Адалин Черно - Наваждение, или Мой чужой мужчина

— Плевать, Женя, — слышу его хрип. — Плевать, есть ли у меня кто-то. Сегодня будешь только ты.

Я верю в происходящее только когда его губы накрываю мои. Когда он уверенно проталкивает язык в мой рот и награждает своим вкусом. Внизу живота мгновенно становится влажно, а тело горит от его жестких прикосновений и тела, к которому я оказываюсь плотно прижата.

Мне, как и ему в этом мгновение совершенно не важно, что будет дальше и что есть за плечами у него и у меня. Я помню о муже, который изменил мне, о штампе в паспорте и том, что Вадим, может быть, изменяет мне с кем-то, но все это теряется на фоне всего, что происходит сейчас.

Я, кажется, теряю рассудок, потому что бесстыже обхватываю его голову руками и запускаю пальцы в волосы. Стону, когда Вадим опускает руки по талии и обхватывает ими мои ягодицы. Его горячие ладони касаются оголенных полушарий и пробираются под шорты, когда нас прерывает звонок в дверь.

— Сделаем вид, что нас нет дома.

Его эрекция плотно упирается в низ моего живота, и я понимаю, что действительно думаю над тем, чтобы послать того, кто пришел и продолжить. Сделать вид, что никого нет дома. Я даже собираюсь так сделать, когда меня неожиданно осеняет — Оля. Она должна приехать сегодня. В дверь снова звонят, и я слегка отталкиваю Вадима.

— Это моя подруга, — растерянно говорю я. — Она вернулась с отдыха и я не могу ее проигнорировать.

Вадим тяжело дышит и упирается лбом в мое плечо. Переводит дыхание, запечатлевает поцелуй на моей оголенной ключице и говорит:

— Открывай.

Я быстро забираю бокал со стола и прячу его в тумбочку. Оборачиваюсь к мужчине и отвечаю на его вопросительный взгляд:

— Ты можешь… подождать в комнате? Мы недолго.

Вадим удивляется, на что я быстро тараторю объяснения:

— Оля моя близкая подруга, но она не поймет. Скажет, что ты небезопасный. Я не хочу, чтобы вы ссорились. Если у нас… все сложится, я познакомлю вас в будущем.

Он кивает, но не испытывает энтузиазма, поэтому я быстро подхожу к мужчине и обвиваю его за шею. Оставляю короткий поцелуй на его губах и шепчу:

— Прости, так будет проще.

Он понимающе улыбается и даже говорит:

— Жду тебя в комнате.

То ли он обещает, то ли просто озвучивает свое желание, но я киваю и иду открывать дверь. Не успеваю провернуть замок, как дверь распахивается, а я попадаю в сладкий шлейф духов, а затем и в объятия подруги.

— Женька, — тараторит она. — Я так соскучилась. Столько всего рассказать хочу.

Я открываю рот, чтобы сказать, что сегодня хочу побыть одна, но Оля уже проходит в квартиру и говорит:

— Вау, ты даже приготовилась. И вино налила? Решила начать без меня?

— Оль, — устало говорю. — Я думала, что мы посидим, но я, если честно, так устала.

— Ой, даже не думай, — тут же обрывает она и хватает мой бокал со стола, осушая его. — Я столько хочу тебе рассказать, так что звони давай этому своему мажору-начальнику, пусть дает тебе выходной.

— Оля.

— Давай, — с нажимом говорит она.

— Хорошо.

Я, конечно, не собираюсь никому звонить. Мне просто нужен предлог, чтобы сбежать к Вадиму и попросить его… я даже не знаю, о чем буду просить. Посиди в комнате, пока мы выпьем? Ляг отдохнуть, потому что моя подруга Оля это надолго? Я не знаю, что сказать, но черезе секунду оказывается, что это и не нужно.

— Выпроводи ее, — я оказываюсь прижата к горячему мужскому телу сразу, как вхожу в комнату. — Скажи, пусть идет домой и продолжим, — его хриплый голос вмиг просачивается в мое сознание, опьяняя, но я упорно мотаю головой.

— Она моя лучшая подруга, — оправдываюсь я. — И я... я совершенно не знаю тебя, — еще одна слабая попытка сказать “нет”.

— Пять минут назад тебе было плевать, — зло говорит мужчина и прижимается меня к себе сильнее, запускает руку в мои волосы и сжимает их. — Черт, так хочу тебя…

— Жень, ты… — слышу голос подруги и резко поворачиваюсь, натыкаясь на ее злой взгляд, направленный на мужчину. — Вадим?

— Ты кто? — спрашивает он, а я хочу провалиться сквозь землю, потому что в моей голове вмиг складывается весь пазл, который я упорно не замечала.

Женя

— Ну ты даешь! — шипит подруга, затянув меня на кухню. — Вот от тебя не ожидала! — она понижает голос до шепота и продолжает: — Ты ему что-то рассказала?

— Оль, он память потерял, — пытаюсь объясниться, но она, кажется, меня не слышит.

Продолжает тараторить что-то о том, что мне не поздоровится, если я ему хотя бы что-то скажу о ней и Богдане.                                        

— Я ничего не говорила, Оля, — выдаю я. — Я и не знала, что ты и он… что вы вместе.

— Ну, конечно. А же говорила тебе его фамилию, — парирует она.

— Не говорила, — мотаю головой, потому что действительно не помню, чтобы Оля что-то рассказывала о Вадиме кроме его банковских счетов и того, какой он внимательный.

— Ну, в общем, так, — подруга тыкает пальцем мне в плечо и говорит: — То, что здесь произошло я благополучно забуду. Да и тебе советую. Память с Вадимом мы вернем, а ты…

Она замолкает, осматривает меня с ног до головы так, что мне становится противно от самой себя, после чего выдает:                                        

— Постарайся не донимать его, ладно? Сейчас ты единственное, что мешает ему меня вспомнить. Он вернется в свой дом, на работу, к окружению, к которому привык, и все вспомнит. И ты, Женя, останешься для него позади.                                        

Оля ранит словами настолько, что я едва сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Знаю, что изначально не имела на этого мужчину никаких прав, что он был не моим еще тогда, когда появился в подъезде, но мне все равно больно. Вынужденно прикусываю губу изнутри и гордо вскидываю голову:

— Прекрати, пожалуйста, — останавливаю ее нотации. — Я ни на что не претендую и все, что сделала — помогла Вадиму с жильем и обследованием.

— А вот это тоже придется перепроверить, — тут же выдает Оля. — Мало ли, что там ему этот твой Леша сделал.                                        

Она снова кривится, а я отхожу на шаг и впервые осматриваю Олю не как свою подругу. Высокая, стройная, красивая, с копной завитых волос и нарощенными ресницами. На ее пухлых губах поблескивает алая помада, а на щеках отчетливо проступает искусственный румянец. Она высокомерно задирает голову и смотрит на меня снизу вверх, как на ту, которая недостойна ее внимания.                                        

Почему-то раньше я не замечала того, как она на меня смотрит: свысока, будто я лишь пыль под ее ногами. То ли раньше она смотрела по-другому, то ли я была слишком занята тем, что считала ее подругой и не видела цинизма. Сейчас же он сочится со всех щелей, я вижу, как она вдруг изменилась, и мне не нравится эта перемена, потому что я знаю: мы больше никогда не будем подругами.                                        

— Знаешь что, Оля, — резко говорю я. — Обо мне ты вольна говорить что хочешь, но о Лешке, — я замолкаю, потому что именно он когда-то спас меня от инвалидности. И Оля об этом прекрасно знает.

— А что Лешка, Женя? Ты знаешь, каких врачей Вадим может себе позволить? Тебе и не снились. Да и там точно квалификации побольше.

Оля не сдается: прет напролом и продолжает говорить обидные для меня вещи. Я знаю, что Леша не самый лучший доктор столицы, но и позволять, пусть и лучше подруге, так о нем говорить, я не стану.

— Он хороший врач, Оля, — парирую я. — Если ты хочешь переобследовать Вадима — право твое, но мне не обязательно слушать о том, что ты не веришь в Лешу, как в специалиста.

Подруга сужает глаза и хмурится, будто решая, говорить или нет. Наконец, она выдает:

— Вот, значит, как ты, да? Сама тут к моему мужчине липнешь, а я еще и рот закрыть должна, да как ты вообще… — она замолкает, растерянно глаза куда-то мимо меня. — Вадимка! — выдает она и обходит меня стороной, подходя ближе к тому, при виде кого мое сердце начинает биться в удвоенном ритме.                                        

— Оставь нас, Оля, — просит Вадим.

Брови подруги ползут вверх от удивления, впрочем, я нахожусь в таком же шоке, как и она. Растерянно смотрю на Вадима, не сводящего с меня глаз, и не могу понять, чем вызвано его желание остаться со мной наедине.