— Вы знаете, Алексей Петрович, я завтра не смогу прийти…
— Что-нибудь случилось?
Наташа отрицательно покачала головой.
— Нет, просто я уезжаю на несколько дней домой.
— И когда же поезд?
— В четыре часа утра, а сейчас мне нужно идти на вокзал за билетом. Я заказывала.
— Вас проводят?
— Да… друг, — девушка как-то растерянно посмотрела на Алексея.
А у того кольнуло сердце: «Как же мало я о тебе знаю…»
Наташа попрощалась и ушла, а Алексей, доработав очередной неполучившийся набросок, медленно вышел на улицу. Ноги сами привели его на вокзал. Зачем — он не отдавал себе отчета, вероятно, хотелось еще раз увидеть девушку, но он ее не нашел.
ГЛАВА 5
Ранним весенним утром в 7-м вагоне скорого поезда. «Москва — Караганда» не спала, пожалуй, только одна женщина, не считая дежурного проводника. Нина Харитоновна была дамой уже преклонных лет, чрезвычайно энергичной и общительной. Вместе с мужем ехала она в гости к младшей дочери. В дороге у нее разыгралась мигрень, к тому же мучила бессонница, и она, повязав голову мокрым полотенцем и перечитав все находившиеся в купе журналы, сидела теперь у окна, разглядывая быстро мелькавшие многоэтажные дома города, к которому приближался поезд. Постепенно она почувствовала, что головная боль улеглась, успокоилась.
Ее взгляд скользнул по перрону, одиноко стоявшим фигурам редких пассажиров и остановился на молодой паре, беседующей у дверей вокзала. Девушка была симпатичная, даже красивая, отметила про себя Нина Харитоновна: она стояла вполоборота и нетерпеливо поглядывала на приближающийся поезд. Юноша, держа ее под руку и наклонив голову, казалось, в чем-то горячо ее убеждал, она согласно кивала, но видно было, что мысли ее где-то далеко. Нина Харитоновна считала себя в душе тонким психологом и очень любила, как она говорила, «вникать в чужие судьбы» и особенно давать советы на все случаи жизни, причем делая все это ненавязчиво. Ее заинтересовала молодая пара, девушка пришлась ей сразу по душе:
— Такая же черноволосая, и глазами немного похожа на мою дочку. А этот молодой человек — ее друг, вероятно…
Нина Харитоновна вздохнула, вспомнив ушедшую молодость, и любовно посмотрела на выглядывающую из-под одеяла лысину похрапывающего мужа. Она была горда своим выбором:
— Сразу двое ребят ухаживали за мной, ведь в девах-то я была красавица, а я возьми да и выйди замуж за третьего, за Ивана, с которым только-только познакомилась на танцах.
Жила она со своим мужем дружно, небедно, нажила трех детей, и Иван в ней до старости души не чаял.
— Да, сейчас не умеют так любить и лелеять, — и женщина вновь взглянула в окно.
Поезд медленно останавливался. Девушка подхватила большую сумку, стоявшую у ее ног, и поспешила к двери вагона. Юноша быстро шагал за ней, пытаясь забрать у нее поклажу, но только мешал ей при этом. Уже у вагона он неуклюже поцеловал ее в щеку. Нина Харитоновна поморщилась: молодой человек был явно не в ее вкусе. Женщина зевнула и уже решила устроиться полежать часок-другой, как дверь открылась и на пороге появилась та самая девушка. Она приветливо поздоровалась, видя, что женщина не спит, разместила вещи и быстро устроилась на верхней полке. Вскоре послышалось ее ровное дыхание.
«Вот что значит молодежь, уже спит», — ворочаясь с боку на бок, подумала Нина Харитоновна.
Колеса мерно постукивали на стыках рельсов, поезд тронулся дальше. Иван Васильевич проснулся поздно. Муж Нины Харитоновны по утрам всегда пребывал в благодушном настроении, да и вообще был человеком добрым. Обняв и поцеловав супругу, он громко спросил:
— Что, Нина, опять всю ночь не спала? — он с состраданием покачал головой.
— Тише, Ваня, соседку разбудишь, — женщина показала на верхнюю полку, где приютилась их новая попутчица.
Он понимающе кивнул, забрал полотенце, мыло, бритву и вышел в коридор, осторожно закрыв за собой дверь.
Но тут появился проводник с подносом, предлагая чай. Видя, что девушка открыла глаза, Нина Харитоновна обрадованно заговорила:
— Доброе утро! Вы не откажетесь с нами позавтракать? Вот и чай на столе, — ей надоело в одиночестве коротать предутренние часы, и она с нетерпением ждала, когда же сможет поговорить с новой попутчицей.
Девушка ответила согласием, быстро встала, умылась, а когда вернулась в купе, то увидела заставленный всякой снедью стол, возле которого хлопотала Нина Харитоновна.
Во время завтрака они познакомились и прониклись сразу друг к другу глубокой симпатией. Наташа оказалась хорошей собеседницей, внимательно слушая словоохотливую соседку.
— Значит, Наташенька, вы едете домой. А знаете… я вас увидела еще на перроне и сразу подумала, что вы студентка, и друга вашего заметила. Только не пара он вам, поверьте моему слову. Слишком уж он самолюбив и, видно, непостоянен. Да и не любите вы его.
За эти несколько часов, проведенные в одном купе с Ниной Харитоновной, Наташа уже привыкла к ее безапелляционным суждениям по некоторые вопросам, и тут она лишь слегка удивилась ее заключению:
— А почему вы так думаете?
— Ну, Наташенька, я столько всего пережила на своем веку, и поэтому мне иногда достаточно одного лишь взгляда, чтобы понять, что на душе у человека.
Девушка кивнула и ничего не ответила. В этот момент в купе вернулся Иван Васильевич, и супруги занялись обсуждением семейных проблем, а Наташа вышла в коридор.
За окном мелькали березки, чуть покрытые нежной зеленью. Стройные белые стволы тянулись к чисто-голубому небу. Бледно-салатовыми пятнами среди порыжевшей прошлогодней листвы проглядывала первая трава. Стояла ранняя весна. Природа пробуждалась навстречу ей, и как будто подчинялась древнему инстинкту. Сердце девушки заныло. Душа ее жаждала любви, но сердце не отвечало на этот призыв.
Наташа понимала, что Нина Харитоновна, чужой в общем-то ей человек, была во многом права, и ей стало грустно от ощущения охватившего ее одиночества и какой-то безысходности. Она попыталась отвлечься и… подумала об Алексее Петровиче… Он казался ей умным, все понимающим. Наташа воспринимала его как человека, которому можно довериться. Вспоминала о нем с благодарностью и теплотой, а сейчас вдруг подумала: «Но ведь этого человека я могла бы полюбить…», — и от этой мысли стало не по себе.
Девушка постояла еще немного в коридоре, а затем вернулась в купе. За разговорами незаметно прошло время, настал вечер. Хлебосольная Нина Харитоновна вручила полюбившейся соседке свой домашний адрес, приглашая непременно заехать в гости при случае.
Уже за полночь все улеглись спать. Наташа долго лежала с открытыми глазами, рассматривая сквозь стекло звездное небо и пытаясь найти среди миллионов мерцающих точек знакомые узоры.
Внезапно все закружилось перед нею, земля смешалась с небом, и девушка оказалась в огромном ярко освещенном множеством горящих свечей зале. На ней было красивое белое платье и легкие бальные туфельки, в объятиях высокого черноволосого мужчины она скользила по гладкому паркету. Откуда-то издалека слышалась танцевальная музыка, и в такт ее кружились в вальсе пары, повторяя друг за другом какие-то странные фигуры. Присмотревшись, Наташа поняла, что паркет огромного зала повторяет собой карту звездного неба, и танцующие под звуки чудесной мелодии скользят от созвездия к созвездию.