— Слишком много болтливых ртов, — пожаловалась она Кэролайн, — каждый мелет языком про окровавленные ножи и о том, что в этой комнате поселился призрак. Ваша милость знает, как мы, корнуоллцы, любим всякие привидения. Если в каждом коттедже, каждом постоялом дворе, каждом кривом дереве не живет свой дух, значит, вы попросту не в Корнуолле, Да-да, скорее в Девоне или Дорсете, у тамошнего народа совершенно нет воображения. Только и знают, что хвастаться своими дурацкими девонскими сливками, которые, позвольте заметить, в подметки не годятся корнуоллским. Однако терпеть не могу терять деньги, а комнату все равно никто снимать не хочет.
Стоя посреди комнаты, Кэролайн не испытывала никаких странных ощущений, от которых мороз идет по коже. Возможно, потому, что она не уроженка Корнуолла и не наделена способностью чувствовать присутствие призрака, не говоря уже о том, чтобы слышать и видеть его.
— Куда же вы делись. Кум? — снова спросила она у пустой комнаты. — Неужели думали, что миссис Фрили не заметит вашего отсутствия? Не понимали, что она и Норт обыщут вашу комнату?
И тут, словно в ответ, раздался легкий царапающий звук. Кэролайн даже подпрыгнула от неожиданности, но тут же поняла, что это ветка дерева стучит в окно.
— Может, в прежней жизни я была корнуоллкой? — предположила она вслух. — Это помогало чувствовать себя не такой одинокой.
И Кэролайн сразу стало легче. Правда, она была немного расстроена тем, что ничего не обнаружила, но ясно было, что Норт уже успел достаточно тщательно все осмотреть. Она уже хотела уйти, но тут заметила красивые резные столбики на огромной кровати в стиле хепплуайт [25]. Когда-то они поддерживали балдахин и были куда выше, чем теперь. Очевидно, кто-то отпилил их, потому что каждый кончался неуклюже вырезанным ананасом.
Кэролайн медленно побрела к кровати, не сводя глаз с этих ананасов, осторожно коснулась одного из столбиков у изножья кровати. Он не поддался. Она потянула. Ничего не произошло. Второй столбик тоже оказался цельным. Только третий, в изголовье, легко повернулся в руке. Сердце Кэролайн тревожно забилось, но она, взяв себя в руки, осторожно отвинтила ананас. Внутри оказалась пустота. С трудом просунув пальцы в узкую дыру, она нащупала бумагу. Только после нескольких попыток удалось подцепить небольшой квадратик, сложенный несколько раз. Несколько мгновений Кэролайн осматривала находку. Бумага пожелтела и казалась очень хрупкой. Кэролайн очень осторожно развернула квадратик. Она сама не знала, что ожидала увидеть. Возможно, старое любовное письмо со словами прощания… Кэролайн покачала головой. Какие глупости! Конечно, никакое это не любовное письмо, а просто забытый счет или список домашней утвари.
В этом письме содержалась угроза убийства. Оно было написано в мае 1726 года виконтом Чилтоном, прадедом Норта, человеку по имени Гриффин. Чернила выцвели так, что в некоторых местах текст почти не удавалось разобрать, но смысл был достаточно ясен: “Гриффин, держись подальше от моей жены или мой меч пронзит твое черное сердце. И подпись: Д. Найтингейл, виконт Чилтон. Донниджер Чилтон”. Да, это, конечно, прадед Норта. Странное имя, поэтому она и запомнила его. Но кто этот Гриффин? И почему письмо спрятали в этот давным-давно отпиленный столбик?
Кэролайн разгладила листок и бросилась вниз, в пивную.
Она тяжело дышала, и миссис Фрили испуганно спросила:
— Иисусе, дитя мое, что вы там видели?
— Просто не поверите, миссис Фрили. Я нашла это в одном из кроватных столбиков. Взгляните только, как удивительно. Думаю, отсюда берет начало легенда о семейном проклятии Найтингейлов.
Миссис Фрили поспешила увести Кэролайн на кухню, и обе женщины снова расправили смятую бумагу.
— А, Гриффин! — воскликнула миссис Фрили — Бабка рассказывала мне о нем.
Кэролайн в который раз поразилась цепкой памяти корнуоллцев.
— Кто он? — поинтересовалась Кэролайн.
— Молодой повеса, известный своим буйством по всей округе, беззаботный красавец, получивший в наследство от папаши кучу денег. Настоящий покоритель дамских сердец, хуже самого Казаковы. Из этого письма видно, что он наставил рога и прадеду его милости. Знаете, если я верно припоминаю, он не остался в этих местах, а покинул Корнуолл навсегда. Скорее всего, отправился в Лондон, чтобы совращать дам из общества. Значит, бросил ее, предоставил самой оправдываться перед мужем и даже не защитил! Не удивительно, что бедняжка долго не прожила. Не знаю только, почему это письмо сунули в кроватный столбик.
— Откуда у вас эта кровать? Миссис Фрили задумалась;
— Пожалуй, можно узнать, миледи. Выпейте чая, а я пока просмотрю приходные книги матушки. Она записывала все, что покупала для гостиницы и, уж конечно, эту кровать не пропустила.
Кэролайн не удивилась, когда миссис Фрили сообщила, что кровать принадлежала семье Гриффинов, в конце концов разорившейся из-за пьянства и распутства наследников. Последние, оставшиеся в живых члены этой семьи распродали все и в конце прошлого века отправились в Америку.
— Да-да, ма так и написала в своей инвентарной книге, что они уехали в Бостон, к родственникам.
Что же, значит, одна из жен Найтингейлов действительно предала мужа. У Кэролайн неприятно защемило сердце. Лучше бы ей не ворошить прошлое. В эту ночь, когда она и Норт, обнявшись, лежали под одеялом, она призналась мужу:
— Я прочла записи твоего прадеда в дневнике. Он ни разу не назвал Гриффина по имени. И, кажется, не убил, а если и убил, то похоронил тайком, так что никто и никогда не нашел тела. А твоя прабабка умерла всего лишь месяц спустя. Какой трагический конец!
Норт долго молчал, прежде чем ответить:
— Знаешь, я, наверное, напишу письмо Гриффинам. Говоришь, миссис Фрили упомянула, что они переехали в Бостон? — Кэролайн кивнула, уперлась лбом в плечо мужа, вдохнула его запах и позабыла обо всем.
— Бог мой, — пробормотал Норт, уже гораздо позже, когда наконец снова был в состоянии связать хотя бы два слова, — Ты даришь мне видение рая на земле, Кэролайн.
— Никогда не забывай об этом, Норт Найтингейл, — предупредила она. — Как бы я хотела, чтобы могила короля Марка действительно оказалась такой же настоящей, как наследство Уиндемов! Подумать только, Уиндемы сумели по древним книгам и неверным следам найти путь к спрятанному сокровищу!
— Сожалею, милая, но, скорее всего, это просто фантазии оскорбленных мужчин, и ничего больше.
— Хорошо же ты думаешь о своих предках! Нет, я действительно надеялась, что твоя прабабка была верна мужу. Теперь, кажется, сомнений нет.
— Сомнений нет… Но, может, были какие-то причины? Кто знает?
Кэролайн изо всех сил зажмурилась и сцепила зубы. — Кэролайн, расслабьтесь же, прошу вас. Я не причиню вам боли, просто проверю кое-что. Норт, отойдите, если, конечно, не желаете занять мое место.
Норт отступил и молча наблюдал, как доктор Трит осматривает его жену. Доктор не поднял ее ночную сорочку, просто сунул руки под одеяло и тонкий батист, а потом, выпрямившись, объявил:
— Живот плоский и мягкий, но я вынужден проверить, как там внутри. — И прежде чем Норт начал задыхаться от гнева, доктор Трит встал и велел сестре:
— Принеси горячую воду и мыло, Бесс, да побыстрее.
— Мне это не нравится, — пожаловалась Кэролайн.
— И мне тоже, дорогая, но, как я уже сказал, ничего не поделаешь. Приходится осматривать всех беременных пациенток. Я постараюсь не сделать вам больно, но для собственного и вашего спокойствия нужно убедиться, что все в порядке. Сначала он пощупал ее груди, и Кэролайн отчаянно пыталась думать о чем-нибудь постороннем. Ей неприятно было само прикосновение пальцев доктора. Эти пальцы, сухие и длинные, проникли внутрь, и Кэролайн почувствовала резкую боль, и хотя он был осторожен и даже нежен, ничего более оскорбительного она в своей жизни не переживала, а когда другая рука нажала на живот, Кэролайн едва не потеряла сознания. Перед глазами все поплыло.
— Ну вот и готово, — объявил доктор Трит, отступая. — Что ж, дорогая, видимо, с вами все в порядке. Ничего страшного, вы вполне здоровы. Придется осмотреть вас еще раз, когда срок будет достаточно большим. А теперь, Норт, спустимся вниз, пока Бесс помогает вашей жене одеться.
— Это было ужасно, — простонала Кэролайн, когда мужчины вышли.
Бесс, нахмурившись, помогла Кэролайн встать с постели.
— Вас не затошнило?
— О нет, просто ужасно смутилась. Я знаю, это глупо, ведь он доктор, но все равно невыносимо. Спасибо за то, что помогли мне, мисс Трит.