Патриция Мэтьюз - Навстречу счастью

– Но ты никогда бы не сделала такого, Сара.

– На званом вечере в вашем доме, мистер Гоуди, – сказала Джемайна, – я слышала, как вы защищали мистера По. Тогда вы упомянули о том, что написали передовую статью, хотя ваш журнал был не вполне согласен с его взглядами. В статье вы заявили, что вас не запугают жалобы читателей.

Гоуди посмотрел на нее сердито.

– Есть огромная разница между мистером По и вами, юная леди. Он не является сотрудником моего издания и, что еще немаловажно, – известнейший писатель.

– Но даже если так…

– Хватит. – Он прервал ее резким жестом. – Я остаюсь при своем мнении. Учитывая вашу молодость и усердие, а также то, что Сара защищает вас, я не стану ничего больше предпринимать. – Гоуди направился к двери. Открыв ее, он остановился и обернулся. – Но предупреждаю вас: не пытайтесь в дальнейшем испытывать мое терпение. Еще одна подобная выходка – и я уволю вас, мисс Бенедикт.

Когда дверь за ним закрылась, Джемайна повернулась к Саре.

– Сожалею, что доставила тебе неприятности, Сара, – проговорила она дрожащим голосом.

– Ничего, дорогая, хотя должна признаться: никогда не видела Луиса в таком состоянии, – сказала она с легкой улыбкой. После паузы Сара продолжила: – Это письмо – большая глупость с твоей стороны, девочка. На что ты рассчитывала?

Джемайна беспомощно махнула рукой:

– Сама не знаю. Но чувствовала – я должна сделать что-то!

– К сожалению, Джемайна, мир полон несправедливости, – мягко произнесла Сара. – Но не могу согласиться с тобой относительно Этты Логан. Впрочем, это не важно. Мы ничего не можем сделать, дорогая. Остается только уповать на Божий суд, как на высшую справедливость, и идти своей дорогой…

Вечером Джемайна все рассказала Оуэну. Молодой человек тяжело вздохнул:

– Я согласен с Сарой, Джемайна. Это большая глупость с твоей стороны. Черт побери, ты же едва знакома с Эттой!

Джемайна понимала, что он прав, – она не испытывала к Этте никаких особых чувств.

– Не имеет значения, – возразила девушка. – Она не заслуживает смерти за свой поступок. Если Этту казнят, я всегда буду чувствовать, что сделала недостаточно для ее спасения. И ты тоже, Оуэн.

– Не надо перекладывать ответственность на меня! – молвил он резко. – Из-за своей повышенной чувствительности не надо… – Он замолчал, отвернулся и запустил пальцы в свои волосы. Затем добавил что-то, но Джемайна не расслышала.

– Что ты сказал, Оуэн?

Он снова повернулся к ней лицом.

– Я сказал… что не хочу в это вмешиваться. – Он глубоко вздохнул. – Завтра я уезжаю в Калифорнию.

– В Калифорнию? – Ошеломленная, Джемайна опустилась на ближайший стул. – Завтра?

– Каррузерс наконец убедился, что новости с золотых приисков представляют значительный интерес, и согласился, чтобы я освещал происходящие там события. – Оуэн начал взволнованно ходить взад-вперед. – Ты, должно быть, помнишь, я говорил, что хочу уехать.

– Да, и не так давно. Как долго ты будешь отсутствовать?

– Возможно, год. – Оуэн пожал плечами. – Не знаю точно, сколько потребуется времени. – Он остановился под ее взглядом и присел на стул, взяв ее безжизненные руки. – Не надо так огорчаться, Джемайна. Я предупреждал, такова моя жизнь, и с моей стороны было бы нечестно вступать в брак. Я постоянно буду куда-нибудь уезжать.

– Нечестно по отношению к кому? – прошептала она.

– Конечно же, к тебе. – Он приподнял бровь. Как только первое потрясение прошло, Джемайну охватил гнев.

– Ты ведь узнал об этом не сегодня, Оуэн? Когда стало известно о твоей поездке?

– На прошлой неделе. – Оуэн отвел взгляд.

– Почему же ничего не сказал мне? Почему молчал до последней минуты?

– Ты была слишком занята делом Этты… Нет, не хочу лгать. – Он посмотрел на нее. – Я не знал, как сказать тебе. Боялся, что расстроишься…

– Негодяй! – Джемайна вскочила на ноги, ею овладела слепая ярость. – Тебе наплевать на меня. Тебе наплевать на все, кроме собственной персоны, Оуэн Тэзди!

Он вздрогнул.

– Неправда, и ты знаешь это. Просто у тебя своя работа, а у меня – своя. Не такой уж это долгий срок, милая. – Он протянул руки и заключил ее в свои объятия. – Ты будешь занята работой в журнале, и время пролетит незаметно…

– Не утешай меня! – Она забарабанила по его груди своими кулачками. – Ты нарочно ждал до последнего дня, чтобы сообщить мне о своем отъезде!

Джемайна вырвалась из его объятий и бросилась к двери, жгучие слезы слепили ей глаза. У двери она обернулась.

– Не надейся, что я буду ждать тебя, как глупая девчонка. Я не собираюсь тосковать по тебе, можешь быть уверен, Оуэн Тэзди!

На следующий день после того как Оуэн покинул Филадельфию, Этта Логан повесилась в тюремной камере, не дождавшись вынесения приговора. Она разорвала свое платье, сделала из лоскутков петлю и повесилась на решетке.

Джемайна вырезала заметку об этом из газеты «Леджер», положила ее в конверт и отправила по почте Оуэну.

Оуэн с интересом наблюдал и слушал, как два парня громко распевали, пробираясь сквозь толпу на набережной. Район нью-йоркского порта был буквально запружен будущими золотоискателями, пытающимися пробраться на корабли, отплывающие в Сан-Франциско. Люди прибывали каждый день, у всех в глазах светилась надежда.

Забавно и в то же время трагично. Обретет ли кто из них желанное богатство?

Оуэн задумчиво улыбнулся. Но, что бы ни нашли эти люди, драматизм происходящих событий заслуживает подробного описания. Хотя золото действительно было обнаружено вблизи Саттерс-Милл совсем недавно, мало кто верил тогда сообщениям, поступавшим на восточное побережье.

«Золотая лихорадка» началась, когда президент Джеймс Полк открыто обратился к конгрессу в начале Декабря этого года. В своем послании президент заявил:

Стало известно, что в Калифорнии на значительной территории обнаружены залежи ценных металлов. Недавние открытия показали, что эти залежи гораздо обширнее, чем предполагалось вначале. Приблизительные подсчеты говорят о таком невероятном количестве золота на этой территории, что трудно поверить в достоверность поступающих сообщений.

После этого выступления сведения о золоте приобрели официальный характер, и «золотая лихорадка» охватила всю страну. Однако даже слова президента не убедили Каррузерса в том, что надо послать в Калифорнию корреспондента. Вспомнив о своем главном редакторе, Оуэн усмехнулся. Каррузерс всегда считал «Леджер» достойным соперником «Нью-Йорк дейли трибюн» Хораса Грили, которая через четыре дня после выступления президента возвестила: Мы на пороге золотого века! В течение следующих четырех лет в обращение поступит по меньшей мере тысяча миллионов долларов.

Это окончательно заставило Каррузерса пошевелить своим толстым задом, и он согласился послать Оуэна в Калифорнию. Тот с энтузиазмом взялся за дело.

Улыбка Оуэна сменилась хмурым выражением лица. Если бы Каррузерс оказался немного порасторопнее, Оуэн уже давно был бы на месте. Правда, в этом случае он, наверное, никогда бы не встретился с Джемайной… Но сейчас не время думать об этом.

Если бы Каррузерс разрешил отправиться на золотые прииски в начале лета, Оуэн смог бы быстрее добраться до Калифорнии по суше через весь континент. Это трудный, но зато самый короткий маршрут. Сейчас же, в середине зимы, горные районы закрыты до наступления весны.

Другой маршрут предполагал морское путешествие: сначала вдоль Атлантического побережья обеих Америк, затем вокруг мыса Горн и далее по Тихому океану до Сан-Франциско. Этот путь рассчитан на четыре месяца, а то и больше. К тому же зимой наиболее опасно огибать мыс Горн. Рассказывали, что многие корабли заканчивали там свой поход на дне океана.

Третий маршрут, который и выбрал Оуэн, пролегал как по суше, так и по морю: сначала вдоль Атлантического побережья, затем через Панамский перешеек к Тихому океану и далее вверх вдоль западного побережья до Сан-Франциско.