— Ничего страшного, эта проблема решаема. Ира, проводи Ивана до ванной комнаты. Потом зайдешь ко мне.
Она кивнула отцу и выехала из его кабинета.
— Может быть, я вам помогу? Вы мне указывайте дорогу, а я вас прокачу с ветерком, — улыбнулся Волков и взялся за ручки ее коляски.
Ирина от неожиданности совсем оробела. Дар речи словно бы и никогда не был ей свойственен. Проглотив невысказанные слова, девушка просто сделала легкое движение головой, которое можно было расценить как согласие.
Дом оказался огромным, поэтому пока они шли к ванной, Волков успел о многом подумать. Например, о том, что эта девушка, подобно магнитам, создавала вокруг него мощное поле и тянула к себе. Возможно, в нем взыгрывала каждый раз жалость при виде потрясающе красивой женщины, прикованной к инвалидному креслу. Мужчина в нем не мог примириться с мыслью, что такой редкой красоты бриллиант пропадает без подходящей огранки. Человек в нем негодовал от несправедливости судьбы, что в некотором смысле приравнивало их друг к другу.
Оба не любимчики удачи. Оба родились под темной звездой, которая не освещает их путь. И деньги не делают между ними какого-либо значительного различия.
— Здесь можно принять душ, а я пока узнаю у отца насчет одежды.
Она оставила молодого человека в просторной ванной, сверкающей белизной и издающей аромат свежести. Сказать, что Иван был поражен открывшимся ему великолепием, не сказать ничего. Даже как-то неудобно ступать на их узорчатую плитку…
Ирина тем временем вернулась к Анатолию Викторовичу и получила указания добыть гостю одежду в гардеробной отца. Перебирая костюмы и рубашки, она думала о нем, о человеке, который не поводил презрительно плечом, находясь рядом с ней, не отводил жалостливо глаза в сторону. Жалость невозможно скрыть, и она унижает похлеще любых обидных слов.
— Что же это творится со мной? — вполголоса задала вопрос сама себе девушка, останавливая выбор на темно-синей рубашке и джинсах.
Ответа, естественно, не последовало. Ирину пугала эта внезапно появившаяся, громогласная, бурная симпатия к незнакомому мужчине. Она, точно легкие волны пенящейся морской воды, омывала ее сердце, овевая приятной прохладой и заставляя строить воздушные замки.
Когда-то ей были совсем не знакомы мысли о том, что парень может не посмотреть в ее сторону. Дочь Вересова, красавица, всегда в центре внимания. Но свет софитов погас, стоило ей лишиться красоты своих стройных ножек. А ведь она всегда была одной из самых лучших, красивых, … Видимо, фортуна решила, что она злоупотребляет ее добротой и низвергла девушку в пучину зыбкого, затягивающего в себя одиночества и все нарастающего отчаяния.
Она вернулась к ванной, где Иван принимал душ, и постучала. Волков разрешил ей войти, и дверь открылась. Из горла девушки вырвался растерянный вскрик, и она смутилась так сильно, что щеки покрылись ярким пунцовым румянцем.
На нем были одни боксеры. За то короткое мгновение, пока она передавала ему вещи, Ирина успела разглядеть и мускулистые ноги, в меру покрытые темными волосами, и рельефный торс с четко выделяющимися кубиками пресса, и сильные руки. И даже выпуклость на боксерах не укрылась от ее жадного взгляда.
— Спасибо, — губы Ивана дрогнули в улыбке, когда он забирал одежду из ее рук. Несомненно, ее алчный до его тела взгляд не укрылся от Волкова. — Подождёте меня снаружи?
— К-конечно, — промямлила Ирина и выехала из ванной.
Какой позор! Какое непотребство! Пялиться на обнаженного мужчину без всякого стыда! Девушка закрыла глаза и часто задышала. Она скучала не только по семейному теплу и уюту, но и по мужской силе, крепким объятиям, словам любви и поцелуям. Чего греха таить, молодое тело еще не забыло, что такое секс.
Волков вышел из ванной другим человеком. Прилично одетым. Солидно выглядящим. Этакий молодой олигарх, одетый с иголочки. Он зашел в кабинет Вересова, куда его сопроводила вконец оробевшая Ирина, и устроился в кресле.
— Здесь все, что касается нашей стройки. Я буду ждать вас завтра в десять на объекте, — сказал Анатолий Викторович и положил перед Иваном толстую папку.
— Понял. Одежду я вам верну завтра, — с запинкой ответил тот, чувствуя всю глупость и нелепость ситуации.
— Не нужно, я вам ее подарил. Господин Волков, у меня к вам есть еще одно предложение, довольно любопытное и…, — он сел в кресло и сложил руки домиком, — высокооплачиваемое.
— Я весь внимание, Анатолий Викторович.
Волков ожидал всего: любую сложную работу, сверхурочную нагрузку, даже что-то нелегальное, но последовавшее далее предложение вышибло из Волкова весь дух.
— Предлагаю вам хорошую сумму денег за то, чтобы вы свозили мою дочь к себе в деревню. Девочка чахнет в этих стенах, ей нужен свежий воздух. Обеспечьте ей полный положительных эмоций день – и получите за это деньги.
На столе возникла пачка тысячных купюр. Глаза Ивана шокировано взирали на откуп отца от своей дочери.
— Вы, должно быть, шутите. Я нянькой не нанимался. — Вересов хотел возразить ему, но Волков был шустрее: — Ваша дочь не вызывает у меня неприязни или отторжения, почему бы мне не провести для нее экскурсию в Терехово бесплатно. Заберите, пожалуйста, эти деньги. Они выглядят довольно оскорбительно.
— Хорошо, — пошел на попятную Анатолий Викторович, в душе испытывая удовольствие от мужского стержня его нового сотрудника. — Возьмите деньги на карманные расходы, вдруг Ире что-нибудь понадобится.
— Спасибо, но я смогу купить ей мороженое сам, — произнес Иван и, взяв документы, вышел из кабинета.
Вересов смотрел ему вслед с нескрываемой гордостью. Прирожденный лидер. Волк. Вожак стаи. С ним его дочь будет в абсолютной безопасности.
Волков спустился в кухню и встретил там Ирину в компании какого-то щеголя. Точно франт! Рядом с ней за столом расположился молодой парень очень респектабельного вида, лоснящийся, ухоженный, в дорогом костюме.
— Марк, это Иван, работает на отца, — представила его девушка. — Иван, это Марк, мой брат. Все-таки приехал, а ведь мы ждали тебя на семейный обед!
Иван уселся рядом с девушкой и с интересом посмотрел на нового (конечно же, только для него) члена семьи.
— Сама понимаешь, Ирэн, — ответил Марк, картавя на звуке «р» на французский манер, — не очень-то хочется вылетать из Парижа на этот дурацкий обед, на который все собираются с кислыми лицами и едят этих уже надоевших устриц.
Ирина смутилась. Что Иван подумает о них, что они зажравшиеся богачи? Так оно и было, сколько ни моргай, а бревно из глаза не уйдет, его никак невозможно не заметить.
— Дорогая моя, я оставлю вас на время, поднимусь к papa, поприветствую его, — сказал брат и, чмокнув ее в щеку, удалился.
— Он любит меня, — нерешительно произнесла она, — наверное, потому, что редко видит, и я не доставляю ему много неудобств. Вы простите за все эти ненужные подробности…
— Предлагаю заново познакомиться, — Иван ближе пододвинулся к ней и наклонился, беря ее руки в свои. — Меня зовут Ваня, и на «ты». А вас?
Солнышко подмигнуло ей в окно, и девушка расплылась в игривой улыбке. Сжала его ладони, получая самое настоящее женское удовольствие от этих касаний. Только женщина поймет, каково это — ощущать его шершавую ладонь, которая словно гавань дает приют ее маленькой ладошке, защищает от всех ветров и бурь; в которой она тонет в теплоте и ласке.
— Меня зовут Ира, тоже только на «ты».
― Замечательно, Ира! Предлагаю съездить на экскурсию по диким местам, ― он загадочно помолчал, нагоняя интриги, ― моей деревни. С меня ― транспорт и гарантия безопасности, с тебя ― хорошее настроение. По рукам?
Это предложение удивило девушку, но она постаралась не подать виду. Негоже молодой девушке показывать, насколько она уже разуверилась в своей женской неотразимости. Ее женская суть невероятно страдала. А черт, время от времени поднимавший голову и сардонически улыбавшийся, нашептывал ей, что никогда впредь она не побывает не то что на свидании, а даже в обществе достойного мужчины. Но дьявол ошибся. Именно такой мужчина сейчас и звал ее пусть не на свидание, но хотя бы на прогулку. Его внимание к ней, точно глоток кислорода. Не дает задохнуться.