Кэролайн Линден - Навеки мой

– Это не твоего дело! – огрызнулся Джек.

– Вот как? – усмехнулся Филипп. – Она была моим другом, пока ты не положил на нее глаз. Как возможно, чтобы ты имел на нее больше прав, чем я?

– Больше ни слова о ней! – Джек, с трудом держа себя в руках, развернулся и шагнул к двери.

– Она заслуживает лучшего, Вэр.

Джек остановился. В голосе брата прозвучала угроза. Филипп замер посреди комнаты, точно приготовившийся к бою боксер: ноги расставлены, пальцы сжаты в кулаки.

– Не тебе решать, чего она заслуживает.

– Но и не тебе!

Джек отшатнулся, а Филипп бросил на него исполненный ненависти взгляд:

– Ты уже достаточно сделал, тебе не кажется?

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – воскликнул Джек.

– Утащил ее в Олвин-Хаус, будто римлянин порабощенную сабинянку.

Джек вздрогнул.

– Не только я один не поверил в ее россказни, – продолжил Филипп. – Но, пожалуй, лишь я знаю о твоей привычке сбегать в Олвин-Хаус на несколько дней. Дом расположен очень удобно для тайного соблазнения.

Джек шагнул к брату. Они не дрались уже много лет, но у Джека так и чесались руки проучить мерзавца.

– Прикуси свой чертов язык!

– Пожалуй, я тоже дам тебе совет. Софи Кэмпбелл не согласится стать твоей любовницей, так что оставь надежду.

– Заткнись!

– Ну уж нет, – огрызнулся Филипп. – Оставь ее. И ради бога, сделай это до того, как объявишь о своей помолвке с Люсиндой.

Джек замер.

– Что?

Брат покачал головой, и в его глазах промелькнула насмешка.

– Мама сообщила мне. Узнав об этом, Софи не захочет иметь с тобой дела. Она отвергает всех женатых мужчин, пытающихся оказывать ей знаки внимания.

– Я не помолвлен, – возразил Джек, сердце которого готово было вырваться из груди.

Филипп скептически вскинул брови.

– Почти помолвлен – это все равно что женат. Так считают в обществе, и тебе о этом известно.

Черт! Джек старался дышать размеренно, пока его мысли перескакивали с матери на Люсинду, а потом на Софи, которая непременно почувствует себя жестоко обманутой, если до нее дойдут подобные слухи. Ему необходимо положить этому конец, прежде чем досужие домыслы уничтожат малейшую надежду на то, что он сумеет убедить Софи в своей честности. В том, что не обманывал ее и не хочет никого, кроме нее.

– Тебе не следует слушать пустые сплетни, – холодно произнес Джек.

Филипп развел руками:

– Пустые? Мама сказала, что вскоре ты сделаешь предложение. А тебе ведь известно, что она всегда добивается своего. Распространит информацию по всему Лондону за несколько дней, если уже не сделала это. А я тебя знаю. Ты слишком благороден, чтобы подвергнуть Люсинду позору. – Он подался вперед, и взгляд его темных глаз вдруг стал серьезным. – Я действую из лучших побуждений. Забудь Софи. Оставь ее. Ты лишил меня возможности попытать счастья, хотя я почти смирился с этим, но ты ее тоже недостоин.

Софи снова и снова вспоминала слова Элизы.

Она сформулировала свой грандиозный план в возрасте восемнадцати или девятнадцати лет, штопая лучшие кружевные митенки леди Фокс, у которой служила компаньонкой за двадцать фунтов в год. Сидя позади леди Фокс и видя, как та флиртует и заводит романы с мужчинами вдвое моложе себя, Софи составила простой и короткий список целей в жизни: благополучие, дружеское общение, семья. Она страшилась того момента, когда ее пожилая работодательница покинет этот свет, и отчаянно не желала беспокоиться о том, как сохранить крышу над головой. Софи терпеть не могла наблюдать за юными леди своего возраста, улыбающимися и танцующими с джентльменами, прежде чем стать женами и матерями. Ведь Софи знала, что у нее не будет похожей судьбы. Она ненавидела находиться в одиночестве. У нее были чудесные преданные подруги, но Софи знала, что совсем скоро Элиза и Джорджиана обзаведутся семьями и детьми. Потеряв родителей в раннем возрасте, она не могла мечтать ни о чем другом, кроме уютного дома, любящего мужа и ребенка, который наполнил бы жизнь радостью.

Но чтобы обзавестись семьей, требовался муж. А чтобы найти мужа, нужно приданое. Именно поэтому Софи начала проводить вечера за карточным столом. Все шло по плану до тех пор, пока в ее жизни не появился Джек.

Элиза предположила, что он поможет Софи привести в исполнение ее план. Софи не слишком-то в это верила, но перспектива была столь привлекательной, что она позволила себе всерьез задуматься о ней. Собственно, почему герцог не мог стать ее мужем? Шансы, конечно, невелики, но при этом не равны нулю. Порой следовало попытать счастья. Особенно если награда была слишком соблазнительной.

Когда часы пробили час ночи, Софи поднялась из-за стола, где играла в вист, и забрала выигрыш, улыбкой отвечая на нежелание других членов клуба отпускать ее так рано. Не привлекая внимания, она вышла в холл, взяла у лакея плащ и попросила мистера Форбса найти для нее экипаж, как делала каждый вечер.

Дома Софи принялась мерить шагами гостиную. Она начнет разговор с самого сложного – своего увлечения азартными играми – и будет продвигаться дальше. Элиза права. Она должна рассказать Джеку правду, если доверяет ему. А уж если доверять не получается, то им лучше расстаться.

Через несколько минут раздался тихий стук в дверь. Сердце Софи бешено забилось, когда она поспешила впустить гостя. Переступив порог, Джек заключил ее в объятия.

– Весь вечер я наблюдал за стрелками, – прошептал он, погружая пальцы в волосы Софи. – Мне казалось, будто время остановилось.

Пульс Софи участился. Обхватив лицо Джека ладонями, она запечатлела на его губах поцелуй. К черту шансы! Она любит его и доверяет ему. Элиза права: если она хочет большего, необходимо быть честной. С пылающими щеками и надеждой в глазах Софи прижала ладони к груди Джека.

– Мне тоже. Я ждала целый день, чтобы поговорить с тобой.

Джек напрягся:

– Да?

Настороженность, с какой он произнес это единственное слово, заставила Софи на мгновение замолчать, но вскоре она продолжила:

– Я должна кое-что рассказать тебе, прежде чем наши отношения станут еще более запутанными.

Джек закрыл глаза и прижал Софи к себе так крепко, словно готовился к расставанию.

– Это обязательно? – прошептал он, касаясь губами ее лба.

Мысли заметались в голове Софи, а сердце застучало. Что он хотел этим сказать? Похоже, Джек боялся ее признания.

– Ты не желаешь знать?

Тяжело вздохнув, он выпустил ее из объятий.

– Я хочу знать все, что ты намерена мне сообщить.

Софи не двигалась.

– Джек, в чем дело?

Он взял ее руку в свою и принялся изучать ладонь, нежно поглаживая пальцы.

– У меня был тяжелый день. – Джек улыбнулся и на мгновение стал таким, каким Софи видела его в Олвин-Хаусе. – Но не из-за тебя. Виной всему моя мать и Филипп.

– О… – Она судорожно вздохнула и тихонько засмеялась от облегчения. – Жаль слышать, что родственники усложняют тебе жизнь.

– Но теперь, когда я здесь, с тобой, мне нет до них никакого дела. – Он снова заключил Софи в объятия и поцеловал в висок. Потом они вошли в гостиную и опустились на диван.

– Думаю, ты уже давно понял, что у меня есть тайны. Ты прав. Я была с тобой не до конца честна, – произнесла Софи.

– Тайны?

– Да. Прежде всего моя фамилия не Кэмпбелл. И никакого мистера Кэмпбелла не существовало. – Она внимательно наблюдала за выражением лица Джека, но на нем не отразилось ужаса или отвращения. – Я придумала его, потому что мечтала начать жизнь с чистого листа, когда приехала в Лондон. К тому же у вдовы больше свободы.

– С чистого листа, – повторил Джек. – А что же было раньше?

– Я была компаньонкой одной пожилой леди в Бате. В соответствии с ее завещанием я получила триста фунтов и с этими деньгами отправилась в Лондон.

– А… – На лбу Джека появилась еле заметная складка.

– Мне хотелось быть независимой. Моя семья… Ты знаешь, что моего отца лишили наследства, когда он женился на моей матери. Его отец, мой дед… виконт. Папа не был старшим сыном, однако все равно получил бы приличное наследство, но он влюбился в мою маму. Деда очень разочаровался в его выборе, поскольку мама была оперной певицей. Отец отказался от всего, чтобы жениться на ней. – Губы Софи растянулись в улыбке при воспоминании о родителях. – Моя мама пела в королевских дворах Европы. Мы втроем путешествовали из города в город, где она выступала. Передвигаться по Европе во время войны стало сложнее, а потом мама заболела. Нам пришлось вернуться в Англию. Мама потеряла голос, и отцу пришлось содержать семью. Он… – Софи помолчала. – Он играл в карты. А я помогала ему практиковаться.