Шелли Такер - Навсегда с ним

— О каких злодействах ты говоришь, Турель? — сардонически улыбаясь, спросил Гастон.

— Не прикидывайся глупцом! — прогремел Турель. — Отвечай, что ты сделал с моей Кристианой? Она исчезла в ночь под Новый год, не оставив даже следа!

Что они там тянут?

Одевшись за пять минут, Селина присела на край кровати и стала ждать, когда ее позовут вниз. На ней было ярко-голубое бархатное платье с расшитым серебром лифом и длинными рукавами. Ее переполняли гордость и чувство правоты, и поэтому в столь долгожданный момент хотелось выглядеть особенно эффектно. Ему наконец станет ясно, что он был к ней несправедлив.

Она представляла, как Гастон поглядит на нее с дружеским доверием и, может быть, даже с тем блеском в темных глазах, который она пару раз замечала, когда он думал, что за ним не следят. От предвкушения своего триумфа сердце ее радостно колотилось.

А вдруг он даже найдет силы извиниться перед ней? Хотя это, пожалуй, сейчас не имеет особого значения. Кроме доверия, ей от него больше ничего не нужно. Еще, правда, хорошо бы он понял, что не только жажда наслаждения правит миром и людьми, что любовь и заботу нельзя считать слабостью, которую могут себе позволить только женщины. Тогда, возможно, он признает, что испытывает к ней что-то подобное.

Ведь она уверена, что испытывает.

И все будет по-другому в те короткие недели, что остались ей до возвращения домой. Если она…

Нет, нельзя думать об этом! В следующий раз у нее все получится. Если Гастон будет ей помогать, у нее прибавится сил и уверенности.

Шли долгие минуты, но никто за ней не приходил.

Наверное, он просто испытал шок, увидев настоящую Кристиану и поняв, что она, Селина, говорила истинную правду.

Прошло еще несколько минут. Больше невозможно ждать! Поднявшись с кровати, она направилась к двери, на ходу придумывая извинения, которые принесет за свое непослушание. Уже протянув руку к железной щеколде, она услышала стук в дверь. Селина распахнула дверь с торжествующей улыбкой на губах:

— Вы за мной?

В темном коридоре с факелом в руке стоял Ройс. Он выглядел осунувшимся и очень усталым. Что ж, она допускала и такую реакцию на произошедшее.

— Сэр Гастон желает видеть вас, миледи.

— Да, разумеется! — радостно прощебетала она, бросаясь мимо него вперед.

Ему пришлось почти бегом догонять ее, на одном дыхании миновавшую длинный коридор и крутую винтовую лестницу. А вот и дверь в зал!..

Помещение наполняла толпа кричащих людей. Несколько монахинь в черных балахонах, стражники Гастона, какие-то неизвестные люди и слуги, которых наверняка поднял с постелей стоящий кругом шум и гвалт. Наконец, сам Гастон, ожесточенно спорящий с богато одетым незнакомцем.

Она переводила взгляд с одного женского лица на другое, пытаясь отыскать среди прибывших Кристиану.

Стоя сбоку от нее, Ройс дважды громко откашлялся, привлекая внимание. Все замолкли и уставились на нее.

— Ну, где же она? — спросила Селина, глядя на Гастона со смущенной улыбкой.

Раздался всеобщий вопль, по сравнению с которым то, что происходило до этого, можно было назвать полной тишиной. Еще не успев закончить фразу, Селина оказалась окруженной и едва не сбитой с ног стайкой причитающих монахинь, которые все одновременно пытались обнять ее. Она была оглушена радостными восклицаниями и градом вопросов:

— О наша милая девочка, с тобой ничего не случилось?

— Почему ты неожиданно исчезла?

— Ты нас так напугала!

— Как ты добралась сюда?

— Почему ты покинула нас, не сказав ни слова?

Вопросы, объятия, прикосновения сыпались со всех сторон, не давая Селине возможности вставить словечко. Монахини перебивали друг друга, так что Селина с трудом понимала, чего от нее хотят. Но и то малое, что она поняла, повергло ее в изумление.

— Что происходит? Пожалуйста, перестаньте кричать. Прошу вас!

После короткой борьбы ей удалось вырваться из кружка затискавших ее женщин, но в это мгновение к ней прорвался человек, только что препиравшийся с Гастоном, и крепко обнял ее.

— Боже мой, Кристиана! Мы думали, что потеряли тебя! — Его голос дрожал. — С тобой все в порядке? — Он отстранил ее, держа за плечи, и оглядел с ног до головы. — Этот мужлан не сделал тебе ничего дурного? Как он смог увести тебя от нас? Расскажи, что произошло.

Селина глядела на незнакомца. Внутри все оборвалось от страшного предчувствия.

Он называет ее Кристианой!

Но почему они принимают ее за Кристиану?

— О… о чем вы говорите? — срывающимся от волнения голосом спросила она. — Я вас не знаю. В первый раз вижу!.. — Тут она сообразила, что своими рыжими волосами и голубыми глазами этот человек напоминает ее дядю. Наверное, это и есть ненавидимый здесь Турель.

— Моя бедная малышка! — Он опять заключил ее в объятия. — Значит, он говорит правду? Ты ударилась головой и потеряла память?

Селина вырвалась и, дрожа, стала отступать, в ужасе оглядывая всех вокруг и чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

— Что… что происходит? Это чья-то… злая шутка? Где настоящая Кристиана?

Она вопросительно посмотрела на Гастона, но его лицо оставалось непроницаемым. Стоя в стороне, он молча наблюдал за ними. Наблюдал за ней.

— Ты исчезла, детка, — начала одна из монахинь. — Сразу после бурана, в который мы попали. Мы ехали сюда, на твою свадьбу, когда налетела буря, и мы вынуждены были укрыться в лесу. В последний раз ты была с нами вечером накануне Нового года. Потом отправилась в свой шатер, а на следующее утро Арлетта, придя к тебе позвать на утреннюю молитву, никого не нашла. Только следы ног у входа в шатер. Словно прилетела огромная птица и унесла тебя.

— Ты так нас напугала! — вмешалась другая монахиня.

— Мы несколько дней подряд искали вас, миледи — добавил мужчина из свиты Туреля. — Мы очень боялись, что вы заблудились в снегах. Что же с вами случилось?

Селина не могла ответить на их вопросы. Как громом пораженная она молча смотрела на эти обеспокоенные лица. Потом до нее дошло: Кристиана исчезла в ночь под Новый год. В ту же ночь, когда она сама перенеслась сюда! Значит…

Как? Неужели они поменялись местами? Одновременно?

Вероятно, поэтому вчера все сорвалось?

Мысли неслись ураганом, разум отказывал, земля уходила из-под ног. В отчаянии она шагнула к Гастону, инстинктивно на деясь на его помощь. Люди стояли вокруг нее плотным кольцом. Сам он не делал ни малейшей попытки приблизиться к ней.

— Гастон, вы… вы должны мне поверить… — обратилась к нему Селина, хотя сейчас и себе самой верила с трудом. — Ее унес лунный луч. Так же как и меня. Она, наверное… попала в будущее. Не знаю, как это произошло, но мы поменялись местами.

Лицо Гастона чуть дрогнуло, но не смягчилось. Он не верил ей. Она легко читала его мысли: он думал, что она и есть настоящая Кристиана и все время была ею. Что все ее рассказы — ловкая выдумка.

— Нет! — крикнула она, обращаясь к окружившим ее людям, в бессилии переводя взгляд с одного лица на другое. — Я не Кристиана! Вы разве не видите, что я выгляжу совсем иначе? Разве Кристиана так говорит? Я не Кристиана!

Две женщины рядом с ней обменялись горестными взглядами, явно считая ее безумной.

— Разве Кристиана знала английский язык? — Селина попробовала подойти с другой стороны. На настоящем английском с чикагским акцентом она рассказала, кто она и как сюда попала.

— Она заговорила на чужом языке! — ахнула одна монахиня и перекрестилась.

— Все будет хорошо, Кристиана, — начала успокаивать другая, осторожно подходя к Селине, будто та могла броситься на нее как дикий зверь. — В монастырском лазарете я излечивала людей от странных случаев лихорадки. И к тебе со временем вернется разум.

— Со мной все в порядке! — закричала Селина, снова переходя на французский. — Напрягите свои мозги! Ну как я преодолела весь путь от лагеря? Как добралась сюда так быстро? Даже если бы я была Кристианой?

— Но ты и есть Кристиана, дорогая, — попробовала ее убедить одна из женщин. Она встала прямо перед девушкой и произносила слова медленно и отчетливо, как будто боялась, что та ее не поймет. — Тебя… зовут… Кристианой… де… ла… Фонтен.

— Я не сошла с ума! Смотрите! Смотрите на это! — Селина открыла рот и показала свои зубы. — Разве у Кристианы были запломбированные зубы? Разве у нее был шрам на спине? — Она уже была готова сорвать с себя платье и показать им отметину на теле. Потом передумала и стала оглядываться в поисках знакомых лиц. — Спросите Иоланду и Габриэль! Спросите их о моем шраме. И о необычных блюдах, которые я готовила, и о новых инструментах, которые я для них придумала. Они скажут, что я уговорила всех здесь называть меня Селиной и что я ничего не знаю о том, как люди живут в этом времени. Спросите, наконец, Гастона.