Он прогонит страшных птиц.

Баль-Нарин отломил сухую ветвь у хлопчатника, свил жгут из травы и, окропив его последними каплями масла из своей лампы, прикрепил на конец шеста и зажег. Трава вспыхнула. Следопыт бросился в джунгли с радостным криком:

— Сюда, господин, сюда!

Но скоро он вернулся в хижину. Свиста уже не было слышно, и на свои призывы проводник не получил никакого ответа.

Грэс заметила его расстроенный вид.

— Его нет! — простонала она.

— Дорога опасная. Господин не шикари, как Баль-Нарин… Мисс-саиб, послушайте!.. Слышите?

— Это гром. Я его слышала несколько раз сегодня ночью.

— Нет, это не гром! Это проходит стая диких слонов. Как бы…

Но Грэс уже не слушала его. Всплеснув руками, вся дрожа, она бросилась обратно и упала на колени возле постели из сена, на которой лежал Кит.

— Боже мой! Пусть он спасет Кита, и тогда моя жизнь никому больше не нужна! Тогда я могу идти к Тебе!

Прошло несколько минут. Руки мальчика, которыми он в страхе обвил ее шею, опустились.

Голова Грэс упала рядом с головой ребенка на подушку из листьев. Долгое и ужасное бдение при теле мертвеца, лежавшего на той же постели, внезапный переход от отчаяния к радости и наконец лихорадочное ожидание — все это оказалось не под силу ее ослабевшему организму. Мысли ее путались.

— Кит, не давай мне спать! Ужасные птицы вернутся.

Но Кит спал. Глаза Грэс сомкнулись. О, если бы она могла только отдохнуть! Если бы кто-нибудь мог вместо нее сторожить Кита и отстранять опасности! Вдруг она вскочила, проснувшись в испуге и дрожа всем телом. Свет луны заливал всю хижину и падал яркой полосой на окоченевший труп старика, защищавшего их и пожертвовавшего ради них собственной жизнью. Грэс вспомнила, что у нее нет уже горящей головни, чтобы отгонять хищников. Она хотела встать, но ее била лихорадка, и она не в силах была подняться. Тогда она нагнулась над белокурой головкой мальчика:

— Бедняжка!.. Я видела сон. Теперь я проснулась, и у меня нет больше сил бороться…

Выйдя из лагеря с ящиком мясных консервов и бутылкой сильного, подкрепляющего лекарства, которое он всегда имел при себе, Том, по счастливой случайности, пошел по той самой тропинке, по какой шел шикари до той минуты, пока не свернул в джунгли.

Том подвигался осторожно вперед, как вдруг услыхал выстрелы из револьвера. Он бросился на звук, но не был уверен в том, что не ошибся, так как, повторенные эхом, выстрелы, казалось, раздавались сразу со всех сторон. Быть может, вместо того чтобы приближаться к Баль-Нарину, он отдалялся от него; с другой стороны, стрелять могли бродяги или беглые сипаи, и встреча с ними грозила окончиться весьма плачевно.

Самым благоразумным было бы вернуться по своим следам, но подобная мысль даже не пришла в голову Тому. Цель казалась уже такой близкой, и откройся теперь между нею и им пропасть, он не отступил бы назад. Тропинка, на которую юноша повернул, услышав выстрелы, сначала казалась ему удивительно удобной. Молодой человек шел, освещая фонарем на несколько метров перед собой высокую помятую траву и растоптанные кустарники, будто по этой дороге прошел отряд артиллерии. Но этого предположить было никак нельзя. Том изучил с Баль-Нарином карту Тераи и знал, что дорога Магараджи — единственная, по которой происходило военное движение, — проходила далеко от этого места. Раджа не знал, что он пошел как раз по следу монарха джунглей…

Восемь месяцев тому назад Джунг-Багадур, страстный охотник, привел из высоких долин Непала отряд отважных охотников, верхами на слонах испытанной скорости, чтобы поймать несколько диких слонов, живущих в болотах и джунглях. Охотники прошли именно этой дорогой, которую проложили стаи громадных животных, проходя по ней каждое утро из болот, где проводили весь день, на водопой к пруду и объедая на пути все молодые побеги. Если бы Том повстречался с этими животными, то ему пришлось бы плохо. Горящий факел не послужил бы для него защитой. В своем слепом движении вперед стая раздавит, растопчет его…

К несчастью, Том не подозревал опасности. Он весь был поглощен поиском следов человека. Каким образом в эту минуту могла мысль его унестись в прошедшее? Когда он поднес к губам тростниковый свисток, который всегда носил при себе, чтобы подать сигнал Баль-Нарину, то вместо пронзительного свиста сами собой явились звуки песенки, что напевал он в прошлом году, причалив у сада генерала.

Ничего не сознавая, почти не видя, Том спешил вперед. Он не слышал ни грома, раздавшегося сзади, ни отчаянных криков Баль-Нарина. Какая сила вдруг отбросила его в чащу джунглей и каким образом он очутился на дне канавы, это навсегда осталось для юноши тайной. Ему показалось, что среди кустарника мелькнула водяная поверхность; быть может, именно она и привлекла внимание англичанина. Но, как бы то ни было, в то время как он старался выкарабкаться из грязи, черная масса слонов пронеслась как смерч по тому самому месту, где он несколько минут назад так беззаботно шел.

Тому понадобилось некоторое время, чтобы отдышаться, взобраться по откосу канавы и немного вычистить платье. Грэс в это время воссылала к небу отчаянные мольбы, а Баль-Нарин выбивался из сил, крича и зовя господина. Когда гул удалявшейся стаи замолк в темноте и снова водворилась тишина, проводник стал свистеть, стрелять из ружья. Но ответа не последовало. Полагая, что все кончено, он в отчаянии закрыл лицо руками и заплакал.

Но скоро у него появилось желание отыскать по крайней мере останки несчастного раджи. Баль-Нарин углубился в джунгли, не колеблясь, по какому направлению идти. Последний призыв молодого правителя раздался с места, которое он знал, так как принимал участие в знаменитой охоте Джунг-Багадура. Вдруг перед ним возник, словно привидение, человек с непокрытой головой, весь в грязи с головы до ног. Баль-Нарин схватился за револьвер.

— Ты уже не узнаешь меня, Билли? — спросил хорошо знакомый голос.

— Раджа-саиб! — воскликнул проводник. — Я думал, вас уже нет в живых! Хвала нашим богам и демонам джунглей, что они помогли вашему сиятельству.

Следопыт распростерся по земле и целовал ноги владыки.

— Вставай скорее, сумасшедший! — воскликнул Том, стараясь скрыть то, что тронут. — Я выкупался в грязи, но не вижу причины, почему ты вздумал, что меня уж и в живых нет. Ты ведь прошел по той же дороге, что и я.

— Да, раджа-саиб, боги указали мне путь. Но я избегал дороги слонов, ни за что на свете я не пошел бы по ней.

— Дороги слонов?.. — повторил Том в смущении.

— И стая только что прошла по ней. Чудо, что ваше сиятельство остались в живых!