Эбби Глайнс - Не для тебя

- Может тебе нужно сфотографировать это место и отправить фото сыну проповедника. Держу пари, он бы чертовски быстро убежал. - сказал Престон и бросил кусок дерева в кучу.

- Ему бы лучше быстро бегать. - всё, что я сказал.

***

Грин вернулся назад, и нам четверым рабочим потребовалось пять часов чтобы убрать это место. Рок вызвал своего приятеля, который разбирался в гипсокартоне и залатал место, а затем он взял Грина, чтобы купить новый телевизор с плоским экраном и другие предметы мебели в которых мы нуждались. Я дал им свою кредитную карту, чтобы здесь всё обставить. Я не позволю Трише и Року платить за моё дерьмо.

К тому времени, как мы закончили, был уже вечер и Грин собирался выезжать в Live Bay. Я не мог туда ехать. Я не был уверен, смогу ли я вообще снова там появиться. Но он и не жаловался. Он сказал, что у них все под контролем. Я позволил ему самому во всем разобраться.

Вставая у окна, я наблюдал за тем, если она вернется домой. Я звонил ей снова и снова и слышал её записанный голос. Я слушал её до звукового сигнала, а потом ложил трубку. Я отправил ей достаточно сообщений. Так чтовместо этого я отправил ей смс. ПОЖАЛУЙСТА, всё что я смог напечатать. Затем отправил.

 Больница не была для меня тем местом, где я привыкла находиться. Я была только в одной больнице и это была именно она. У меня была пневмония в восемь лет. Большинство моих воспоминаний были связаны с самой поездкой в больницу, нежели с моим пребыванием здесь. Пастор Уильямс отвез меня сюда. Я плохо себя чувствовала на протяжении нескольких дней, но миссис

Уильямс говорила, что я просто ленюсь и не хочу петь в хоре. Как то ночью я слышала, как они кричат друг на друга. Это был первый и последний раз, когда я слышала, как они ругаются, по крайней мере так сильно. Пастор Уильямс зашел в мою комнату, собрал меня и повез в больницу. Они приняли меня, после чего он уехал. Спустя неделю он забрал меня и привез назад домой. На протяжении недели никто меня не навещал. Никто не приносил мне шарики, как другим детям. В палате были только я и телевизор.

Когда я вновь вошла в двери больницы Token Memorial, то воспоминание всплыло в моей памяти. Пастор Уильямс в ту ночь казался очень злым. Будто бы он защищал меня. Но затем он вновь оставил меня одну. Может быть это злой рок моей жизни.

- Сюда, - сказал Линк. Он уже узнал, куда нам нужно идти, когда звонил ранее. Пастор Уильямс по-прежнему находился в отделении интенсивной терапии и нуждался в операции. У него образовался тромб.

Операция была рискованой, но если ее не сделать, то существовала большая вероятность повторного сердечного приступа из-за тромба.

Мы воспользовались лифтом, чтобы подняться на четвертый этаж, после чего повернули направо и оказались в большой комнате ожидания. Линк указал на стул. - Присядь. Я дам им знать, что мы приехали.

Я послушалась. В любом случае пусть он со всем разбирается. У меня не было желания разговаривать с людьми.

- Блайт. - Я подняла взгляд и увидела несколько пар глаз, устремившихся на меня. Члены религиозного братства. Конечно же. Они должны были быть здесь. Никто из них никогда со мной не разговаривал. Я была практически удивлена, что они знали мое имя. Я повернулась и посмотрела на Сильвию Бенч, которая работала секретарем в церкви так долго, сколько я ее помню. Именно она позвала меня по имени.

- Привет, - сказала я, неуверенная, что еще они ожидают от меня услышать. Я вернулась в этот мир. В мир, где люди не замечали меня и шептались за моей спиной. В мир, где я была изгоем и внутри меня жил дьявол. Тот самый дьявол, от которого я желала избавиться всю свою жизнь.

- Мы думали, приедешь ли ты, - сказала Сильвия, изучая меня сквозь свои круглые очки на остром носу. Она не была хорошим человеком. Я прекрасно это знала.

Я также не знала, какой ответ она ожидала услышать. Я не была уверена, приехала бы я, если бы мой новый мир не ускользнул из-под ног, но я была здесь, потому что мне хотелось убежать.

- Блайт. - Линк взял меня под локоть, уводя от стула, на который я должна была сесть и выводя из комнаты ожидания. Что мы теперь должны делать? - мне нужно с тобой поговорить. Это важно. - Если он скажет мне, что ему нужно уехать, я не была уверена, что смогу это пережить. Я не смогу оставаться здесь в одиночестве с этими людьми. Но теперь, когда я здесь, могу я уже уехать?

Линк завел меня за угол и осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что никого нет поблизости, кто мог бы его услышать. Затем он встретился с моим недоумевающим взглядом. Он вел себя странно. Я не была уверена, что смогу пережить странное поведение еще одного мужчины, который скажет мне что-то такое, что окончательно меня убьет.

Но в то же время, не существовало ничего такого, что мог бы сказать мне Линк и это сломило бы меня так, как это сделал Крит. Я была уверена, что Линк не мог причинить мне боль.

- Есть проблема. Я... - Он начал тереть ладонями лицо и выругался. Я никогда прежде не слышала, чтобы он ругался. - Я не должен быть тем, кто сообщит тебе об этом. Я не хочу быть этим человеком. Но... Я думаю, ты бы хотела это знать. Я имею в виду... ты должна это знать. - Он издал разочарованый вздох, а затем спросил. - Какая у тебя группа крови?

Он что шутит? Он ведет себя так только потому что хочет узнать мою группу крови? - Вторая отрицательная. Редкая. К чему этот вопрос? - Я знала это только потому что сдавала кровь на определение группы в старшей школе. Мой учитель развел целую проблему из-за моей группы крови. У многих людей положительный резус фактор.

- Вау, да, хорошо. Хоть раз в жизни ты задавалась вопросом почему Пастор Уильямс и его жена взяли тебя на воспитание?

Я кивнула. - Да. Потому что моя мама была членом религиозного братства, и они не хотели отдавать меня властям, чтобы я в конечном итоге не оказалась в детском доме или еще бог знает где. Почему ты задаешь такие странные вопросы?

Линк начал массажировать виски, будто у него болела голова. - Это все, что приходило тебе в голову? - спросил он.

- Уф, да.

Опустив руки, он занервничал. Затем он наконец посмотрел прямо мне в глаза. - Я знаю, что они никогда никому об этом не говорили. Это был секрет. Тот, который я знал только потому, что Пастор Уильямс близкий друг моего отца. Он должен был кому-то рассказать, поэтому он поделился с моим отцом.

Я узнал только тогда, когда ты приехала в Морской Бриз. Мой отец объяснил всю твою ситуацию, прежде чем я встретился с тобой. Я никогда не был полностью уверен, знаешь ли ты правду или нет. Но... Я не знаю, как я могу не сказать тебе об этом сейчас, - он замолчал и сделал глубокий вдох. - У Пастора Уильямса был роман с девушкой на двадцать лет моложе его и эта девушка забеременела. Затем она умерла во время родов.

Пастор Уильямс отказался, чтобы его ребенок отправился в детский дом и вынудил свою жену, которая не могла иметь детей, взять ребенка к себе. Миссис Уильямс согласилась, потому что у нее не было выбора. Она не собиралась разводиться с мужем, но она ненавидела то, как он с ней поступил. Она ревновала к ребенку. И я больше чем уверен, что она никогда не обращалась должным образом с этой девочкой.

Я ошибалась.

Было что-то такое, что мог сказать Линк и вновь сломить меня.

Я схватилась за стойку для поддержки и несколько раз моргнула. Правильно ли я его расслышала? Он только что сказал...?

- Сейчас ему нужна операция, но у них нет запасов крови нужной группы, а она ему понадобится. Они сделали запрос на поиск нужной крови, но это займет несколько часов, а это очень долго. Она нужна им сейчас. У него вторая отрицательная группа, - быстро протороторил он. - Пойми, я никогда не хотел быть тем, кто расскажет тебе обо всем. Но он может умереть, а ты сейчас единственный человек, кто может его спасти. Если бы это был мой отец, я бы хотел знать.

Ему нужна моя кровь. Только поэтому Линк все рассказал. И все это время он все знал. Кто еще об этом знал? Я единственная, кто был в неведение?

Человек, с которым я прожила в одном доме всю свою жизнь, и с котором нас  практически ничего не связывало, был моим отцом. Он наблюдал, как я расту; но он не был ни капли ко мне привязан, и он был моим отцом. Мой желудок сжался, и если бы в нем была хоть какая-то еда, я была уверена, что она бы вся вылезла наружу.