Дэнис Аллен - Настоящий джентльмен

Как же она заблуждалась! Джулиан смотрел на нее с недоумением и легким раздражением. Только сейчас она поняла, что была для него в лучшем случае ребенком, в худшем – объектом для воспитания, комком глины, из которого он сотворил нечто, соответствующее его требованиям. И как бы она ни старалась выглядеть настоящей леди, для него она навсегда останется девчонкой-сорванцом. Ее достоинства и совершенства могли привлечь кого угодно, только не Джулиана.

– Моя дорогая девочка, я думал, ты натанцевалась со мной вволю, – произнес маркиз с виноватой улыбкой. – Как это мило с твоей стороны в знак уважения сохранить для меня танец. Но уверяю тебя, что ничуть не расстроился бы и не чувствовал себя обиженным, если бы ты на сегодня забыла о моем существовании. Как только толпа твоих ухажеров поймет, что ты осталась без партнера, не успеешь ты и глазом моргнуть, как последуют приглашения на танец.

В голосе Джулиана Сэм уловила покровительственные нотки, смешанные с нетерпением. Так разговаривают с ребенком. Горькая обида комком подступила к горлу, щеки вспыхнули огнем, глаза защипало. Но гордость взяла верх.

– Вот и хорошо, Джулиан, – проговорила она нарочито весело, через силу улыбнувшись. – Я забуду о твоем существовании. – С этими словами она легко и грациозно развернулась на носочках туфель и направилась к Присс и Нэнси. Но на полпути ее перехватил Жан-Люк, и они закружились в вихре вальса.

«Я покажу тебе, Джулиан Монтгомери, – пообещала себе Сэм, с трудом сдерживая слезы и ослепительно улыбаясь своему партнеру – счастливый Жан-Люк увлек ее на середину зала. – Я покажу тебе, что я больше не ребенок. Заставлю ревновать меня так же, как я тебя. Настал мой черед быть твоим наставником. Я научу тебя меня любить с каждым днем все сильнее и сильнее, ты забудешь даже о спасении собственной души…»

На другое утро после бала, ознаменовавшего первый выход Сэм в свет, вестибюль Монтгомери-хауса утопал в цветах, служивших верным знаком признания ее успеха в обществе. Спускаясь с лестницы, Джулиан увидел в этом море цветов свою подопечную. В бледно-желтом, как подснежник, платье, она была прекрасна, словно сама весна.

У маркиза от гордости перехватило дыхание. Три месяца его упорной работы превратили отвергнутое дитя туманов в любимицу высшего света. Не будь Сэм красавицей и умницей, ему, разумеется, пришлось бы куда труднее. И все же, глядя на девушку, он не мог не отдать должное своим стараниям. Бедная девушка найдет достойного молодого человека, выйдет замуж и совьет уютное семейное гнездышко.

– Доброе утро, сорванец, – поздоровался маркиз со своей ученицей. – Странно видеть тебя на ногах в столь ранний час. Никак не думал, что, протанцевав всю ночь, ты не опоздаешь к завтраку, как обычно.

Сэм стояла, уткнув прелестный носик в букет незабудок. Взмахнув длинными ресницами, она аккуратно положила букет на столик розового дерева.

– Как ты недавно мне напомнил, Джулиан, я еще очень молода. Мне не нужно много спать, чтобы поддерживать себя в форме, как людям твоего возраста.

Джулиан поднял брови. Сначала он решил, что девушка шутит, но открытая, простодушная улыбка Сэм заставила его усомниться в этом. До сих пор Сэм была для него воплощением искренности и безыскусности.

– Я не так уж стар, моя девочка, – заметил он шутливо, – чтобы после бала отсыпаться целые сутки.

– Рада это слышать, – отозвалась она серьезно и, повернувшись к зеркалу над столиком, поправила на виске локон. – Очень бы хотелось, чтобы ты дожил до того времени, когда у меня появятся детки. Дядюшка Джулиан такой славный воспитатель.

Джулиан насторожился. От радужного настроения не осталось и следа, улыбка на лице растаяла. Неужели она и впрямь считает его старцем? Раньше она ничего подобного не говорила. Воображение нарисовало Джулиану отталкивающий образ трясущегося деда с клюкой и желтыми зубами.

– Пойдем завтракать? – Маркиз предложил Саманте руку, отогнав прочь досадные мысли.

Но Сэм как ни в чем не бывало объявила:

– Спасибо. Я уже позавтракала.

Ее заявление неприятно удивило Джулиана.

– Понятно, – пробормотал он, опуская руку. – Мне будет не хватать за столом твоей милой компании, Сэм. Мы столько месяцев завтракали вместе.

Девушка взяла букет роз и, посмотрев на карточку, заметила:

– Знаю, но мне надо подготовиться к ранним визитам. Тетушки предупредили, что молодые люди пойдут косяками.

– Тетушки совершенно правы, – согласился Джулиан.

На этом беседа закончилась, и Джулиан мог удалиться и позавтракать в одиночестве. Но он не двигался с места. С Сэм что-то было не так… Между ними возникло отчуждение, она казалась какой-то неприступной.

Маркиз поймал себя на том, что бесцеремонно разглядывает девушку. Его взгляд скользил по ее фигуре, но на этот раз его мало интересовало, как сидит на ней платье или какое впечатление она произведет на других. Он смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Впервые за все время он взглянул на Сэм глазами мужчины и, к немалому своему изумлению, пришел к выводу, что Саманта более чем очаровательна…

Однако Джулиан тут же прогнал эту мысль. Несмотря на обольстительные женские формы, Сэм оставалась для него девочкой, скорее младшей сестрой, чем свояченицей брата. Сэм тем временем извлекла из моря цветов пестрый букет, не похожий на все остальные, и прочла приложенную к нему записку.

– Можно было догадаться, что эти разномастные цветы от Натана, – произнесла она с улыбкой. – Американцы большие оригиналы.

– Как тебе понравился мистер Форд? – полюбопытствовал Джулиан, увидев восторг на лице девушки.

– Очень понравился, – простодушно ответила Сэм.

Маркиз нахмурился:

– Ты едва успела с ним познакомиться, а уже называешь по имени… это неприлично. Надеюсь, из такого огромного количества женихов ты выберешь наиболее достойного. Мистер Форд наверняка увезет тебя в далекую Виргинию, за сотни миль отсюда и… э-э… от твоей сестры.

– О нет, – усмехнулась Саманта, – о нем я и не думала. Кроме того, мне неизвестно, насколько серьезны его намерения, хотя вчера он был невероятно внимателен и сказал, что явится сегодня утром с каким-то сюрпризом.

– Правда? – пробормотал Джулиан.

– Но точно так же вели себя и мистер Ниниан Уэнтуорт, и мистер Жан-Люк Бувье. – На минуту взгляд девушки сделался рассеянным, а лицо – задумчивым. – Уж лучше выбирать из этих двоих.

Джулиан расхохотался, хотя неожиданный прагматизм Саманты несколько встревожил и удивил его. Совсем недавно она высказывала куда более романтические взгляды на брак, и мысль выйти замуж не по любви представлялась ей кощунственной.

– Несколько недель назад ты вообще не хотела выходить замуж, – промолвил он, не в силах скрыть недоумения. – Ты даже взяла с меня обещание выдать тебя замуж лишь за того, кто полюбит тебя больше жизни. Теперь ты ограничиваешь свой выбор тремя молодыми людьми, которых едва знаешь. Получается, что тогда ты говорила неискренне.

– А твое обещание искреннее?

Ее вопрос загнал Джулиана в угол. Сэм, не мигая, уставилась на него глазами, полными ожидания и надежды.

– Я всегда держу слово, Сэм. Но был уверен, что ты изменишь решение после дебюта в обществе. Надеюсь, ты поняла, что браки заключаются совсем не так, как ты себе это представляла. Но мне в голову не могло прийти, что твое мнение изменится в соответствии с общепринятыми стандартами.

– Так же как твое?

– Не понял.

– Присс и Нэн обмолвились вчера, что ты собираешься жениться на Шарлотте Бэтсфорд. Ты тоже меняешь свое мнение в зависимости от того, что считаешь разумным?

– Ты не вправе обсуждать мои личные дела с Нэн и Присси, – произнес он ледяным тоном, чувствуя, как к лицу приливает кровь.

– А ты вправе говорить с ними о моей личной жизни? – парировала Саманта.

– Надеюсь, ты понимаешь, что это далеко не одно и то же.

– Разве? – Сэм небрежно пожала плечами и вновь занялась цветами.

В этот момент в дверь позвонили.

– Господи, кто это в такую рань? – возмутился он, взглянув на часы. – Я еще не позавтракал!

Когда к двери торжественно проплыл дворецкий Хед-ли, Сэм схватила маркиза за рукав.

– Если это ко мне, Джулиан, – шепнула она ему прямо в ухо, отчего у маркиза по спине неожиданно поползли мурашки, – пожалуйста, не стой здесь столбом вместо Присс и Нэн.

– А где Присс и Нэн? – насторожился Джулиан.