Он шел к своей мечте. К той, ради которой работал и осуществление которой ждал всю свою жизнь. Последнее, в чем он нуждался, это переживания из-за их фотографии в «Сиэтл Таймс» и на билбордах. Особенно сейчас. Когда заранее было ясно, чем все закончится. Фейт даже не допускала мысли о том, чтобы унизить Тая и доставить неприятности «Чинукам», поэтому она подпишет эти бумаги о намерениях, когда их принесут завтра, и Тай никогда не узнает, почему она согласилась продать команду.
Соглашение о намерениях было лишь первым шагом в этом процессе, и, если Фейт правильно запомнила с последнего раза, когда подписывала подобный документ, получение одобрения от комиссионеров НХЛ может занять несколько недель. После этого сделка пойдет дальше, и когда будут расставлены все точки над «i», Лэндон станет владельцем команды.
Фейт отбросила одеяла и, лишь в черном лифчике и трусиках, подошла к огромным окнам спальни. Она стояла, глядя на огни «Кей Арены». Тай был там. Бил по шайбе, пихался локтями и плевал на пол. И Фейт тоже хотела быть в «Кей». Все ее парни были там, вот только они больше не были ее парнями. Она и не знала, что ее сердце может быть разбито столькими способами.
По щекам текли слезы, и она вытерла их тыльной стороной ладони. Они с Таем думали, что очень осторожны, и на самом деле были осторожными. Либо она шла к нему домой, либо он пробирался в ее пентхауз. Они никогда не говорили друг с другом в поездках. Валери и Павел обнаружили их связь только потому, что жили вместе с ними.
Фейт подумала о каком-то неизвестном, который следил за ней и делал фотографии тайком. Отвратительно. И она была в ярости. Что за человек нанимает кого-то, чтобы фотографировать людей в три утра?
Тот, кто намерен выиграть. И он выиграл. Лэндон выиграл, а она проиграла в игре, в которой даже не знала, что принимает участие. Только это была не игра. Это была ее жизнь. То, что сделал Лэндон, как кислота обжигало желудок Фейт.
Она любила Тая до глубины души, но не знала, что он чувствует к ней. Кроме того, что ему нравилось заниматься с ней сексом. Но секс — не любовь, Фейт поняла это давным-давно. Когда Тай обнаружит, что она продала команду, он будет в ярости, но справится с этим. Когда он обнаружит, что она больше не собирается встречаться с ним, он тоже может немного разозлиться. Но, Фейт была уверена, и с этим он справится.
Отвернувшись от окна, она забралась обратно на постель. Смотрела в потолок и думала, сможет ли пережить следующие недели до финала плей-офф. Когда парни услышат о продаже, будут ли они скучать по ней?
А что будет с неделями после этого? Или в следующем месяце, или через два месяца? Валери, Пебблс и она. Может быть, она отправится в путешествие. Или переедет. Переедет подальше от Сиэтла, «Чинуков» и Тая. Подальше от боли, которую будет испытывать при виде их.
А Джулс? Что она будет делать с Джулсом? Он ушел из «Боинга», чтобы работать на Фейт. Не было ни малейшего шанса, что Лэндон возьмет ее помощника. Она могла оставить Гарсию на работе, но в какой должности? Координатор по обуви? Джулс возненавидит это.
В десять минут двенадцатого телефон, стоявший на ночном столике, зазвонил. Это был Тай. После каждой игры Фейт приходила к нему домой, или он шел к ней. Сегодня она не ответила. Включила канал новостей и увидела, что «Чинуки» проиграли третью игру в овертайме, и «Пингвины» набрали очко в серии.
На следующее утро, в пять часов, Тай снова позвонил. Фейт решила, что он только что поднялся на борт самолета «Чинуков». Конечно, она должна будет увидеться с Таем. Она должна будет увидеться с ним и сказать, что они не могут встречаться. Но ей нужно было время. Время первой принять правду и придумать хорошую, внушающую доверие ложь.
Позже, тем же днем, Фейт убедила мать, что у нее ужасный фарингит и высокая температура. Поскольку выглядела Фейт дерьмово, поверить в это было нетрудно. Она пролежала в постели целый день, а вечером в одиночестве своей комнаты смотрела, как «Чинуки» выиграли четвертую игру.
Тай позвонил ночью и следующим утром, рано. Он оставил сообщения, но Фейт не перезвонила. Ее навестил Джулс, и она решила, что заслуживает «Оскара» за изображение больной. Или хотя бы «Эмми». Ей пришлось сказать, что семья Лэндона будет использовать вип-ложу этим вечером в «Кей Арене», а Джулиан и Валери должны будут сидеть на верхнем ярусе. Фейт неубедительно соврала об обещании, которое дала Вирджилу, но Джулс ей не поверил. Он продолжал снова и снова спрашивать ее, не случилось ли чего-то, о чем он должен знать. И снова и снова Фейт лгала.
Тем вечером, пока Лэндон и его семья наблюдали за игрой из ложи владельца в «Кей», Фейт смотрела матч в своей гостиной, через несколько кварталов от арены. «Чинуки» проиграли пятую игру в овертайме.
Это еще раз разбило сердце Фейт, от которого и так уже остались одни осколки, но невыносимо больно стало, когда она слушала телефонный звонок и знала, что это Тай. Она не думала, что ее сердце может болеть еще сильнее, но следующие два дня доказали обратное. Тай перестал звонить, что было еще более мучительным, чем его раздраженные сообщения. А «Чинуки» проиграли шестой матч и снова в овертайме. Казалось, ее команда распадается, и Фейт ничего не могла поделать с этим.
Седьмая и последняя игра должна была состояться в «Кей» при поддержке огромной толпы народа, среди которой не будет Фейт.
Утром, после того как «Чинуки» проиграли в Питтсбурге, Фейт до полудня приняла душ и почистила зубы. Мать была с Павлом, возможно, дома у Тая, и Фейт осталась одна. Она проверила телефон, но Тай не звонил. И это было хорошо. Это было то, чего она хотела, но просто не так быстро.
В десять утра кто-то позвонил по внутренней связи из фойе ее дома.
— Если ты не впустишь меня, — сказал Тай, и его голос звучал не только устало, но и раздраженно, — я позвоню и сообщу о заложенной бомбе, и всех жильцов эвакуируют.
Сердце Фейт забилось в груди при звуках его голоса:
— Ты блефуешь.
— Возьми зонтик. На улице дождь.
Фейт должна была рано или поздно поговорить с ним. Она просто надеялась, что это случится позже.
— Хорошо.
Тай появился у дверей меньше чем через минуту. Он выглядел измотанным и злым, и восхитительным, и сердце Фейт едва не остановилось.
— Ты не выглядишь умирающей, — Тай нахмурился. — Так почему же ты избегаешь меня?
— Заходи, — она повернулась, и он последовал за ней в гостиную. Пебблс подпрыгивала и поскуливала, пытаясь привлечь внимание Тая, и Фейт пришлось вытащить ее на балкон и закрыть стеклянную дверь. В голову пришла мысль о том, что собачонка спрыгнет с балкона, но Фейт была не так уж и удачлива в последнее время.
Прежде чем успела растерять свое мужество, она повернулась и сказала:
— Мы больше не можем встречаться.
Тай положил руки на бедра и посмотрел на нее:
— Почему?
Ладони Фейт вспотели, сердце болело. Она сложила руки на груди, вместо того чтобы пробежать через комнату и броситься в его объятия. Прошлой ночью она сочинила идеальную ложь. Кое-что о Вирджиле.
— Я вдова. — Это было не все. Она придумала кое-что еще.
— Ты была вдовой последние несколько недель, и это тебя не останавливало. — Его взгляд упал на ее руки: — Где твое обручальное кольцо?
Черт!
— Я сняла его, чтобы принять душ.
Ух, а вот это было неуклюже. Фейт не могла придумать умную ложь, когда он стоял и прожигал в ней дыру своим взглядом. Где же Лейла, когда она так нужна?
— Ты много раз принимала душ у меня дома вместе с кольцом. Попробуй еще раз.
За ее спиной Пебблс бросалась на стекло. Фейт сглотнула горящий комок в горле.
— Быть с тобой — неправильно. Я больше не могу продолжать это. — Пебблс загавкала и бросилась головой вперед на дверь. — Это не должно было случиться. Тебе нужно сосредоточиться на победе, а мне нужно быть самой по себе. — Собака снова кинулась на стекло, и Фейт точно знала, что чувствует пекинес. У нее сдали нервы, она посмотрела на собаку и крикнула: — Прекрати! — И снова перевела взгляд на Тая, на его прекрасные голубые глаза, и ее сердце перестало биться. — Я больше не могу любить тебя. Пожалуйста, уходи, не то Пебблс убьет себя.
Тай опустил руки. Вместо того чтобы уйти, он смотрел на Фейт несколько секунд, прежде чем сказать: