— Тебя привезла скорая. Но я не смог оказаться в стороне, приехал на скорой вместе с тобой. И представился твоим женихом.

— Женихом? — с недоумением спросила я.

— Иначе мне бы не предоставили никаких сведений. Мне отдали твои вещи. Все они у тебя дома. Все кроме этой вещицы. — Снова зашуршала одежда. Видимо он доставал что-то из кармана одежды. — Вот, — сказал он. И в тот же миг тыльной стороны моей ладони коснулась его теплая мягкая рука. — Я подумал, что этот кулон важен для тебя.

Приятная, холодная тяжесть метала коснулась моей ладони — он вложил мне в ладонь моего ангелочка. Я знала это. Как часто я касалась его за последние полгода? Очень часто. Я сжала его в своей ладони и поднесла к груди, к тому месту, где он висел уже два года.

— Спасибо, — ответила я.

— Пожалуйста, — сказал он и откашлялся. — Я, наверное, пойду. Доктор просил не долго. — Снова зашуршала одежда и раздались такие же уверенные, удаляющиеся шаги.

— Ты придешь снова? — выпалила я.

— А ты хочешь? — ответил он.

— Хочу.

— Тогда да, я приду, — сказал он, после чего двери тихо закрылись.

Богдан

Я закрыл за собою двери палаты и пошел по коридору в сторону выхода.

Мне позвонили два часа назад и сообщили, что девушка пришла в себя. Тогда в моей голове возник образ ее такой, какой она была, когда был здесь в прошлый раз, впервые с момента аварии. Сегодня же все было по-другому. Капельницы отсутствовали и не пищали приборы поддержки жизнедеятельности. Она выглядела значительно лучше. Об этом говорили и показатели в ее карточке, о которых мне рассказал Иван Васильевич. Операция по восстановлению зрения прошла удачно. Для ее проведения я пригласил и оплатил услуги лучшего хирурга города. Через два-три дня Насте снимут повязки и ее осмотрят. Она быстро идет на поправку и это хорошо.

Во время разговора с ней я старался не сказать лишнего, не хотел ее волновать и напоминать события того дня. Я не знаю, что толкнуло девушку на такой отчаянный поступок, очень хочу узнать, но сейчас не время. Думаю, она сама должна мне это рассказать, если захочет, конечно.

У Анастасии очень приятный голос и милая улыбка. Она улыбнулась мне, когда говорила, что хочет, чтобы я снова пришел. И я сразу понял, что обязательно приду. Эта девушка задела какие-то невидимые струны моей души, о существовании которых я ранее и не догадывался.

Я вспомнил, что обещал Антонине Сергеевне сообщить о том, когда можно будет навестить Настю. Поэтому решил заехать к ней, прежде чем отправиться в офис.

Примерно через 20 минут, я припарковался у нужного мне дома. Вошел в подъезд и направился к квартире милой старушки. Двери открылись после второго звонка, но на пороге меня встретила молодая девушка. Которая внимательно меня осмотрела с головы до ног.

— Здравствуйте, я пришел к Антонине Сергеевне, — вежливо сказал я.

— Вы, наверное, Богдан, — спросила она.

— Да, это я.

— А я Соня, подруга Насти. Проходите, — сказала она и жестом пригласила меня войти.

Закрыв за собою двери, девушка провела меня в дом, хозяйка которого встретила нас на кухне и радостно заулыбалась при виде меня.

— Здравствуйте, Богдан! Вы как раз вовремя. Ко мне в гости пришла Сонечка и мы сейчас будем пить чай. Вы присоединитесь к нам? — спросила она меня, суетясь на кухне, доставая чашки и сервируя стол.

— Здравствуйте! Конечно. Я пришел с хорошими новостями об Анастасие, — сказал я.

— Как она? Ей лучше? Ее можно увидеть? — завалила меня вопросами Соня.

— Несколько часов назад она пришла в себя. Ей уже значительно лучше, об этом говорят все показатели. Конечно, вы можете ее увидеть. Думаю, ей это сейчас нужно.

— Давайте попьем сейчас чаю. За которым, ты нам все и расскажешь, — сказала Антонина Сергеевна, разливая по чашкам кипяток.

Глава 7

Богдан

Зима. На улице очень холодно, но я не ощущаю ничего. Ничего, кроме всепоглощающей боли, что буквально разрывает на части мою душу. В груди ощущение огромной дыры, как будто меня лишили огромной части меня самого. Теперь я не полноценный и, наверное, никогда больше таким не стану.

Я стою сейчас на кладбище и наблюдаю, словно со стороны, за похоронной процессией. Здесь и сейчас находиться много людей. Все одеты в черное — одежды цвета скорби. Но никакой одеждой и никакими словами невозможно описать эти чувства. Чувства, которые ощущаешь, потеряв любимого человека.

Ее больше нет. Я больше никогда не увижу ее красивого лица, тех серых глаз, искрящихся весельем, тех губ, которых я так любил касаться и которые дарили мне свои улыбки. Сейчас она все так же красива… но мертва.

Моей любимой больше нет… Она погибла. Виною этому пьяный водитель, который не справился с управлением, врезался в машину, за которой ехала Оля, и этим спровоцировал большую аварию. Он тоже погиб, та авария унесла жизни пятерых людей.

Как же жестока порой бывает судьба…

И вот как мне справиться с этой потерей?

А я ведь потерял не только любовь всей моей жизни. Как оказалось, я потерял еще и маленького, не рожденного человечка. Вскрытие показало, что моя жена была беременной. Возможно, она и сама об этом не знала. А я теперь знаю. И от этого мне еще больнее.

Смутно осознаю, что по моим щекам текут слезы. Понимаю, что начинаю задыхаться, но не могу сделать и вздоха…

Просыпаюсь, как будто от толчка и резко сажусь на кровати. Обхватываю свое лицо руками и делаю судорожный вздох. Легкие наполняются воздухом, и я постепенно начинаю чувствовать себя лучше.

Мне опять приснился этот сон. Сон, который мучает меня вот уже третий год. В нем постоянно проигрываются одни и те же события. События тех дней, которые тяжелым грузом лежат на моих плечах. Я ощущаю свою вину за то, что не был тогда рядом с ней и не смог добраться до нее достаточно быстро, ведь находился в командировке в Киеве, тогда как Оля осталась в Харькове. Она ехала повидаться с подругой, но так и не доехала к ней. Провожу ладонями по лицу и ощущаю слезы на своих руках.

Когда же это закончиться? Когда я перестану просыпаться среди ночи от кошмаров?

Взглянув на часы, вижу, что сейчас половина шестого утра. Знаю, что больше не усну, поэтому решаю немного поработать. Направляюсь на кухню, чтобы сварить себе чашку кофе и вижу, что там горит свет. У плиты вижу Николая, который варит кофе.

— Я и на тебя делаю, — говорит он. Оборачивается ко мне с двумя чашками в руках и ставит их на стол.

— Спасибо, друг. Чего не спишь?

— В последнее время очень чутко сплю, — как бы оправдываясь отвечает он и пожимает плечами. Я сажусь за стол напротив него.

— Это я разбудил тебя? Извини, — говорю и потираю руками лицо.

Такие сны мучают меня довольно часто и иногда от них просыпаюсь не только я. Так как комната Коли и Полины находится по соседству с моей, им слышно, как иногда я кричу во сне. Вот такая вот суровая правда жизни. От которой я вновь чувствую себя виноватым. У меня было желание переехать, но родные наотрез отказались меня отпускать, выказав понимание и поддержку, за что я им очень благодарен.

— Не извиняйся. Я все понимаю. Не хочешь сменить тему? — с улыбкой сказал Коля, разливая по чашкам ароматный кофе и присаживаясь за стол. — Например, о том, что случилось позавчера? Ведь ты так нам ничего и не рассказал.

Друг сделал глоток кофе и искренне с интересом посмотрел мне в глаза. Я отпил своего, сделал глубокий вдох и начал свой рассказ.

— Вы ведь дали мне выходной в тот день. Я пошел в спортзал, немного потренироваться, а после… После просто решил немного развеяться, отправился в ближайший парк и присел на скамейку, вспоминая былые времена. Я сидел и наслаждался погодой, разглядывал людей вокруг и вдруг наткнулся взглядом на девушку. — На этих словах я остановился и, выпив еще немного кофе, взглянул на друга. Тот улыбался и смотрел на меня, ожидая продолжения истории. — Она сидела на скамье напротив меня, такая печальная и одинокая… смотрела на небо. А потом перевела взгляд в мою сторону, и я улыбнулся ей, но она проигнорировала мою улыбку, просто встала и пошла вдоль аллеи. А я продолжил наблюдать за ней. У самого выхода подала милостыню бедному, а потом бросилась под машину.