– Просто у меня всегда в кармане булочка или пирог, – объяснил симпатию собаки Дэниел.
– Не кричи. – Рекс, ссутулившись, обхватил руками голову, пока Дэниел в третий раз накладывал себе яичницу и ветчину, оставшуюся от ночной трапезы. – Я рад, что она слюнявит не мою одежду.
– Раньше ты умел пить.
– Раньше я многое делал лучше. – Рекс глотнул кофе. Похоже, экономка вместо зерен землю сварила. Отодвинув чашку, он налил себе чаю.
– Чай? Да ты совсем старик. Черт, ведь тебе еще тридцати нет.
– Не успеешь оглянуться, как будет.
– На три месяца позже, чем мне, но посмотри на меня!
Рекс старался не смотреть. Лицо Дэниела не было столь жутким, как его собственное, но от одежды резало глаза. Широкие желтые казацкие брюки, жилет в бирюзовую и красновато-коричневую полоску, переливчатый синий сюртук, заляпанный платок вместо галстука, все это выглядело бы потрясающе на наезднике из цирка Астли.
– Ты похож на разрисованный воздушный шар.
– Ты отстал от жизни – это последний писк моды. И гораздо удобнее того костюма, в котором щеголяешь ты.
Да, высокий узел галстука, который Мерчисон завязал на шее Рекса, и форменный шерстяной сюртук с золотой отделкой, точно пригнанный по фигуре, удобными не назовешь. Высокие начищенные сапоги не предназначены для изувеченных ног, а рейтузы еще больше подчеркивают хромоту.
– Я подумал, что лучше надеть мундир, если после разговора с мисс Карвилл мне придется сразу же отправиться в военное министерство.
– О, а я думал, что ты вырядился навестить больную!
– Не прикидывайся дураком. Я пока еще армейский офицер.
– А я думал, что ты все еще нянькин ягненочек. Когда это ты подчинялся бабьим приказам? Ты не слушался няню Браун с тех пор, как тебя на помочах водили.
– Она постарела.
– А мисс Карвилл молодая.
– Я оделся не для няни Браун с мисс Карвилл. – Увидев, что кузен начал почесывать руку, Рекс быстро подвинул ему тарелку с булочками. – Я просто пытаюсь сделать для леди что могу, виновна она или нет. Думаю, нам понадобятся все силы, которые мы сможем собрать, и все ресурсы специального подразделения.
Откусив кусок булочки, Дэниел отдал ее собаке.
– Я тоже думал над тем, что лучше для леди, – сказал он, игнорируя насмешливое фырканье Рекса.
– В прошлый раз, когда я позволил тебе думать, я получил по голове бутылкой.
– Но на огнестрельное ранение ты нарвался самостоятельно.
Это соответствовало действительности.
– Ладно, и каков результат твоих глубоких размышлений?
– Тебе нужно с ней обручиться.
Рекс поставил чашку, расплескав чай на скатерть.
– Ты превзошел самого себя. Такой идиотской идеи тебе еще в голову не приходило. Я мог ожидать такой глупости от леди Ройс, стремящейся переложить ответственность на мои плечи, или даже от няни. Но ты?
– Подумай об этом. Если ты сделаешь ей предложение, все решат, что она невиновна. Какой виконт станет ухаживать за убийцей? Кто обручится с особой, которой предстоит встретиться с палачом? По крайней мере, это заставит людей задуматься, а не травить ее в прессе. Общественное мнение может поколебать настрой судьи. Может, это и не лучший способ распутать дело, но это лучше, чем попытка дискредитировать свидетелей.
Рекс молча промокал пятно на льняной скатерти.
– Ты же знаешь, что с пэрами совсем другое обхождение, – не унимался Дэниел. – Вас, благородных, судит палата лордов. Никто не станет обвинять невестку графини. Она ведь внучка графа?
– Что-то вроде этого, но я сомневаюсь, что эти правила распространяются на невесту виконта, даже если бы я пожелал сделать такой шаг. А я не желаю.
– Тебе не нужно объявлять имена вступающих в брак и все такое. Как только с нее снимут обвинения, ты пойдешь своей дорогой.
– Ты лучше других знаешь, что я не могу участвовать в обмане. Лгать суду, свету, леди Ройс? У меня голова лопнет.
– Тогда женись на ней. Она станет титулованной леди, и ты не будешь жить во лжи. Да, это еще лучше. Ты знаешь, что рано или поздно тебе придется жениться. Скорее рано, если твоя мать узнает, что ты раздевал эту женщину.
– Я никогда не женюсь.
Дэниел отложил вилку.
– Что значит – никогда? А как насчет наследников?
– Графство вернется короне. Принц Уэльский может наградить какого-нибудь выбившегося в люди промышленника титулом и поместьем в обмен на оплату собственных вопиющих счетов.
– Но твой отец будет…
– Он умрет задолго до этого.
– Но почему, Рекс? Ты всегда знал, что должен жениться. Это часть обязанностей наследника, как носить шпагу в сражении. Лорды обязаны производить на свет новое поколение.
– Этот лорд не должен. Миру не нужен еще один урод на карнавале жизни. Высшему свету не нужна еще одна цель для злобных сплетен. Что дал титул моему отцу? Только позор и оскорбления за его так называемый дар. Моя собственная репутация отвратительна, да и твоя немногим лучше из-за дружбы со мной. А если бы правда всплыла наружу? Ройс-Холл сожгли бы дотла вместе с обитателями, да и этот дом тоже. Графиню бы дегтем вымазали за колдовство. Возможно, поэтому она оставила моего отца. Он никогда не говорил. Я не стану производить на свет еще одного Ройса, чтобы он страдал, как мы.
Дэниел отодвинул тарелку.
– И все-таки я уверен, что это хорошая идея.
– Тогда почему бы тебе не жениться на ней?
– Мне? Бывший младший офицер, никому не известный провинциал. Какая польза от этого девушке? У меня есть опрятный особнячок и ферма, но это все. Ни титула, ни состояниями влияния и связей. Ни жилья в Лондоне, ни приглашений на светские приемы. Теперь меня даже к «Грязнуле Сэл» не пустят. У меня нет твоего симпатичного лица… которое у тебя было. Я пообещал матушке, что женюсь, когда придет время, на простой девушке из провинции, которая не будет считать меня здоровенным неповоротливым дурнем, как лондонские девицы. Твоей мисс Карвилл нужен тот, кто может справиться с ее бедой.
– Она не моя мисс Карвилл.
Тогда почему он вздохнул с облегчением, когда Дэниел отказался жениться на ней?
Длинные костлявые пальцы няни Браун были волшебными.
После того как старуха позанималась ею, Аманда на следующее утро почти ожила. Она проснулась еще слабой и расстроенной, но няня не позволила ей упиваться жалостью к себе.
– Это неудивительно после того, что вам довелось испытать и увидеть, – сказала няня. – Но, наведя красоту, вы почувствуете себя гораздо лучше, поверьте.
Ванна была чудесная, шампунь замечательный, а сладкий запах масла, которое няня втирала в кожу Аманды, божественный. Когда ее нежили и баловали, Аманда всегда чувствовала себя лучше. После смерти матери никто не уделял ей столько внимания. У нее с Элейн была одна горничная на двоих, но служанка знала, кто в доме любимица, и Амандой почти не занималась.
– Женщина всегда чувствует себя лучше с чистыми волосами и в свежем белье, я всегда это говорила. – Няня достала шелковую юбку Аманды и отделанную кружевом сорочку.
Кто-то, скорее всего лорд Рексфорд, послал за ее одеждой в дом сэра Фредерика, подумала Аманда. Весь ее гардероб не уместился в единственный чемодан, а нерадивая горничная могла прибрать к рукам остальное. Но Аманда обрадовалась своим вещам, особенно жемчугу матери, и была благодарна за это. Мысль, что ей не придется встретиться с будущим в лохмотьях или чужой одежде, улучшила ей настроение.
Для разговора с лордом Рексфордом она выбрала любимое платье из розового муслина с вышитыми по подолу и вороту крошечными цветами. В этом году ее наряды были гораздо приличнее, поскольку она сопровождала вышедшую в свет семнадцатилетнюю сводную сестру Элейн. Сэр Фредерик намеревался поймать в ловушку родовитого денди для своей дочери и нуждался в дружбе Аманды с леди Ройс, чтобы получать рекомендации и приглашения. Он не мог допустить, чтобы падчерица появлялась в свете в поблекших платьях, заштопанных перчатках, одетая по моде пятилетней давности. Иначе его сочтут скрягой, что значительно уменьшит шансы дочери на удачное замужество. Поэтому на этот раз он снабдил Аманду обширным гардеробом, вероятно, оплаченным из ее собственных средств.
Аманда сама планировала в этом сезоне найти себе мужа. Надеясь освободиться от сэра Фредерика, она выбирала модные платья вместо практичных тканей и скромных нарядов, которые приобретала в прошлом. Ее новая одежда, сшитая по последней моде, придавала изящество ее небольшой фигурке и максимально подчеркивала округлую грудь, которая, по уверениям модистки, скорее привлечет взгляды джентльменов, чем все оборки и рюши Элейн. Платья Элейн были белыми или самых бледных пастельных тонов, наряды Аманды – сочных, насыщенных цветов.