Он коротко кивает и благодарит меня, правда, в его голосе я не слышу ни капли радости. Мы возвращаемся домой, я включаю ноутбук и ищу адрес Вадима Кайтанова, но ничего. Ни малейшей информации. Нигде. Он не ведет инстаграм, у него нет страницы Вконтакте, ничего нет. Я растерянно развожу руками и говорю, что даже не знаю, что делать.
Я впервые сталкиваюсь с человеком, у которого ничего нет, которого невозможно найти в социальной сети или даже в том же телефонном справочнике. Хоть что-то же должно остаться, если его не удалили, естественно?
— Нужно достать номера телефонов тех, с кем я близок, — говорит он.
Я понимаю, что мужчина прав, но как это сделать, если я о нем ничего не знаю?
— Мне нельзя выходить на улицу, — уверенно говорит он. — И вот этим людям на фото лучше не звонить. Черт, — он сдерживается, хотя я вижу, что он держится из последних сил. — Я не знаю, как все это узнать.
— Я поспрашиваю у знакомых, Вадим.
Называю его по имени, но мужчина лишь растерянно смотрит на меня. Я вздыхаю и встаю, чтобы уйти в свою комнату, но неожиданно цепляюсь за провод зарядного устройства, и лечу вниз. Мужчина подхватывает меня и прижимает к себе горячими ладонями. Несколько мгновений глаза в глаза. Я не в силах отвести взгляд и сделать что-либо, а он… он просто смотрит, а затем говорит:
— Останови меня, Женя, потому что я намерен тебя поцеловать.
Глава 8
Вадим
Жду, когда она с ужасом оттолкнет меня, назовет долбанным извращенцем или мудаком, желающим воспользоваться ее слабостью и своим положением. Видит бог, я жду именно этого, но никак не робкого шепота, едва долетающего до моих ушей:
— Поцелуй меня, Вадим.
Прежде чем что-то обещать, будь готов это выполнить, тут же всплывает в памяти. Не знаю, откуда это возникает и кто это говорил, но я понимаю, что облажался. Конкретно так.
Женя смотрит на меня своими огромным голубыми глазами с такой надеждой, что я чувствую себя мудаком. Эдаким кукловодом, который заставил куклу танцевать, но она его переиграла, и у него отказало управление. Я хочу ее поцеловать. До безумия хочу впиться в ее пухлые губы и попробовать ее рот на вкус. Хочу прижать к стене и зацеловать каждую клеточку тела. Остается надеяться, что это просто нормальное мужское желание, и я не чертов маньяк-насильник, который просто не в силах сдерживаться.
— Жень…
— Спокойной ночи, Вадим, — тихо говорит она и обходит меня, скрываясь в комнате.
Обзываю себя идиотом и упираюсь руками о столешницу, пытаясь прийти в себя. Ее присутствие, запах, глаза. Именно ее взгляд заставляет чувствовать себя последним идиотом, мужиком, который даже не принимает свое имя, не говоря уже о том, чтобы всерьез думать о новых отношениях. Куда, если у меня вполне могут быть старые?
Я запускаю руку в волосы и раздраженно расправляю непослушные пряди. Мне нужен холодный душ, но даже там пахнет ею. Ее душистым мылом и яблочным шампунем. Решаю сходить проветриться. Хватаю с крючка куртку, обуваюсь и выхожу на улицу. Вдыхаю морозный воздух и немного прихожу себя. Знаю, что ходить мне нельзя, но проветрить мозги и яйца будет не лишним, особенно, учитывая тот факт, что я хочу женщину, с которой живу в одной квартире.
Бесцельно брожу по городу, захожу в какой-то магазин, осматриваю прилавки и возвращаюсь назад. Я забываю о собственных словах о том, что мне лучше не выходить и не показываться. Почему-то именно после того, как Женя узнала мое имя и показала мне фото, я еще больше уверился в том, что мне не просто так дали по голове, хотя и пытались скосить под ограбление: ни бумажника, ни телефона, ничего. Странно, что дорогие часы оставили.
Я обещал Жене найти выход и придумать, как узнать свое место жительства, но не знаю, как это сделать без обращения в полицию. А вот это я хотел бы делать в последнюю очередь, да и вообще… лучше без них.
Я возвращаюсь в квартиру через несколько часов. Не знаю, сколько времени было, когда я ушел, но пришел, видимо, поздно, потому что в доме почти у всех нет света. Тихонько открываю дверь квартиры и захожу, снимаю ботинки и вешаю куртку на место, прохожу в гостиную и натыкаюсь на праздничный стол. Женя сидит в его центре. Перед ней полупустая бутылка мартини и полный бокал.
— Ты плакала? — задаю самый идиотский вопрос, потому что ее лицо, как ничто другое, говорит об этом: красные глаза, разводы туши и потерянный взгляд.
— Встречала Новый год, — горько говорит Женя. — Внезапно поняла, что так его и не встретила.
Она улыбается, обнажая ряд белоснежных ровных зубов и берет со стола бокал. Делает большой глоток и закусывает виноградом, а мне это все не по душе. Муж, измена, незнакомец, ведущий себя как хозяин. Я хорошо понимаю ее состояние, но алкоголь — не выход.
— Жень, — я подхожу ближе и сажусь на стул рядом.
— Давай просто встретим Новый год? — вдруг говорит она. — Ты не станешь читать сопливые нотации о том, что алкоголь это зло и вообще, мне лучше отдохнуть, поспать и завтра подумать обо всем на свежую голову, — она быстро-быстро тараторит, а я улыбаюсь, не понимая, откуда она такая взялась.
— Я не хочу больше думать, — продолжает Женя. — Устала размышлять над тем, что со мной не так, раз собственный муж решил погулять на стороне. Не хочу думать, хочу просто жить.
И, вроде, обычная женщина. Красивая, даже слишком, с фигурой и, судя по всему, с мозгами, но такая искренняя, чистая. Ей как-то удается прочитать мои мысли, потому что примерно все это я и хотел ей сказать.
— Иди умывайся и сделаем вид, что сегодня тридцать первое декабря. У тебя украшена елка, приготовлен стол… хорошая компания, — после запинки продолжаю я. — Нельзя встречать год со слезами на глазах.
Женя лишь кивает и уходит, а я вздыхаю и провожу рукой по лицу, пытаясь прийти в себя. Мне чертовски хочется порадовать ее. Сказать, что все будет хорошо, что в Новом году у нее начнется другая жизнь. Я и скажу, но она не поверит. Снова грустно посмотрит и горько улыбнется, пробирая до самых костей.
Она заходит в комнату совершенно другой: смыла разводы туши и нанесла легкий макияж, переоделась в короткое платье, доходящее до середины бедра и шпильки. Неловко улыбается, но все же проходит в комнату и садится на стул рядом со мной.
— Прости за… это, — она кивает на бутылку с алкоголем и отводит взгляд.
— Есть что покрепче? — спрашиваю, потому что пить мартини уж точно не буду, а выпить нужно, и в первую очередь ей. Я хочу, чтобы она выговорилась. Высказала все, что ее терзает, поплакала, устроила истерику и перестала вести себя так робко и неуверенно.
— Виски. Там на полке, — она кивает на шкаф, откуда я извлекаю стакан и бутылку алкоголя.
Открываю ее и наливаю в бокал, поднимаю стакан и легонько касаюсь фужера с мартини.
— За Новый год, — говорю я и отпиваю из стакана.
Женя мнется, но все же подносит бокал ко рту и отпивает. Мы не говорим. Молча едим, кстати, довольно вкусные блюда. Салаты, бутерброды, закуски. Мне кажется, что все это заказано из ресторана, но я уверен, что Женя готовила сама. Почему-то мое воображение говорит, что такие женщины отлично готовят сами, особенно, если хотят удивить мужчин. А она хотела. Очень хотела. Явно не меня, но так уж получилось, что я тот, кто может это оценить, а ее муж…
— Ждала гостей на Новый год? — спрашиваю, чтобы разрядить обстановку и отвлечь ее от грустных мыслей.
— Подругу с парнем. Она несколько раз пыталась нас познакомить, но все никак не получалось. И в этот раз не вышло. Он куда-то уехал.
— А подруга почему не приехала к тебе? — осторожничаю, чтобы не сказать ничего лишнего.
— В новогоднюю ночь я хотела побыть одна, а после она улетела на отдых.
— С парнем?
— Угу, — кивает она. — Будет через неделю где-то.
Между нами снова повисает неловкая пауза, которую я не знаю чем нарушать. Помнил бы все, наверняка, нашел чем завлечь женщину, но сейчас… я молчу и пью виски. Знаю, что наверняка нельзя, но когда рядом такая женщина, как она, удержаться практически невозможно, да и не дело это пить ей одной без компании.
— Это так… необычно, — говорит Женя. — Я знаю только твое имя, но совершенно не боюсь тебя, не думаю, что ты опасен. Я странная, да?
Я улыбаюсь.